Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 910

Однако, по словам Руслана, он никогда в глаза не видел приготовленную с любовью домашнюю еду, и распространившиеся по компании сплетни о нем и Екатерине лишь означали, что замысел девушки был гораздо глубже. А мужчина же не собирался так легко отпускать меня, поэтому, ухватившись за эту тему, продолжил:

— Кстати, я давно не ел приготовленные тобой блюда, даже несколько соскучился.

— А… Что? – Я была погружена в свои мысли, поэтому отреагировала с большим опозданием – мой собеседник «кокетничал» со мной, намекая на то, чтобы я приготовила ему домашнюю еду, поэтому я нарочно пошутила. — Ах, домашняя еда, ну уж нет.

Ожидания Руслана не оправдались, и свет в его глазах тут же потух, придавая ему разочарованный и беспомощный вид.

— Однако завтра воскресенье, и, если вдруг кое-кто захочет приехать к Афанасьевым проведать собственного ребенка, я не буду против присоединиться к обеду!

— Ха-ха… Ладно, увидимся завтра, – низко рассмеялся мужчина, после чего в прекрасном настроении повесил трубку.

Я обнаружила, что этого человека на самом деле достаточно легко уговорить – достаточно погладить его по голове, как котика, и он уже согласен на все. Только когда я положила трубку, в кабинет вернулась Анна. Увидев, что я больше не разговариваю с мужем, подошла ко мне и забрала сумочку, собираясь уходить.

— У меня есть кое-какие дела в компании, мне нужно идти, пошли со мной?

— Но Екатерина еще не вернулась, что же мне делать со всеми этими документами на столе? – спросила я.

Подруга, вытянув шею вперед, развела руками и ответила:

— Да не плевать ли, оставь это Лугановой, пусть по возвращении приберется тут. А ты, похоже, пока не поняла суть издевательств над людьми, в нашем с тобой мире не место выражению «думать о противнике».

И вправду, великодушие к врагу – жестокость к себе, кроме того, даже если Екатерина, действующая с коварным умыслом, хлебнет горя, она все равно этого заслужила. Поразмыслив, я встала и, протянув руку, остановила Анну и произнесла:

— Ты возвращайся в компанию, а я поеду домой, сегодня я еще не виделась с Гердой и прочими, соскучилась.

На это девушка презрительно фыркнула:

— Только дети на свободном выгуле имеют потенциал, так что аккуратнее, из-за твоей заботы они могут стать маменькими сынком и дочкой.

— Маменькин сынок так маменькин сынок, мне все равно, спокойно мне будет только если всю жизнь они будут у меня перед глазами.

***

От головного офиса корпорации «Demigroup» до дома Афанасьевых было достаточно далеко, поэтому я, держа в голове то, что мы с ребенком неизлечимо больны, весь путь в глубокой задумчивости смотрела в окно.

Когда мы проехали перекресток, водитель остановился на красный свет. Рядом находилась оживленная торговая улица, куда затесалось несколько баров. Пока мы ждали зеленого света, из дверей находившегося поблизости заведения раздались громкие крики, издалека было видно, что женщина, которую толкнули, как будто бы обидела главного, вероятно, теперь получает по заслугам. Эта сцена напомнила мне о некогда прозвучавшем поучении Наташи Копыловой – если бы того ребенка можно было сохранить, он бы уже давным-давно звал меня мамой.

Две минуты спустя загорелся зеленый, и шофер, нажав на педаль газа, унесся прочь от этого опасного места, а я же холодно наблюдала за тем, как происходивший на пороге бара водевиль остается вдалеке, оставаясь безразличной и равнодушной.

Через полчаса автомобиль, наконец, въехал в административный район Москвы, где находились жилые комплексы для сотрудников. Когда машина развернулась, вдалеке стала заметна стоявший у входа в дом Афанасьевых бросавшийся в глаза синий гоночный автомобиль. Подъехав поближе, я увидела, что рядом с ней стоял Джи Хан. Согласно моим представлениям о нем, это выглядело странно – у этого человека не было никаких отношений с Афанасьевыми, значит, это меня он специально поджидал снаружи.

Велев водителю остановиться, я открыла дверь и подошла к нему. А тот, давным-давно заметив мою машину, шагнул вперед и поздоровался первым:

— Адвокат Афанасьева.

