Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 1134

Люба плотно сжала губы. Подняв глаза к небу, она долгое время пустым взглядом смотрела вверх, погруженная в свои мысли. В мгновение ока человек, который был ей и учителем, и отцом, стал подонком, который издевался над ее мамой и даже навредил ей самой. Мир девушки перевернулся с головы на ноги, поэтому, естественно, ей трудно было поверить и принять подобную новость за столь короткое время. Поэтому я решила оставить ее наедине с собой, чтобы свыкнуться с тем, что она только что узнала.

— Ты посиди, успокойся. Если у тебя возникнут какие-то другие вопросы, сразу обращайся ко мне. Пусть твоя родная мать – другой человек, для меня ты навсегда останешься дочерью, и двери моего дома всегда будут открыты для тебя, – сделав глубокий вдох, я восстановила душевное равновесие, после чего приблизилась к Руслану и уже собиралась сказать ему, что нам пора уходить.

Но он, похоже, все это время прислушивался к нашему разговору, поэтому, когда я оказалось рядом, мужчина сделал шаг навстречу и, протянув руки, нежно обхватил меня за плечи. Уголки губ слегка приподнялись в утешительной улыбке, после чего постепенно вернулись в свое привычное положение.

Руслан перевел взгляд на Любу, обратившись к ней:

— Я все еще возлагаю на тебя большие надежды. Надеюсь, ты нас не подведешь, – договорив, он немного сильнее сжал меня за плечи, как бы давая знак, что мы можем идти. Я пошла следом, оставив Любу одну в месте вечного сна.

Мы еще не успели далеко отойти, когда, почувствовав внезапно накатившую волну эмоций, я оглянулась на одинокую фигуру Любу, склонившуюся перед могилой. Ее хрупкое и худое, как тростинка, тело сотрясалось от горьких рыданий. В горле неприятно запершило, а к глазам подступили слезы. Не в состоянии и дальше наблюдать эту картину, я ускорила шаг, все сильнее удаляясь от могил.

После того, как усадил меня в машину, Руслан приказал Захару:

— Оставайся тут и присмотри за Любой. С сегодняшнего дня, она – твой новый начальник.

Захар шокировано замер, некоторое время не выказывая никакой реакции, но затем все-таки уважительным тоном произнес:

— Хорошо. Не беспокойтесь. Со мной Люба будет в полной безопасности.

Руслан благодарно похлопал его по плечу, как бы говоря, что все эти годы он был отличным помощником и прекрасно выполнял свою работу. Между ними, мужчинами, не было принято слишком громко выражать свои симпатии.

Вскоре Руслан уже сел за руль, заведя двигатель. Тень листвы по обе стороны дороги постепенно расступалась, а я, откинувшись на спинку кожаного сидения, думала о том, как встречусь с Мариной уже на том свете. Или, может, она даже не захочет более со мной встречаться…? Она потеряла жить ради меня, а я даже не смогла позаботиться о ее единственной дочери. Настолько, что до сих пор Люба чувствует себя чужой в семье, не ощущая никакой привязанности к дому.

Я даже не знала, чего хочет Люба на самом деле, но при этом продолжала жить, как заведено. А она в это время непрерывно возводила стену внутри себя, сдерживаясь в нашем обществе, чтобы не выдать иных эмоций, притворяясь до самого конца. По сравнению с тем, какой холодным прием мы встречали, ей было намного труднее, она ведь тоже страдала.

Руслан время от времени бросал на меня взгляд через зеркало заднего вида, но я делала вид, что не замечаю этого, так как не хотела ссориться в данный момент, а наш разговор наверняка бы закончился конфликтом, поскольку я до сих пор не принимала и не хотела принимать его жестокое поведение с Любой.

— Злишься на меня? – наконец, не выдержав напряжения в салоне, мужчина первым нарушил повисшее молчание. Поскольку он первым поднял эту тему, я решила не прятать эмоции в себе, а высказать все, как есть:

— Если ты знал, что Люба могла раскрыть правду о своем происхождении, почему тогда не рассказал мне? Почему не обсудил это со мной? Может быть, вместе мы смогли бы найти решение получше? – и, хотя я понимала, что тон мой прозвучал достаточно вызывающе, но озвучивала я исключительно факты, не пытаясь просто выместить на нем свой гнев.

