Ты задолжал мне любовь Глава 160. Трагедия ребенка (часть 6)

Те люди, одетые в черное, вытащили меня из машины, и им, похоже, вообще плевать было на то, что я беременна. Они грубо затолкали меня в другую машину, затем связали мне руки и ноги, вставили кляп в рот и завели двигатель.

Да, у меня не было ни единого шанса издать хотя бы малейший звук. Я только и могла, что издалека наблюдать за тем, как они облили бензином три машины и взорвали прямо там на месте. Я не могла поверить своим глазам: в машине же еще оставался человек... Как же они могли вот так лишить его жизни?

Страх, неверие, ужас. Все эти эмоции, что мне «посчастливилось» испытать в тот момент, захлестнули меня.

Я вспотела от боли в животе. Мои ноги были связаны, и я чувствовала, что прямо там начинает немного расходиться. Похоже, ребенок вот-вот родится.

В тот же момент подол моего платья оказался насквозь промокшим. Это начали отходить воды...

Я отчаянно пыталась освободить свои связанные ноги, раздвинуть их и родить ребенка, но как бы ни старалась, я не могла выпутаться из этих оков.

Вместо этого на обеих ногах появились пятна крови, что так связывали мать и сына. Я отчетливо чувствовала, как понемногу отходит околоплодная жидкость, и что дыхание ребенка стало более учащенным.

А я же была осведомлена, что если ребенок не успеет выбраться, пока не воды не отошли до конца, то он просто умрет от недостатка кислорода.

Умрет от недостатка кислорода... Задохнется заживо...

Только подумав о подобном исходе, боль в моем сердце стала разрастаться в геометрической прогрессии. Нет, такого допустить нельзя. Я обязательно должна родить этого ребенка.

Спустя попытки я смогла сместить веревку вниз, из-за чего колени можно было слегка развести в стороны. Я изо всех сил старалась раскрыть ноги.

Машина, которая так лихачила, теперь резко притормозила. После двое мужчин открыли дверь и вытащили меня из нее.

Так как мой рот был заткнут, я совершенно не могла говорить, но могла видеть, как они затащили меня на склад, который, похоже, был прибран и выглядел не таким уж и грязным.

— Да она тут, похоже, рожает? Нам сейчас этим заняться? – вдруг заговорил один из похитителей.

— Подожди, – ответил другой. — Босс приказал, что надо просто продержаться до восьми часов, а что там с ней будет после, жива или нет – нас не должно касаться. И вообще, глядя на нее такую, я уверен, она не сможет долго барахтаться.

Когда двое мужчин закончили свой разговор, вдруг зазвонил телефон одного из них. Бандит посмотрел на экран, а после и на своего товарища:

— Шеф, а вот и босс!

Человек, которого называли шефом, сказал:

— Отвечай!

Затем тот мужчина поднял трубку. Понятное дело, что мне слышно того самого босса не было, но похититель на мгновение замешкался:

— Тать... Не слишком ли это жестоко?

Казалось, услышав утвердительный ответ на другом конце провода, мужчина положил трубку и посмотрел на другого мужчину в черном:

— Босс приказал держать ее ноги связанными, чтобы ребенок не смог родиться. Когда околоплодные воды закончатся, он сам задохнется и умрет.

Услышав это, другой замер и сказал:

— Не будет ли это слишком жестоко? Похоже, что ребенок-то на полном сроке.

— Еще сказал, что заплатит двойную цену. Нам просто нужно связать ей ноги и оставить здесь. А выживет или же нет – зависеть уже будет от нее самой!

Посовещавшись, те двое в итоге решили все-таки связать мои ноги, а я в свою очередь продолжала мотать головой, призывая к помощи. Мой живот словно пронзили миллиарды игл, вот такая ужасающая была боль. Но с кляпом во рту я могла лишь издавать жалобные мычания.

Покончив со всем, они просто уехали.

А я же осталась совершенно одна посреди сумрачного склада. Живот сводило схватками, и я ясно чувствовала, как ребенок пытается вырваться. Я несколько раз пыталась освободить свои связанные ноги, но те мужчины были наделены слишком уж огромной силой. Они связали веревку так крепко, что я просто не была в состоянии освободиться.

Боль же становилась все более и более отчетливой. Я даже прекрасно стала ощущать движения ребенка, который изо всех сил боролся. Однако после всех этих мучений я несколько, можно сказать, пришла в полнейший упадок. Околоплодных вод уже становилось все меньше и меньше, и сила толчков наружу тоже.

Я осознавала, что ребенку не хватает кислорода для дыхания, поэтому и сил было недостаточно. Нет! Только не это! Я не могла вот так просто отпустить своего ребенка, ведь я даже не еще не смогла увидеть, как он выглядит, я ведь еще даже не успела показать ему этот мир!

в сердце и боль в животе терзали меня... Но затем я увидела некий яркий свет в темном складе... Стекло! Когда меня озарила эта мысль, я вместе с зародившемся во мне проблеском надежды начала двигать своим телом. Я была подобна змее, чье тело наполовину было отрублено. С трудом,

оставалась до моей цели всего лишь каких-то два шага, но мне казалось, что уже прошла целая вечность, прежде чем я смогла дотянуться до того стекла и ударить в

Оно тут же разлетелось на осколки, но вместе с этим и принесло боль в

утруждая себя размышлениями, я моментально взяла связанными руками осколок и помаленьку начала разрезать веревку на ногах. Вот только веревка была слишком уж прочной. Сколько же резала я времени – неизвестно, но в ладонях уже появилась сильная боль. Мда, руки и ноги – все было в крови. Такой вязкой...

все это не шло ни в какое сравнение с той болью, которую я испытывала сама, когда плод в моем животе постепенно переставал шевелиться. Эта боль была

раздался громкий раскат грома. Все в воздухе наполнилось

в животе тем времени все продолжалась и продолжалась, но когда-то благоприятные шорохи ребенка постепенно угасали. Я напряглась, а стекло вывалилось из моих

словно обмякла, а пол покрылся густой жидкостью. Вот только я уже не знала, околоплодная жидкость это была или же кровь. Я уже

лил проливной дождь, раскаты грома были все громче и громче, а вспышки все ярче

даже начало казаться, что в тусклом свете молнии я вижу ребенка, который как раз отчаянно пытается остаться в живых, снова и снова пытаясь