Ты задолжал мне любовь Глава 903. Я не хочу узнавать от других

«Всех не переловишь» – не выражение с положительной коннотацией в широком смысле слова, однако, будучи использованным, может застигнуть оппонента врасплох. У людей Головнева огромная власть, беспредельное влияние, ну и что с того? Уничтожив одного, двух свидетелей, он может заткнуть озабоченные голоса простого народа?

Услышав это, Владимир Иванович изменился в лице, как будто про себя он все уже рассчитал. Давид же посмотрел на меня и, вернув себе то восторженное выражение, которое было у него в машине, сказал:

— Быть адвокатом – это не то же самое, тут в вопросах много подводных камней.

Я беспомощно закатила глаза, ответив:

— Неужели я раньше была глупа? Ты же не хвастун.

— Был бы человек, а статья найдется. – Брат подошел к письменному столу и, облокотившись о него, непринужденным тоном продолжил. — Со своей сестренкой я всегда искренен и говорю хорошее от всего сердца.

— Мила отправилась на стажировку в юридическую фирму? – сменил тему разговора Владимир Иванович. — В какую?

— В корпорацию «Консалт Групп», – ответила я, после чего добавила. — Сегодня был мой первый рабочий день, по ощущениям не очень, подумываю сменить компанию – в конце концов, процедура вступления в должность еще не завершена, я все успеваю.

— Чего тут думать, завтра же купи уже готовую юридическую фирму и стань в ней боссом, чтобы не страдать от бесконечных переработок, – на полном серьезе велел мужчина.

В плане траты денег Давид никогда не действовал наобум, поэтому и глазом не моргнул – его мужской шовинизм в этот момент был особенно явственен.

— Хватит, где вы видели стажирующегося адвоката, который открывает собственную юридическую фирму? Может, лучше попросить этих ребят вернуться, чтобы я подрабатывала у них как ученик? – Хоть я и понимала, что он сказал это с добрыми намерениями, но, как бы то ни было, нужно было оставаться реалистами.

Услышав это, Владимир, однако, медлил, не высказывая своего мнения. Когда я посмотрела на него, то увидела, что мужчина нахмурился, словно задумался, о чем-то размышляя. Давид проследил за моим взглядом и, конечно же, также заметил эту реакцию, поэтому довольно прямо, без стеснения, спросил:

— Дядя, о чем думаешь?

Тот внезапно пришел в себя и, тяжело вздохнув, заговорил:

— Все эти годы «Консалт Групп» разрешила немало тяжб семей Лариных и Диденко, между ними существует крепкая тайная дружба. Если будет возбуждено уголовное дело, и вышестоящие предоставят государственных юристов, вряд ли они смогут победить ребят из этой корпорации.

— Вот оно что. Неудивительно, что «Консалт Групп» вновь и вновь дает мне привилегии, словно хотят оставить меня у себя, значит, они замышляют что-то недоброе… – неожиданно прозрев, сказала я.

Я давным-давно должна была догадаться об этом. «Консалт Групп» – лучшая юридическая фирма в стране, и сомнительные делишки капиталистов, стоящих за спиной Головнева, наверняка закономерно обеляется с помощью нее, поэтому они и предоставляют так много благоприятных условий. Они задумали заставить меня участвовать в их грязных делах, чтобы затем шантажировать этим Афанасьевых.

При мысли об этом в голове промелькнуло воспоминание о Джи Хане и его серьезности. С виду он был справедливым и равнодушным молодым человеком с блестящим будущим, и, хоть по характеру парень был упрям и наверняка стал бы незаурядным барристером, к сожалению, его сердце было черным, и в итоге все это подвело его к помощи злодею в совершении преступлений.

— Отлично, тогда завтра, Мила, никуда не иди, хоть и кажется, что снаружи все тихо-мирно, однако на самом деле прятаться негде, безопаснее будет остаться дома, – улучив удобный момент, велел Давид.

— Опять ты за свое. В прошлом году мои выходы из дома можно было пересчитать по пальцам одной руки, а что в итоге? То, что должно случиться, случилось, пришла беда – отворяй ворота. Я не могу вечно прятаться и ставить вам палки в колеса. К тому же, на этот раз они не могут замыслить ничего против меня, я обязательно должна сделать все, что мне под силу, а не выжидать и выдумывать разное, не разбираясь в ситуации.

Мой тон был несколько резковат, однако был направлен не на поступки, а на людей, и еще больше я злилась на себя прежнюю.

— Я все обдумала. Раз уж у «Консалт Групп» такие особы отношения с семьями Лариных и Диденко, тогда я обязана быть там, – после паузы заявила я еще более серьезным тоном.

Эта корпорация хочет облить меня грязью, так посмотрим же, хватит ли у них на это способностей. Ясно было только то, что я обязана заставить их почувствовать себя так, словно они пригрели на груди змею.

— Если ты хочешь разделить эту ношу с нами, я не против, но самостоятельно лезть в волчье логово не стоит, – сказал Давид.

— Он прав. Противник знает о твоем статусе и, конечно же, остерегается, еще и недоволен тем, что ты делаешь. Мне кажется, лучше поступить так, как сказал твой брат – смени контору для прохождения практики, всячески всем помогай и постепенно ты преуспеешь, – поддерживая моего брата, произнес Владимир Иванович.

— Кхе-кхе, кхе-кхе-кхе… – Я открыла рот, собираясь аргументированно и решительно отстаивать свою точку зрения, но в горле вдруг появился нестерпимый зуд, и я надрывисто закашляла.

Вначале это был лишь легкий кашель, который затем вышел из-под контроля, и, когда Давид, почувствовав, что что-то не так, сделал шаг вперед, в глотку устремился солоноватый вкус, и я резко выплюнула на пол перед братом свежую кровь.

— Мила!

***

Дрянь! Разве ты не говорила, что это не смертельно для нее! Зачем врать! Я убью

успокойся! Это дом Афанасьевых! Довел до смерти, и хочешь еще и дядю в это втянуть?

в себя и услышав спор брата с его женой, я медленно открыла глаза. Совсем близко от меня оказалось лицо Руслана с четко очерченными линиями и темными глазами, полными

со мной? Спросила я.

Мила? – Услышав меня, Давид оттолкнул иностранного врача с сединой в волосах и подбежал к кровати, а его глаза покраснели от расширившихся сосудов. — Ты очнулась, это

вы так кричите… – Восстановив немного сил, я попросила мужа помочь мне

в себя, я отчетливо увидела обстановку в помещении – некогда обследовавшие меня в Германии врачи теперь вдруг все до одного появились передо мной. Однако ответом мне были лишь отведенные взгляды и молчание, они как будто давным-давно договорились упорно стоять на своем и ничего не говорить мне, обращаясь со мной как с глупышкой. Однако ситуация, кажется, была скверной, это было особенно видно по Давиду – в прошлый раз в его глазах появлялось такое выражение тогда, когда расстался с Жанной.

Выйдите, я хочу остаться с Русланом