Я понимаю, что для мужчины действовать быстро и решительно – это самый оптимальный вариант, но, увы, он кое-чего не учел – ранимость девичьего сердца. Какой бы ни была причина, факт оставался фактом – он только что явно давил на Любу, а подобное поведение по отношению к семье, к родным людям – недопустимо.

Как только я высказалась, Руслан, заметно нахмурившись, резко повернул руль и нажал на тормоз, с крайне решительным и серьезным видом припарковавшись на обочине.

— Мила, тебе стоит кое-что понять. Когда вопрос касается тебя и заботы о тебе, меня мало волнует все остальное.

— Нет, я не понимаю, – я отрицательно покачала головой, в замешательстве добавив. — Ведь в таком случае – если правда заботишься обо мне – ты должен знать, что я всегда ставлю чувства своего ребенка на первое место. Как ты мог просто так обвинить ее во всех грехах? Допустим, на месте Любы сейчас бы оказалась Герда или Казимир, я более чем уверена, что даже узы крови не спасут ваши отношения. После такого обхождения они будут испытывать к тебе исключительно страх. И то же самое сейчас пришлось испытать на себе Любе!

Руслан какое-то время не знал, какой контраргумент стоило привести, поэтому лишь безысходно развел руками, признав поражение:

— Ну ладно, признаю, что в этот раз я правда поступил неправильно, – повернувшись ко мне лицом, он смиренно добавил. — Я впервые оказался в роли отца, опыта недостаточно. Разве мне не положен второй шанс, чтобы исправиться?

Ох уж эти мужчины. Как бы хорош он не был во всем остальном, но вот по части внимательности и чуткости ему еще учиться и учиться. Ну, раз уж все пришло к этому, не было смысла и дальше продолжать препираться. Сейчас главное — найти способ исправить ошибки.

— Ладно, проехали – наконец, я махнула рукой, решив простить его на этот раз. – Лучше бы тебе подумать, что будем делать, если Люба решит уехать вместе с Виктором.

— Этого не произойдет! – с весьма внезапной уверенностью заявил Руслан, вновь заведя двигатель и вырулив на проезжую часть, в сторону дома.

— С чего это ты так уверен? – после того, что случилось ранее, я начала сомневаться в способности этого мужчины к сохранению родственных уз и привязанности.

Руслан бросил на меня взгляд через зеркало заднего вида, после чего повернулся с улыбкой в уголках глаз, шутливо ответив:

— Не волнуйся. У меня все спланировано. Это точно сработает!

Но лично для меня эта фраза прозвучала скорее как: «доверься мне и я обязательно все испорчу!», поэтому всю оставшуюся дорогу я смотрела в затылок ему, моля Бога, чтобы этот товарищ поумерил свой пыл и энтузиазм, с которым он каждый раз брался решать семейные проблемы.

Вскоре обнаружилось, что мое беспокойство было не излишним. После того дня Люба так и не объявлялась. А если быть точнее, она не возвращалась в особняк «Демчинко», при этом стабильно выходя на работу и работая настолько усердно, будто пыталась занять себя хоть чем-то, избавившись от всех иных мыслей.

Поскольку я сама согласилась дать ей время, то не смела писать первой. Поэтому ничего не оставалось, кроме как время от времени спрашивать Захара о девушке и том, как она поживает в последнее время. Только услышав от него, что с Любой все хорошо, я, наконец, почувствовала облегчение.

В канун Нового года улицы окрасились мерцающими огоньками и наряженными ёлками в каждом доме, а мы развесили повсюду бумажные гирлянды и снежинки, которые старательно вырезали Герда с Казимиром. Теплый свет приглушенных ламп и ароматных свечей объял бликами улыбчивые лица членов семьи, наполнив дом незабываемой и теплой праздничной атмосферой, не смотря на холод снаружи.

