Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 1185

«Он не сделает этого выстрела» – инстинктивно предположила я. Однако практически в тот же момент я отчетливо осознала, что Медведев может принимать лишь те решения, которые прямо противоположны решениям обычных людей, поэтому этой пули мне было не избежать.

«Хлоп!».

— Ах!..

Прежде, чем я успела продумать свои ответные действия, Ренат вновь взмахнул пистолетом и выстрелил в другую ногу пытавшегося встать Захара. На землю стремительно потекла кровь, и мужчине оставалось лишь поддерживать себя, опираясь обеими руками об землю. Возможно, боясь вновь разозлив Рената, Гришин, хоть и дрожал от боли, однако плотно сжал губы, не давая себе издать ни звука, отчего не его лбу от давления вздулись вены.

Глаза Медведева налились кровью, дуло пистолета передвинулось и обратилось на тяжело раненного Руслана.

Все это следовало остановить.

У меня не было времени раздумывать, и мой взгляд стремительно переместился на оружие, которое мужчина держал в руках. В следующую секунду я схватила его ладонь и, навалившись всем телом, направила дуло себе на левое плечо, после чего, используя палец Рената, без колебаний нажала на спусковой крючок.

«Бах!».

Медведев хотел остановить меня, однако было уже поздно – пуля вошла в мою плоть, словно меня одновременно пронзили тысячи игл, и боль оказалось настолько сильна, что я чуть не упала в обморок. Однако я истратила все свои силы на сопротивление болевым ощущениям, поэтому у меня больше не было возможностей контролировать свое тело, и я постепенно теряла центр тяжести и сознание.

Пусть я и прекрасно понимала, что эта рана не смертельна, однако расфокусированным зрением я все же с любовью посмотрела в сторону Руслана.

А он посмотрел на меня.

Удостоверившись в этом, я, больше ни о чем не беспокоясь, позволила себе упасть назад. Последним моим воспоминанием за секунду до того, как сознание покинуло меня, было то, как кто-то подхватил меня за талию – после этого все чувства исчезли.

***

Глаза завращались, и, осознав, что выжила, я быстро подняла веки. Исходя из обстановки вокруг и витавшего в воздухе особого запаха дезинфицирующих средств я определила, что, вероятно, в данный момент нахожусь в больнице.

Шевельнув рукой, я ущипнула себя за накрытое одеялом бедро, и боль подтвердила, что это все реально, что я еще жива. Вскоре следом за мной в себя пришла рана на плече, и длительное болезненное ощущение окончательно заставило меня прийти в себя.

Игра выиграна. Но что с Русланом? Стремясь получить доказательства тому, что мой мужчина жив, я откинула одеяло и, терпя боль, села на кровати. Только я вытянула ногу, и та не успела коснуться пола, как меня остановил раздавшийся над головой знакомый и мрачный голос:

— Тебе так хочется умереть вместе с Демидовым?

Руслан мертв? Нет, он врет, если бы он убил своего брата, тогда точно не оставил бы меня в одиночестве жить в этом мире.

— Конечно. – Я подняла голову и с глубокой ненавистью посмотрела на него. — Он жив, и я жива, он мертв, и мне больше не нужно жить. В этот раз ты спас меня, однако не сможешь спасать все время. Только дай мне возможность, и я без колебаний направлюсь следом за ним!

— Думаешь, меня это волнует? – Глаза Рената были черными, а выражение лица – равнодушным, высокомерным, словно у бога смерти из ада.

Конечно, его это волновало, в противном случае, он бы не стал тратить огромное количество усилий на то, чтобы оставить меня в живых. Вскоре Медведев познает, прочувствует, насколько ужасно это жестокое, словно природная катастрофа, существование.

— Конечно, я знаю, что тебя это не волнует, поэтому… – На половине фразы я, разглядев тумбу под телевизор за его спиной, резко встала и ударилась об нее головой.

Хоть я и не попала на острый угол тумбочки, однако от сильного удара стало так больно, что у меня закружилась голова, и я осела на пол прямо там. Обернувшийся следом Ренат разозлился, отчего его брови затрепетали, и сказал:

— Эмилия, ты неблагодарная!

Я, подняв неповрежденную руку, закрыла рану, меня накрыла такая слабость, что я не в силах была открыть глаза, однако я все же через силу выдавила из себя улыбку и ответила:

— Я тоже могу приспосабливаться, однако ты был несогласен, ты прекрасно знаешь… знаешь, что, если Руслан умрет, я не смогу выжить, поэтому, желая отнять его жизнь, ты доводишь до смерти меня. Ради кого ты сейчас с таким притворным видом нравственника смотришь на меня, ради себя самого? Смешно, Ренат, ты действительно смешной!

