Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 929

Мучительные терзания Филиппа были понятны мне и без слов – будучи женщиной, в данный момент я еще отчетливее ощущала отчаяние и беспомощность Надежды, которая узнала правду. Каждый раз при упоминании своего молодого человека в словах и взгляде девушки проступало глубокое чувство любви, а ведь счастье – это то, что нельзя сымитировать, значит, она действительно отдала свое сердце ему. Вступить в брак и родить ребенка, во всем помогать друг другу, вероятно, это было ее единственным желанием, а Филипп безжалостно разрушил все это.

— Не делай так, хотя бы не сейчас.

Проявленное в первый месяц после рождения ребенка равнодушие женщина запоминает на всю жизнь. Я невольно вспомнила Элизабет, свет в глазах этой светившейся уверенностью и жизнерадостностью девушки погас, когда Тимур ранил ее.

Все эти высокопарные великие принципы предупреждают, что отношения между людьми будут долгими, только если они будут полностью честны друг с другом, только вот никто не говорит о том, что правда, возможно, навсегда украдет хранимые в сердце надежду и веру в любовь.

Филипп, яростно вздохнув, с беспомощным и безучастным выражением лица спросил:

— Ты знаешь, почему Илья в самом начале внезапно исчез? И почему вдруг женился?

Я нахмурилась – смена темы разговора не дала мне возможности отреагировать. А собеседник, казалось, и не ждал моего ответа. Опустив глаза, он продолжил говорить сам с собой:

— Если бы Алена не нашла меня, я бы не узнал правду… Оказывается, мать все время подсылала людей, чтобы те тайно следили за каждым моим шагом, она знала о моих с Ильей отношениях и, хоть и не действовала напрямую, однако без моего ведения тайно встретилась с Волковым. Они о чем-то поговорили, и я не знаю, о чем, но именно после того дня Илья пропал из моего поля зрения и вскоре уехал в Германию, став козлом отпущения для родного брата.

Сделав паузу, парень продолжил:

— Сейчас он полностью без сознания лежит на кровати, а его родители, которые находятся далеко за рубежом, даже не хотят приехать и взглянуть на него. Ты знаешь, что они сказали по телефону? Что он омерзителен, что у них больше нет такого позорящего их сына! Он упал на такое дно, его дела потерпели фиаско, репутация разрушена, близкие разбредись в разные стороны именно потому, что когда-то он, ради того, чтобы защитить меня, чтобы дать мне успешно заполучить все, что было у семьи Ульяновых, предпочел уйти. У него ничего не осталось, только я, я не могу бросить его, не хочу опять это делать, постоянно прятаться за спиной и с радостью играть труса.

Говоря свою речь, парень опустил взгляд, ни на чем не фокусируясь и пустыми глазами глядя вперед, словно от него осталась лишь оболочка, а дух покинул его тело.

В этом мире нет ничего идеального, поэтому всегда приходится подводить тех немногих, кто искренен с вами. Как посторонний наблюдатель, я не имела права судить о том, правильный ли выбор сделал Филипп, мне просто казалось, что это слишком несправедливо по отношению к Надежде.

— Как минимум, твоя подруга ничем тебя не обидела, да и ребенок невиновен. Как бы ты не был занят, пусть даже в будущем каждый из вас правда пойдет своей дорогой, ты должен взять на себя это обязательство, сам подумай, стоит ли избегать нерешенных проблем?

Парень заупрямился, словно осел. Неизвестно, сколько продлится такое состояние Ильи, но, если однажды он не придет в себя, Филипп не сможет открыто встать лицом к лицу со своим стыдом.

Покинув компанию Ульяновых, я собиралась поехать проведать Надежду, однако на половине пути мне позвонили из полицейского участка.

— Вы – адвокат, выступающий от имени госпожи Алешиной?

***

Полчаса спустя я прибыла в полицейский участок. Еще сидя в машине, я увидела вдалеке у дверей столпившиеся машины скорой помощи с беспокойно мигавшими лампочками на крышах. Открыв дверь машины, я направилась в сторону здания и наткнулась на группу докторов и медсестер, толкавших медицинскую каталку. На лежавшем на ней пациенте была надета кислородная маска, и все присутствовавшие суетливо заталкивали его в машину скорой помощи.