— Помню, в тот день я сказала довольно ясно, адвокат Джи, что я больше не хочу иметь никакого отношения к «Консалт Групп», так зачем же вы явились так неожиданно?

Адрес Афанасьевых вписала я. Обычный человек, услышав наименование организации, обычный человек тут же бы отступил, и, если бы за спиной Джи Хана не было такой мощи, он бы с такой легкостью не явился к нам на порог.

Мужчина посмотрел на меня и, с некоторым затруднением на лице, с корейским акцентом произнес:

— Я признаю свою ошибку и прошу прощения.

— А? – нахмурилась я, не понимая, что он имеет в виду.

— Вы, русские, говорите, что, когда делаешь ошибку, надо признать ее. Я подумал о том, что тогда произошло, мне не следовало гнуть свою линию и своим отношением связывать вас, адвокат Афанасьева, и членов вашей семьи, надеюсь, вы сможете меня простить.

С этими словами Джи Хан вытащил из внутреннего кармана пиджака два билета на концерт и передал их мне.

— Коллега сказал мне, что девушкам в вашей стране больше всего нравится эта корейская группа, я попросил кое-кого купить в Южной Корее билеты, считайте это извинением.

Не знаю, почему, но то, как он на полном серьезе говорит на русском языке, всегда казалось мне странным, однако, что тут не так я сказать не могла. Опустив голову, я окинула взглядом билеты, которые он держал в руках – судя по всему, достать их действительно было тяжело, жаль только, что мне нисколько неинтересны эти популярные студентики.

Я протянула руку, собираясь вернуть подарок, однако на половине пути сбоку вдруг появилась чья-то широкая ладонь, которая тут же схватила билеты. Подняв голову, я увидела Руслана, с потемневшим лицом стоявшего слева и темными глазами с оттенком коварство глядевшего на Джи Хана.

— Я помню вас, это вы в прошлый раз сопровождал госпожу Афанасьеву на экзамен, здравствуйте. – Мужчина, словно не разглядев выражение лица оппонента и как будто впервые встретившись с ним, дружелюбно протянул руку.

— Jotjianta (Плохо), – внезапно заговорила на корейском Руслан. — Раз уж ты не понимаешь по-русски, я объясню тебе на корейском. Русские не только приносят извинения за свои ошибки, но еще и не отбирают любимых. Эмилия – моя женщина, пусть даже мы и в разводе, она – мать моего ребенка, что бы ты там не задумал, с этого момента исчезни, понял?

Я удивленно раскрыла глаза, испытав удивление от сегодняшнего дня – когда это мой муж усовершенствовал корейский? А Джи Хан на этот раз окончательно понял враждебность Руслана по отношению к нему, поэтому, полминуты продержав руку в пространстве, беззвучно убрав ее, после чего с явной неловкостью в голосе произнес:

— Простите, я позволил вам неправильно понять меня, мне просто показалось, что у госпожи Афанасьевой есть все данные для того, чтобы стать адвокатом. «Консалт Групп» – это компания, в которую мой отец вложил все свои душевным силы, и я надеюсь собрать вокруг себя талантливых работников, поэтому надеялся, что Эмилия сможет вместе со мной продолжить свое удивительно приключение в нашей корпорации.

Эта причина действительно звучала так себе. Судя по степени нормативности русского языка, на котором говорил Джи Хан, он прекрасно понимал местную русскую культуру, но при этом сейчас не понимал намеков Руслана о том, что он уводит у него девушку, к тому же, постоянно показывал, что он не желает мне зла – все это выглядело крайне неубедительно.

Мой муж же демонстрировал свое отвращение особенно явно. Махнув находившимися в его руках билетами, он, стоя лицом к сопернику, разорвал из посередине, затем бросил на землю и тут же вытащил кошелек. Вынув из него несколько купюр, он подошел к Джи Хану и, положив их ему в нагрудный карман, хлопнул по нему ладонью, сказав:

— Можешь идти.

Парень перевел взгляд на меня, и его удрученное лицо наполнилось недовольством. Однако в итоге, поняв, что это бесполезно, он все же принял деньги и, сев в машину, уехал. Как только он забрался внутрь, Руслан занес ногу и направился в сторону дома. Ноги у него были длинные, к тому же он, как будто желая оставить меня позади, нарочно ускорился, и в мгновение ока расстояние между нами увеличилось.

— Руслан! Подожди меня!