Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 933

Если Давид продолжит вот так говорить, боюсь, дело дойдет до рукоприкладства. А вот Виктор невозмутимо пропустил его слова мимо ушей. Он был самоуверенно равнодушен, как будто все было под его контролем.

Я инстинктивно посмотрела в сторону – в кафе находилось пара-тройка компаний, и все это выглядело как обычные сплетни, ничего странного видно не было. Однако затишье всегда наступает перед бурей, хоть мы и не понимали, что задумал Коновалов, однако одно было ясно точно: импульсивность все испортит. Так что, поразмыслив, я протянула руку и сжала ладонь брата, заставляя того сесть обратно на диван.

Взглянув на нашего собеседника, я, выдавив из себя фальшивую улыбку, с добротой в голосе ответила:

— Только что ты сказал, что пойдешь в суд, верно? Можно, но мы будем сражаться до конца, я, как адвокат, точно могу сказать тебе, что, будучи физиологическим отцом Любы, ты имеешь преимущественное право на опеку, что же касается, моих брачных отношений, а именно развода, это мой фатальный недостаток как женщины. Все это тебе сказал твой адвокат, верно.

Разоблаченный мною, Виктор лишь развел руками, признаваясь:

— И что с того? У каждого своя специализация, я врач, поэтому, конечно, нанял адвоката, чтобы он занимался всем этим. Скажу честно, я доверил это самому лучшему в стране адвокату по судебным делам о праве на опеку. Эмилия, этот суд я не проиграю, так что советую тебе смотреть на это сквозь пальцы и не препятствовать моим встречам с Любой, в противном случае, придя в суд, ты выслушаешь все эти неприятные слова от адвоката, и не нужно будет винить меня в этом.

— Пф… – невольно холодно усмехнулась я.

Хотел напугать меня фразой «у каждого своя специализация», не слишком ли ты недооцениваешь меня!

— Хоть я и не знаю, кто твой адвокат, но мне его жаль, поскольку свой гонорар он определенно не получит. – Я спокойно и хладнокровно посмотрела на мужчину, и уголки моих губ слегка поднялись.

Виктор закрыл глаза, словно думая о том, какой трюк я сейчас перед ним разыграю. А я, улыбнувшись, слегка наклонилась вперед.

— Ты так самоуверен, что наверняка не рассказал своему юристу правду? И правда, кто же захочет добровольно признать, что некогда своими руками чуть не убил собственную дочь? Виктор, доказательства того, что Люба лежала в больнице, что ей делали операцию, достать легко, плюс к этому твоя уголовная судимость. Полагаю, что и все те по-прежнему мучающиеся от болезней, принесенных заводом Коноваловых, люди, безусловно, с удовольствием станут нашими свидетелями и докажут, что ты – эгоистичная скотина, уничтожившая такое количество людей!

Сделав паузу, я продолжила:

— Пока ты не заговорил о праве на опеку, я бы и не вспомнила об этом. Но, раз уж ты объявил себя отцом Любы, тогда позволь спросить ты, прекрасно зная о вреде химического завода, все равно отвез ее туда, из-за чего она заболела практически неизлечимым смертельным заболеванием. Ты прекрасно знал, что она так доверяет тебе, но все равно поместил ее в настолько беспомощное положение. Согласно статье 125 «Оставление в опасности» Уголовного кодекса, я должна буду обвинить тебя еще и в этом, и ты вновь вернешься в свою проклятую тюрьму!

И тут я впервые почувствовала, что стать юристом было правильным выбором. В прошедшую минуту я, даже не разложив в своей голове все по полочкам, просто выкрикнула статью Уголовного кодекса, отчего Виктор лишился дара речи, и именно это было лучшим результатом моей внутренней подготовки.

Увидев, что собеседнику нечего ответить, я внезапно с облечением вздохнула про себя. О чем я вообще беспокоилась, у этого человека уже давно не было никаких прав быть отцом, и его желание забрать Любу было лишь плодом больной фантазии.

Мы с Давидом обменялись взглядами и молча встали, собираясь уходить. Сделав два шага, я остановилась и искоса посмотрела на Коновалова.

