Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 1199

Когда это такой человек, как Ренат, мог вытерпеть такое отношение к себе? Мрачно и холодно посмотрев на нее в течение одной секунды, он вытащил тот карманный револьвер, заставившись вздрогнуть от страха Виталину, и сделал два выстрела подряд, попав четко в двух окружавших меня мускулистых мужчин. Затем он направил дуло оружия на Александру и, наклонив голову, спросил:

— Тоже хочешь попробовать?

Женщина явно не торопилась умирать, поэтому торопливо закрыла рот и, втянув голову в плечи, отступила назад, к стене, больше не показывая свой звериный оскал. Остальные мужчины, услышав исходившие отсюда звуки, перестали приставать к Руслану и посмотрели в нашу сторону.

Увидев, что их товарищи, получив по пуле, лежат на полу, они, подумав, что Ренат прибыл на спасение, а провоцировать человека с оружием в руках – не лучшая идея, не осмелились предпринимать отчаянные шаги.

Демидов же, воспользовавшись этой возможностью, быстро уложил их на пол и, тут же потеряв силы, рухнул на диван, откуда, моргая, смотрел на Медведева. Он явно потерял способность драться, однако в его черных, как смоль, глазах по-прежнему читалось нежелание смириться с этим.

Спаситель, мрачно и холодно взглянув на него, тут же убрал револьвер и, шагнув вперед, освободил меня от веревки. После того, как головокружение прекратилось, я поняла, что Ренат, взяв меня на руки, переступил через окровавленные ноги лежавших на полу насильников и стремительно направился на выход.

Позади отчаянно кричала Александра, я смутно расслышала, как она велела нескольким не раненым мужчинам встать, пытаясь довести до конца свои злые намерения по поводу Руслана, но это уже не имело значения.

Когда автомобиль Рената с нами на борту выехал из коттеджного поселка, я отчетливо разглядела только что в панике сбежавшего парня, который с кем-то разговаривал на обочине, а позади них светились красно-синими мигалками полицейские машины.

***

Медведев не отвез меня ни в дом Демидова, ни в коттедж, где они некогда жили с Тамарой, а отправил меня в находившийся в пригороде дом, который располагался на вершине горы, и, чтобы добраться до него от подножья горы, требовалось немало времени. Вокруг, помимо хозяйственных построек, не было никаких других домов, что очень подходило его характеру, презиравшему все живое.

Выйдя из машины, Ренат, наплевав на ранее показанное благородство, практически затащил меня внутрь и без каких-либо признаков бережного обхождения бросил на диван.

— Ах… – Уже по дороге сюда я полностью пришла в сознание, и теперь болезненные ощущения становились все сильнее, поэтому, машинально поморщившись, я прижала руку к заболевшему от падения предплечью и вскрикнула.

При виде этого густые брови Рената сдвинулись к носу, терпеливо и недовольно, словно наполнявшее его грудь возмущение было готово вот-вот вырваться наружу. Сев на диване прямо, я посмотрела на него таким е гневным взглядом, давая ему понять, что я по-прежнему колючая до мозга костей, и его мимолетная грубость меня не напугает.

После короткой конфронтации мужчина вдруг схватил со стоявшего сбоку стола стопку журналов и с силой швырнул мне их в лицо. Из-за сопротивления ветра бумага не представляла для меня никакой опасности и лишь в беспорядке разлетелась по полу.

Воспользовавшись ситуацией, я опустила голову, посмотрела вниз и разглядела, что на обложке, оказывается, была напечатана неловкая до кончиков пальцев фотография, сделанная в тот момент, когда я ворвалась в дом Александры, и мы вчетвером растеряно уставились друг на друга. А ради привлечения внимания папарацци еще и добавили острый заголовок: «Богачи живут шведской семьей из четырех человек: как вам такое?».

Я приподняла уголки губ, а эти люди производительны, так быстро опубликовали материал.

— Ты еще и можешь улыбаться, – резко и намеренно ехидно произнес Ренат.

Приведя в порядок эмоции, я протянула руку, подняла журнал и, с интересом глядя на фотографию наилучшего качества, пошутила:

— А я довольно фотогенична.

— Написано еще более эффектно, – ответил Медведев.