Как было бы здорово, если бы Люба была с нами…

За новогодним столом Герда первая заговорила про старшую сестру. Ее смутило, что Люба, которая пускай всегда рано уходила и поздно возвращалась с работы, в этот раз уже несколько дней не появлялась дома:

— Пап, мам, почему Люба все еще не вернулась? Я голодная!

Мне не хотелось рассказывать в такой прекрасный день в году, что им, возможно, больше не доведется увидеть старшую сестру, поэтому решила сменить тему:

— Гера, видишь вон там тарелка пирожков стоит? Среди них есть только один единственный, в который я положила монетку. Тот, кто первый найдет ее, тому в этом году будет сопутствовать удача, и у него сбудутся все-все мечты!

— Правда? Вообще все желания?! – Герда взволнованно отложила вилку, протянув руки к тарелке с пирожками. Как только вопрос слетел с ее губ, девочка уже взяла в оцепление пирожки, решительно заявив. — Тогда я все-все их съем! Никому не отдам мои пирожки!

— А-ха-ха, – рассмеялась я, не удержавшись от поддразнивания. — Если не доешь, проиграешь. Отговорок мы не принимаем.

— Ничего подобного, я не проиграю! Казимир и Гурьян мне помогут! Правда ведь, Гурьян? – упрямо надув розовые губки, девочка решила силком перетащить юношу на свою сторону. И вслед за ее целенаправленным взглядом все остальные, сидевшие за столом, тоже посмотрели на Гурьяна.

Юноша оставался все так же спокоен, ничего не ответив, но в то же время он все-таки взял с тарелки один пирожок и, отщипывая по кусочку, начал медленно его поглощать. Герда, явно удовлетворенная этим зрелищем, гордо вздернула подбородок, вновь принявшись вести себя, как избалованный ребенок.

— Каз, ну же! Ешь быстрее! Мне срочно нужна эта удача, столько желаний надо успеть загадать!

И хотя выглядел Казимир равнодушно, даже он протянулся к пирожку, так же принявшись отщипывать от него. В такие моменты я начинала подозревать, а не специально ли эти двое молодых людей копируют друг друга. Если бы не знала правды, решила бы, что они – родные братья.

Таким образом новогодний ужин внезапно превратился в соревнование по поиску монеты, а в помещении повисла непривычная тишина, которая резко контрастировала с шумом голосов и грохотом салютов на улицах. Как раз в этот момент спокойствие было нарушено несколько непонятным и неправильным русским языком:

— С годом новым, мои друзья! – внезапно в дверях появилась физиономия незваного гостя – Лукаса, который, стоило только зайти внутрь, тут же бросился к столу. — О? Пирожки?!

Опираясь обеими руками на стол, он уставился на свежие, пышные пирожки, и глаза его засияли. Даже ни с кем не поздоровавшись, мужчина еще не вымытыми руками схватил один из пирожков, целиком закинув в рот, собираясь долго смаковать его, когда внезапно, прожевав всего пару раз, выражение лица его резко переменилось. Откашлявшись, мужчина поднял руку и выплюнут на нее ту самую монету, обратившись скорее к себе, чем к присутствующим:

— Оу е! Am I the lucky dog? Эй, Афанасьева, ты глянь. Даже Будда меня благословляет, – после чего он специально протянул руку, чтобы всем нам было виднее «счастливую монету», которую он из себя вынул.

Не сдержавшись, я тихо прошипела: «Ну что за невезенье!», после чего уже специально невежливо добавила:

— У нас есть только Иисус, поэтому какие-то там Будды к нам отношения не имеют.

— Whatever! Раз я считаю, что это удача, значит, так и есть, – Лукасу явно не понравилось мое возражение. Договорив, он положил монету в карман.

Герда, которая все это время не сводила с него взгляда, заметив, что теперь монета полностью в его власти, не сдержала слез.

— А-а-а! Моя удача-а-а-а! Она пропала-а-а-а!

— О-хо-хо, – усмехнулся мужчина. — Гера у нас не lucky dog!

Комментарии

Комментарии читателей о романе: Ты задолжал мне любовь