Медведев абсолютно неподвижно застыл на своем прежнем месте, а холодный луч лампы накаливания сверху вниз освещал его тело так, что тень покрывала его глаза, отчего они казались еще более непроглядными. Однако его лицо оставалось спокойным, на нем не было смятения от того, что его разоблачили, мужчина как будто опустил руки и не возражал, не объяснял.

В огромной палате воцарилась тишина, не нарушаемая ни единым звуком – по всей вероятности, мой собеседник о чем-то думал. Я не знала ход его мыслей, однако прекрасно понимала, что мой козырь в виде притворной мольбы о смерти все-таки возымел определенное действие.

Лишь спустя долгое время, когда я уже, практически теряя контроль, готова была упасть в обморок, Ренат, наконец, отреагировал – подойдя ко мне, он легонько ущипнул меня за накрывавшее лоб запястье, намереваясь поднять меня, и сказал:

— Сначала встань.

Он очень сильно понизил голос, как будто боялся напугать меня. Только в этот момент я раскрыла глаза и, словно попавший в ловушку заяц, настороженно посмотрела на него, не собираясь повиноваться его приказу. Ренат же глубоко выдохнул и, глядя на меня сложным и беспомощным взглядом, заявил:

— Он не умер, я просто пошутил.

— Совсем не смешно. – Я свирепым взглядом покосилась на мужчину и, воспользовавшись случаем, отбросила его холодную, как лед, руку, после чего, шатаясь и опираясь рукой о тумбочку, встала на ноги и вновь села на койку.

Медведев, молча стоя в стороне, смотрел на меня, а, когда я села, вышел из палаты. Вскоре ко мне зашла медсестра и обработала рану на лбу. Я задала ей несколько случайных вопросов, к счастью, я вернулась в Москву, и никто не караулил меня под окном, так что я была относительно свободна. Что же касается того, не следили ли за мной тайно, об этом мне беспокоиться было некогда.

Когда медсестра вышла, я в первую очередь позвонила Давиду. Тот практически в ту же секунду взял трубку и спросил:

— Слава богу, ты наконец смогла позвонить мне. Каз сказал, что тебя увез Ренат, все в порядке?

За тот день, что я провела в забытье, практически все пропущенные звонки поступили с номера моего брата, судя по всему, он страшно волновался.

— Со мной все в порядке, – спокойно ответила я, покосившись на рану на плече. — Как Казимир и остальные?

Очевидно, что после моих многократных обещаний и их нарушений перед детьми те сейчас, вероятно, были очень разочарованы.

— А что с ними может случится? Я их забрал, а Марина, ты, наверное, не знаешь, но она – мастер по развлечению детей, так что они с Гердой, Глебом и другими играли, как сумасшедшие, так что они уже давным-давно забыли о тебе, – словно полушутя, сказал мой брат.

Я сжала губы в улыбке:

— Ну и отлично.

Если я постоянно буду думать о том, что в моей жизни есть только страдания, то лучше уж они будут беззаботны, и плевать, что они не будут помнить меня.

— А ты упрямая. Когда собираешься вернуться? – спросил Давид.

— У меня еще есть дела, возможно, через несколько дней.

Этот мужчина слишком умен, если я вернусь домой с ранами на теле, это лишь зря усилит его беспокойство, так что лучше было поправить здоровье вне своей семьи. Поэтому, обеспокоенная тем, что мой брат что-то расслышал, я торопливо сменила тему разговора, сказав:

— Я звоню тебе по другому поводу, похоже, я нашла укрытие Рената.

Давид, тут же посуровев, спросил:

— Где ты сейчас?

Мое сердце сжалось – неужели он догадался, что я в больнице?

— На острове, – прошептала я.

— На каком острове? В стране или за границей? – не унимался мужчина.

Только тогда я, с облегчением вздохнув, ответила:

— Я не знаю, на каком я острове, я просто хотела попросить у тебя помощи. Ренат отвел меня на свою фабрику по производству наркотиков. В основном можно быть уверенными, что это и есть его денежная империя. Если мы ее разрушим, что нам станет гораздо проще справиться с ним.

— Замолчи. – Голос Афанасьева вдруг похолодел.

Однако в этот момент я как будто ухватилась за спасательную соломинку, где уж тут было остановиться.

— Нет, послушай меня, это действительно сложно будет сделать, но мы можем обратиться к Прекрасному…

— Я велел тебе замолчать! – рявкнул Давид, чем напугал меня так, что я остановилась на полуслове.

Его голос в трубке стал жестким и осторожным:

— Если секретного агента раскрывают, он уже не сможет в целости и сохранности вернуться домой. Я не хочу, чтобы, когда мы вновь встретимся, от тебя не осталось даже трупа. Все еще впереди, возвращайся домой, мы с тобой не спеша уладим это дело, а до этого момента, чтобы ты мне ни говорила, будем считать, что я ничего не слышал.

Комментарии

Комментарии читателей о романе: Ты задолжал мне любовь