Пока я оставалась в недоумении, из здания, поддерживая отца, торопливо выбежал Ярослав. Увидев меня, он обомлел и тут же, словно ничего не случилось, прошел мимо и, сев в стоявший неподалеку белый легковой автомобиль и, следуя за машиной с включенной сиреной, уехал.

Я в общих чертах догадалась, что происходит. Войдя внутрь, я заметила сидевшую напротив полицейского Анну без какого-либо выражения на кокетливом лице, что делало ее еще более холодной и привлекательной. Только переговорив с сотрудником полиции, я выяснила, что произошло.

Во время бракоразводного процесса моя подруга потребовала, чтобы Ярослав покинул дом и остался ни с чем, а также добровольно отказался от права на опеку над Федечкой. Обе стороны тайно пришли к соглашению, однако это дело каким-то образом дошло до ушей родителей Ярослава, которые всегда следовали традициям, и те, не желая, чтобы их плоть и кровь осталась с бывшей невесткой, пришли в ее компанию устраивать скандал.

Девушка велела вызвать полицию, однако та забрала ее в участок на допрос, а до моего приезда мать ее муженька наговорила Анне много всего неприятного. Она осталась безразличной, а старики, напротив, разъярились еще больше.

Поскольку моя подруга на протяжении всего происходящего и пальцем не пошевельнула и, к тому же, не совершала слишком бурных поступков и не говорила резких выражений, привлекать ее было не за что, и я, поставив свою подпись на документах, вывела ее из полицейского участка.

Всю дорогу Анна была исключительно тихой и постоянно смотрела в окно – кажется, на душе у нее было много всего. Я, подумав, что она беспокоиться об опеке над своим сыном, напомнила ей:

— Хотя семья Ярослава и выглядит крепче тебя, однако с материальной точки зрения у тебя положение гораздо лучше. К тому же, присяжные заседатели придают большое значение моральным качествам родителей, как придет время, мы найдем доказательства его измены, так что получить право на опеку будет не сложно.

Только тогда Анна повернулась ко мне и равнодушно ответила:

— Это все мне уже говорил адвокат Глухов, я спокойна, что это дело в ваших руках.

— Ага. – Я протянула руку и слегка похлопала ее по тыльной стороне ладони, успокаивающе продолжив. — Эти старики всю жизнь прожили, держась своих взглядов, не принимай их слова близко к сердцу, просто будь собой.

Только договорив, я осознала, что то, как сегодня одета моя подруга, отличается от ее прежнего стиля. Кофта с длинными широкими рукавами полностью закрывала красоту верхней части ее тела, так что на первый взгляд казалось, что в ней присутствует покорность девушки, живущей по соседству. Вероятно, впредь ее сексуальность будет скрываться за одеждой, прячущей шрамы.

— Да все равно, я уже привыкла. Как бы то ни было, для его матери я всегда была неподходящей кандидатурой в невестки.

Анна сделала паузу и сменила тему разговора.

— Ах да, по поводу ран на моей спине. За границей есть одна клиника пластической хирургии, которая может все исправить, через пару-тройку дней я собираюсь уехать из страны, присмотри за моей компанией. А что же касается судебного дела, как я и сказала, одна ошибка – и я буду наказана, нельзя позволить этому случится. К тому моменту семья Сони и родители Ярослава, возможно, начнут докучать моим адвокатам, возможно, они сделают так, чтобы какое-то время ты несла это на своих плечах вместо меня.

— Не беспокойся, поезжай, я останусь в столице. Даже если я не справлюсь с этим, мои личные телохранители со всем справятся, – улыбнулась я, можно сказать, определившись с этим.

Девушка сжала губы, ничего не говоря, однако по пути она сделала несколько телефонных звонков, инструктируя своих подчиненных, чтобы те перевезли мать Ярослава в лучшую больницу.

— В конце концов, некогда мы были одной семьей, и я сделаю все, что в моих силах, несмотря ни на что. – Объясняя мне все это, Анна оставалась спокойной, как будто все это не имело к ней никакого отношения.

Она была таким человеком, принципиальным в вопросах того, кого любить, а кого ненавидеть, однако в ее душе проглядывалась доброта, как говорится, язык острый, а сердце мягкое.