Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 32

Игнорируя его мрачное выражение лица, я с холодной насмешкой продолжила:

— А у Александры хорошее воспитание? Любовница, которая бессовестно и у всех на глазах уводит чужого мужа. Руслан, это насколько же разное у нас должно было быть образование, что у нас такое большое различие в понимании значения слова «воспитание»?

— Эмилия! – его хватка на моей руке вдруг еще больше усилилась, а на лбу от злости проявилась вена. Он стиснул зубы и процедил: — Тебе повезло, что я не бью женщин.

Я засмеялась. Еле сдерживаясь от боли в запястье, я посмотрела на мужа и ответила:

— Руслан Артемьевич, спасибо за Вашу доброту, но не могли бы Вы отпустить меня? Так сильно держать женщину за руку – это то же самое, что ее ударить.

Венка на его лбу уже дрожала от напряжения. Наконец он отпустил мою руку и холодным жестоким тоном проговорил:

— Ты не имеешь никакого права судить Сашу, ты этого не достойна! – Он развернулся и меня обнесло холодом.

Не достойна? Его слова ударили по больному месту, моя обида и гнев вырвались наружу. Я подошла и схватила его за куртку, натянуто улыбаясь:

— Да, конечно, не достойна! Я не могу быть такой-же лицемерной, как она. Мне с вами не сравниться, вы любите у человека за спиной играть в свои игры. Мало того, что вызываете отвращение к себе, так еще и делаете больно другим! – договорив и не обращая никакого внимания на его гнев, я снова зашла в кафе.

Олег и Александра все еще сидели за столиком. При виде вернувшейся меня девушка опять натянула свою притворную улыбку и начала:

— Эмилия…

Бросив на нее холодный взгляд, я без колебаний взяла тарелку с супом и целиком вылила ей на голову. Не дожидаясь ее реакции, я заговорила:

— Александра, я не знаю, кто научил тебя брать чужое, притворяться и давить на жалость, чтобы привлечь к себе внимание, и делать людям гадости исподтишка, но знаешь, как говорится? Посеешь ветер – пожнешь бурю. И если тебе так нравится подбирать за другими – забирай. Я тебе признаюсь: да, у меня есть чувства к Руслану. Но, честно говоря, такой мужчина, который не довольствуется тем, что есть и ищет что-то на стороне, у меня сейчас вызывает только отвращение. И позаботься, чтобы он не был голодным, а то опять будет смотреть в чужой котел! Фу, меня от вас тошнит!

— Миля!!! – гневно прозвучало со стороны входа.

Я даже не стала смотреть. Злится, ну и пусть. По сравнению с этими двумя лицемерами, я хотя бы честная.

Договорив, я сразу пошла к выходу. Когда поравнялась с Русланом, он снова крепко схватил меня за запястье. Я наклонила голову и со злости укусила его за руку. Я сперва подумала, что теперь-то мужчина меня выпустит, но он вдруг яростно сгреб меня в охапку, вынес из кафе, грубо швырнул в машину, повернул ключ и поехал.

Мы помчались по улицам, как будто в погоне за опасным преступником, меня укачало и затошнило. К счастью, вскоре Руслан остановился. Не успела я обрадоваться, как меня опять схватили, как безвольную куклу, и потащили в дом.

Тяжело дыша, муж быстрым шагом занес меня в спальню. От грохота захлопнувшейся двери задрожали стены.

— Руслан, отпусти меня! Ты не мужчина! – в смятении, я выкрикнула первое, что пришло на ум.

Он холодно усмехнулся, навалился на меня, чтобы я не дергалась и с жестоким взглядом ответил:

— Я не мужчина? Я смотрю в чужой котел? Тошнит тебя от меня? – Руслан усилил хватку, черные глаза сузились, в голосе звенел лед, — Госпожа Демидова, я просто в шоке от тебя!

Я почти не могла дышать, ноги онемели. Я с яростью смотрела на него, ничего не отвечая, но и не желая признавать свое поражение. Я была полна решимости бороться до конца, лишь бы не скатиться в пропасть.

Какое-то время мы продолжали безмолвную борьбу, готовые испепелить друг друга взглядами.

Затем от нехватки кислорода я почувствовала головокружение. «Он хочет меня задушить.» – пронеслось в голове. Через мгновение мужчина ослабил давление, но не успела я насладиться свободой, как он наклонился и накрыл мой рот. Я не могла пошевелиться, сердце застучало от ярости:

— Ты что думаешь, что унижать женщину это показатель силы?!

Руслан холодно улыбался, в глазах стоял кровожадный блеск. Глядя в его жестокие и безжалостные глаза, я запаниковала и дрожащим голосом произнесла:

— Руслан, не надо так со мной!

Его руки опирались о кровать по обе стороны моего тела, а губы приближались. Я сморщилась от боли и опять забормотала какую-то ерунду:

— Не надо, ты об этом пожалеешь!

Он немного приостановил движение и хрипло ответил:

— Будешь послушной – отпущу.

Вот сволочь! Тут я окончательно не выдержала и взорвалась, вся накопившаяся за долгое время боль и обида вырвалась наружу. Слезы градом покатились наружу, от тихих всхлипываний переходя к громким рыданиям. В тот момент меня нисколько не заботили чувства мужчины.

В итоге Руслан остановился и тихим голосом начал успокаивать меня. Но чем дальше он говорил, тем сильнее я ревела. Мужчина пробовал и ласковые слова, и страшные угрозы – все бесполезно. В итоге он просто обнял меня и замолчал.

Я все никак не могла успокоиться, и ему оставалось только держать меня в объятиях, позволяя мне выплакаться. Через какое-то время мой голос вконец охрип от рыданий, а слезы закончились. Я потихоньку начала успокаиваться.

— Наплакалась? – низким голосом спросил Руслан.

Я молчала, не желая нарушать тишину. Глаза опухли и болели.

— Четыре года назад мы с дедом ездили в приграничную область, чтобы повидать его бывших сослуживцев. Там мы встретили шайку бандитов, – с невиданной мною ранее грустью и печалью в голосе внезапно начал муж, все еще держа меня в объятиях.

Не понимая, что он хочет сказать, я затихла и приготовилась слушать, позволяя ему обнимать меня.

— Область там очень бедная и неразвитая. Эти люди искали убежища, они ворвались в дом дедушкиных друзей и начали пытаться угрожать старым воякам, чтобы они помогли им пробраться в Россию. Тогда ситуация была еще довольно напряженная, наши не пускали в страну беженцев без документов. Дед у меня ветеран, много лет защищал свою страну и не в его правилах было нарушать закон. Он им и заявил: «Лучше умру, чем сдамся». Тогда эти бандиты захотели убить упрямого старика. Но сослуживцы деда, чтобы защитить своего друга и меня, пожертвовали своей жизнью.