— Виктор, не все можно начать сначала, за ошибки надо платить, так что предупреждаю тебя в первый и последний раз6 люба – дочь Марии и моя дочь, она не имеет к тебе никакого отношения, так что больше так не позорься. Если ты еще раз приблизишься к ней, я костьми лягу, чтобы запереть тебя в тюрьме.

Договорив, я, не оглядываясь, ушла. Мужчина не последовал за мной, у него не было на это причин, как и необходимости – только что своим отношением я явно дала ему понять, что его шансы в борьбе за право на опеку ничтожны, а если он разозлит меня, то я не только переведу Любу, но и любой ценой спрячу ее.

Когда я села в машину, а Давид пристегнул ремни безопасности, я невольно вновь бросила взгляд на вывеску кафе, и мои брови едва различимо поднялись.

— Брат, я все же беспокоюсь. Вызови к нам нескольких лучших специалистов из IT-отдела твоей компании.

Давид, мгновение подумав, ничего не ответил, после чего взял телефон и застучал по нему пальцами. Закончив, он завел двигатель, и мы поехали домой. Полчаса спустя, когда мы вошли в гостиную дома Афанасьевых, пять-шесть воспитанных, одетых в одинаковые клетчатые рубашки, с очками на носах, парней уже ждали нас там.

— Господин Афанасьев, – почтительно поздоровались они с моим братом.

— Ага, – ответил тот, после чего продолжил, общаясь ко мне. — Здесь находятся все лучшие выпускники IT-специальностей, смело говори, что ты хочешь, они все дурни, не сильны в заискивании, но свое дело знают прекрасно.

Я кивнула и, не церемонясь, сделала шаг вперед, выражая свои намерения.

— Вы все взяли с собой компьютеры?

— Взяли, госпожа Афанасьева, – громко ответил стоявший в самом дальнем углу парень, при этом не осмеливаясь посмотреть мне в глаза – видно было, что он несколько напряжен, поскольку все его тело дрожало.

Остальные были ненамного лучше – кто-то сжимал кулаки, кто-то опустил голову так низко, что дальше некуда, поэтому я взглядом, в котором читалась просьба о помощи, посмотрела на брата, как бы спрашивая его глазами: «Ты уверен, что они – технологические мастера?». А тот, обхватив себя руками, с довольным видом поднял подбородок, словно веля мне промыть глаза и подождать представления, его наигранное равнодушие действительно вызывало недоверие. Однако другого выбора не было, оставалось только поверить ему.

Приведя в порядок свои эмоции, я вновь заговорила:

— Ладно, тогда прошу вас немного подождать, я отправлю вам на телефоны данные о семье Коноваловых из Петербурга, а также пароль от моего частного аккаунта. Я хочу, чтобы вы любой ценой добыли данные о том, что Коноваловы нарушили закон и совершили преступление или же что-то, что сдерет с них верхний слой. Вопросы есть?

— Нет!

Этот богатырский голос чуть не напугал меня до смерти. Взглянув в ту сторону, откуда он раздавался, я увидела того самого паренька, только вот в данный момент он пристально смотрел на меня, словно выпив скипидару, как одержимый. Я пару секунд посмотрела на него, и тот вдруг тихо прорычал:

— За дело!

Едва он договорил, как остальные парни, словно в них пробудились какие-то способности, вдруг поклонились мне и как по команде направились к столу в обеденной, где быстрым движением раскрыли давно разложенные там ноутбуки. Через мгновение в тишине комнаты тут же раздался стук пальцев по клавиатуре.

Подойдя и, опустив голову, взглянув на них, я увидела, как несколько косноязычные ребята, слегка прищурившись, смотрят в мониторы, а их пальцы так стремительно летают по клавишам, что невозможно отчетливо разглядеть движения – время вокруг них словно ускорилось в десятки раз. Я удовлетворенно кивнула – взгляд Давида не мог ошибиться.

Десять минут спустя находившийся ближе всех ко мне паренек замер и повернул экран своего ноутбука ко мне, спокойно сказав:

— Сделано, госпожа Афанасьева, все средства Коноваловых заморожены, и, если я не удалю вирус, сегодня они не смогут потратить ни копейки.