Ты задолжал мне любовь Глава 934. Кто-то помогает Коноваловым

— Молодец. – Я протянула руку и похлопала его по плечу, выражая свое одобрение.

Едва я договорила, как сидевший наискосок от моего собеседника парень внезапно закричал:

— Что-то не так, кто-то пытается сломать нашу программу, действует агрессивно, я не могу ему противостоять, меня сейчас взломают!

В мгновение ока несколько человек, устремляясь в бой, тут же отреагировали на атаку и погрузились в ноутбуки. При виде их напряжения даже такие сторонние наблюдатели, как мы с Давидом, посуровели.

В следующие пятнадцать минут я своими глазами увидела, что такое «разбить врага по частям». Сначала компьютер одного из охваченных боевым духом техников был взят под дистанционное управление, после чего брандмауэр оказался взломан… В итоге монитор находившегося рядом со мной паренька погас так, что устройство невозможно было даже перезагрузить.

— Невозможно, как у такой маленькой компании может быть такой мощный спец…

Парнишкам был нанесен серьезный удар, а неудача привела их в недоумение. Судя по всему, в искусстве взлома эти новички были не чета тому, кто нам препятствовал.

Коноваловы выплатили немаленькую компенсацию за происшествие на химзаводе, что впоследствии повлияло на их бизнес, у них не было лишних средств для найма компьютерного знатока, и таких людей среди связей этой семьи, которые могли бы так своевременно уладить проблему, да еще и сделать ответный ход, было немного.

— Вы не виноваты. – Подумав, я, взяв телефон, вышла в сад на заднем дворе и нажала на кнопку быстрого вызова.

Через секунду на том конце провода сняли трубку.

— В чем дело? – Голос Руслана всегда был таким, спокойным и самоуверенным от того, что все было под его контролем.

— Это ты защищаешь Коноваловых? – спросила я несколько похолодевшим тоном с ноткой гнева, звуки которого вызывали чувство дискомфорта у слушающего. — Ты уже давно знал о том, что Виктор вышел из тюрьмы?

Я действительно не могла представить себе, кто еще, кроме Руслана, в Москве мог стать покровителем для не останавливающихся ни перед каким злом Коноваловых, кто еще мог как скрывать своей силой истинное положение вещей в Петербурге, так и с легкостью противостоять нанятым в Москве Давидом компьютерным мастерам. А злило меня то, что мой муж, прекрасно зная, насколько ужасен Виктор, скрыл от меня новость о его освобождении, если бы мы узнали об этом раньше, Любочка не была бы обманута и не доверилась бы ему.

На том конце провода на мгновение воцарилось молчание, после чего раздался низкий и тяжелый голос Руслана:

— Витя не навредит Любе.

Что он имеет в виду? Я не говорила ему, что Коновалов, притворившись учителем Фирсовым, сблизился с девочкой, как он… Меня охватило чувство паники.

— Ты также приложил усилия к тому, что он стал учителем Фирсовым?

Ответ, который я меньше всего хотела получить, наконец, без каких-либо неожиданностей, был получен – Руслан промолчал. И это молчание было лучшим подтверждением.

— Ты зашел слишком далеко! – невольно вспылила я, а при воспоминании о тех охваченных тревогой днях в носу невольно защипало. — Мучился ты, так с какой же стати ты решил, что можешь выбирать за Любочку и прощать этого человека? Виктор прекрасно умеет притворятся, если с девочкой вновь что-то произойдет, думаешь, мы продолжим жить счастливо, что мы найдем еще один орган, чтобы пересадить ей и вылечить ее?

— Я не позволю этому случится снова, – с уверенностью ответил мужчина. — Я виделся с Витей, он был моим братом на протяжении десяти с лишних лет, я знаю, что он не врет, он правда изменился.

— И что с того? Разве до того, как с Любочкой произошла беда, Виктор не был твоим лучшим другом? И каков результат? Руслан, я даже не знала, что ты такой великодушный добряк, как можно прощать то, что выходит за все границы!

Тот вздохнул и, сильно понизив голос, произнес:

— Если это так, то меня следует рассечь на множество кусочков.

Мне вдруг стало нечего сказать, и вот так, разделенные телефон, мы просто молчали. В итоге мужчина все же нарушил тишину, сказав:

— Мила, я люблю Любу так же, как ты, ты же видишь, что после общения с Витей она стала гораздо более открытой, и раз в этом плане все стало лучше, наш ребенок не должен жить в теплице собственной семьи, она должна быть активной и уверенной в себе, смело сталкиваться с обществом, закалять себя. Мы с тобой не можем заставить девочку раскрыться перед нами, а Витя смог, пусть даже ради Любы, но это стоит того, чтобы попробовать, не так ли?

Сделав паузу, Руслан продолжил:

Я знаю, о чем ты переживаешь, в настоящее время около Вити постоянно находятся мои люди, если он совершит что-то, что навредит здоровью и безопасности девочки, они тут же заключат его под стражу. Я обещаю тебе, что на этот раз у него нет никакой другой цели, кроме как вновь интегрировать Любу в

словно от природы обладать какими-то магическими чарами – всего парой слов он, словно я была демоном, тут же погасил пламя гнева в моей душе. На самом деле, пуст даже я и была несогласна, что я могла сделать? Перед Русланом хитрить бессмысленно, у него были способы ответить ударом на удар – он потратил повышенную зарплату на то, чтобы вырастить для Коноваловых «сторожевого пса» так, чтобы я ничего не узнала.

Ладно, я могу согласиться на то, чтобы Виктор продолжал в статусе учителя проводить для Любы психотерапию, но на этом все, предупреди его, что ему запрещается раскрывать свой статус, и пусть даже не думает о праве на опеку. И еще, два года, я даю ему максимум два года, если через два года Люба не измениться, он должен будет немедленно уйти.

Хорошо, если нужно, я могу попросить его написать для тебя расписку, – ответил

Это излишне. – Я не собиралась заминать это дело, поэтому ехидно продолжила, высмеивая своего мужа. — Нечего и говорить о том, что характер Виктора абсолютно ясен, да пусть даже он будет писан кровью, он не стоит моего доверия. Ты – его гарант, если что-то произойдет, спрос будет

Тогда, вероятно, такой возможности у тебя не будет. – Руслан, вероятно, почувствовал, что я сдалась, отчего его тон стал заметнее

Будем надеяться. – Женщины не так великодушны, как мужчины, поэтому я по-прежнему не чувствовала себя спокойно. — Кое-что я скажу наперед: по поводу исправления ошибок таким человеком, как Виктор, я займу выжидательную