Каждое его слово было наполнено сарказмом, но я не рассердилась, а, спокойно перелистнув на страницу с текстом, с непринужденным выражением лица прочитала вслух:

— Первый богач страны привел к себе любовницу для сладостных утех, Афанасьева тут же поймала их с поличным и ради того, чтобы вернуть себе бывшего мужа, решила присоединиться к ним! Репортеры сетуют, все же умеют богачи развлекаться!..

От утрированного тона, автоматически добавляемого СМИ в свои статьи, я прыснула со смеху. Абсолютно не понимая, с чего бы тут злиться Ренату, я откашлялась и, убрав с лица улыбку, намеренно серьезно вторя его тону, сказала:

— Действительно, будь я их начальником, то наверняка бы повысила зарплату тем, кто это фотографировал и писал…

На середине фразы Ренат сильно сжал мой подбородок и практически приподнял меня в воздух.

— Мне показалось, или ты пошутила? – Мужчина поднял брови, холод в его глазах пронизывал до костей. — Ради Руслана ты действительно готова на все, да?

Вот что, оказывается, волновало его, он был недоволен тем, что увидел, как я на глазах у всех ради своего мужа перешла все границы. Схватив его за державшую меня руку и заполучив возможность перевести дух, я, отстаивая свою точку зрения, сказала:

— Ты что, первый день меня знаешь? Я смогла порвать отношения даже с таким прекрасным братом, как Давид, так что еще меня может волновать?

Уголки губ Рената приподнялись, однако глаза его были наполнены тем же равнодушием и кровожадностью, как и в тот день, когда он два раза подряд выстрелил в Захара.

— Я просто не думал, что ты, оказывается, пала так низко. Ты понимаешь, что, когда ты рядом с Русланом, твой взгляд, движения тела во время разговора, всем этим ты похожа на виляющую хвостом псину!

— Я псина, и что с того! – закрыв глаза, яростно проревела я,

Закончив, вновь подняла веки и с обидой и гневом посмотрела на него, после чего процедила сквозь зубы:

— То, что я пала так низко, не имеет к тебе никакого отношения, какое у тебя есть право задавать мне вопросы, между нами ничего нет!

Мужчина застыл и слегка ослабил хватку. Две секунды спустя он тут же, словно прикрывая свое смущение вспышкой гнева, вновь усилил напор и произнес:

— Ты неблагодарная!

— Один другого стоит. – Во рту появился соленый привкус свежей крови, которую я с трудом проглотила, и свербение в горле на мгновение ослабло. — Ты не лучше меня.

— Не сравнивай меня с собой. – Лицо мужчины постепенно похолодело, но взгляд по-прежнему оставался яростным.

— А чем мы отличаемся? Я без устали преследую Русланы, и ты при всем желании не сможешь остановить меня. То, что я назойливо посылаю ему безделушки, действительно, низко, но я хотя бы делаю это открыто.

Сделав паузу, я продолжила:

— А что насчет тебя? Ты боишься даже столкнуться лицом к лицу с собственной душой, тебе хватает смелости только, словно вонючей крысе, прятаться в скрытый от глаз людей угол, и ты подсматриваешь за мной так же, как ранее наблюдал за жизнью Руслана! – холодно усмехнулась я, давно позабыв о страхе.

Ни один охотник не будет дрожать перед своей добычей. В плане чувств у той стороны, что испытала их первая, нет другого выхода, кроме как сдаться.

Ренат, внезапно сконфузившись, швырнул меня обратно на диван и отвернулся, чтобы больше не смотреть мне прямо в лицо. К его словно принадлежавшему бесу силуэту прибавилось сильное чувство угнетенности, однако он молчал, думая о чем-то своем.

Живя в этом мире, каждый кому-то подчиняется, однако, когда возникают подобные исключения, отношения между подчиненным и его надзирателем определенно кардинально меняются. Ренат мог вынести обзывательство «вонючей мышью», видимо, анализ Ильи был верен – в своем подсознании этот парень ставил себя ниже меня или же просто хотел потворствовать мне, но в любом случаев данным момент следовало подлить масла в огонь.

Рухнув на диван, я, перебирая руками и ногами и принимая разные соблазнительные и непринужденные позы, сказала, обращаясь сама к себе:

— Или ты убьешь меня, или, в противном случае, в будущем ты еще много увидишь подобного тому, что случилось сегодня. Я хочу, чтобы ты видел, как я люблю Руслана, всем сердцем люблю, и я могу разделить эту любовь и отдать этот кусочек тебе, но тебе он не нужен, ха-ха-ха…