Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 1129

Мы возвращались с пустыми руками, поэтому, сходя с самолета, пребывали в испорченном настроении. Издалека завидев, что Руслан ждет нас в зале прибытия, мы лишь сжали губы в улыбках.

Проведя некоторое время в машине, я упомянула о том, что произошло в Иркутске, беспомощно сказав:

— Скорее всего, в плане закупок мы потерпели неудачу. Куинн додумался до Иркутска, вероятно, и в других предприятиях страны у него уже есть свои шпионы, избежать которых будет сложно. Нужно искать другой выход.

Руслан был полностью сосредоточен на ведении автомобиля и отреагировал спокойно:

— Не волнуйся.

Некоторое время помолчав, он не спеша спросил:

— Хочешь поехать отдохнуть или сначала что-нибудь поесть?

— Мне все равно, решай ты. – При мысли о том, что Куинн меня переиграл, я ощутила тоску на сердце.

Не дожидаясь ответа отца, Люба вставила свои пять копеек:

— Папа, сначала высади меня, я хочу съездить в клуб.

Руслан поднял взгляд и посмотрел на дочку сквозь зеркало заднего вида.

— Не устала?

Та покачала головой.

— Иркутск недалеко, я совсем не устала. В последнее время люди Куинна часто приходят в клуб и слоняются там без дела, боюсь, если меня, хозяйки, там не будет, работники будут недовольны.

Мужчина, ничего не ответив, молча повернул руль, развернулся и направился прямо к клубу.

— Спасибо, пап, – поблагодарила Люба и, отвернувшись, принялась обеспокоенно смотреть в окно, больше ничего не говоря.

Находясь в одной улице от клуба, мы попали в вечерний час-пик и оказались в пробке посередине дороги. Сменявшиеся с черепашьей скоростью числа на светофоре вызвали скуку, поэтому я опустила заднее стекло и принялась рассматривать все, что попадалось на глаза. Увидев циркулирующий впереди транспортный поток, я окинула его беглым взглядом, и в окне ехавшего там черного БМВ промелькнуло лицо Лукаса. Я непроизвольно проследила взглядом за этим окном, пока автомобиль не проехал перекресток и не пропал за поворотом.

Это была галлюцинация? Мне показалось, что я где-то видела сидевшую рядом с мужчиной женщину.

— В чем дело? – тихо спросил Руслан, заметив, что со мной что-то не так.

— Кажется, я видела Лукаса. – Подняв подбородок, я указала вперед и влево. — Только что проехал, думаю, он уже побывал в клубе.

— Ага, – согласился мужчина и, слегка покосившись на заднее сиденье, спросил. — В клубе все в порядке?

Люба с невинным лицом сначала покачала головой, а затем, словно резко что-то вспомнив, торопливо вытащила телефон и проверила его. Только убедившись, что действительно не пропустила никаких важный сообщений, она ответила:

— Нет, только разные мелочи, с которыми я разобралась еще до того, как сесть в самолет.

Руслан кивнул и больше ничего не спросил. Как раз в этот момент загорелся зеленый, и он рванул вперед на явно гораздо большей скорости, чем до этого.

Повернув голову, я посмотрела на мужа. На его лице не было никакого выражения, однако атмосфера вокруг ни с того ни с сего стала более напряженной, из-за чего в душе возникло некоторое беспокойство.

Вскоре мы прибыли к клубу. Демидов остановился прямо на входе и, даже не выдернув ключ из замка зажигания, вместе с нами вышел из машины и стремительно вошел внутрь. Там, узнав, что вернулась Люба, нам навстречу тут же вышел помощник.

— Госпожа Афанасьева, вы вернулись.

Руслан пронесся мимо него и с холодным лицом направился вглубь клуба. Он впервые был в заведении своей дочери, и помощник с первого взгляда узнал самого богатого человека в стране, поэтому, когда они разминулись, он, шокированный величием мужчины, на несколько секунд оторопел.

— Сегодня эти афроамериканцы не доставили вам хлопот? – спросила Люба, перебив сумбур в его голове.

— Нет, – придя в себя, расплылся в улыбке помощник. — Сегодня они вообще не приходили, кроме компании Лукаса, и поблизости никого не было видно.

Все подчиненные нашего врага были выходцами из криминального мира, дьяволами во плоти, стоило им только куда-нибудь прийти, как наполовину напуганные дети не осмеливались вымолвить ни слова. Сотрудники тоже боялись его, их редко когда можно было увидеть не трясущимися. Конечно же, сейчас они были так счастливы, что улыбались от уха до уха.

Люба же, ухватившись за ключевой пункт, остановила шаг и сурово спросила:

— Зачем он приезжал?

— Он привез нам алкоголь, – изумленно ответил помощник. — Разве управляющая Янченко вам не сказала?

С этими словами он вытянул шею и крикнул вглубь клуба:

— Управляющая Янченко, управляющая Янченко? Странно, только что она была здесь, куда она могла убежать…

Люба помрачнела и глухо спросила:

— Что происходит?

В обычные дни девушка была легкой в общении, однако теперь стала более властной, чем напугала помощника так, что тот тут же перестал хитрить и, послушно встав на ноги, с серьезным видом рассказал, как обстоят дела в действительности:

— Ничего такого, просто Лукас приехал вместе с госпожой Демидовой, сказал, что вы уже достигли согласия по поводу алкоголя. Мы сначала не решались его принять, но госпожа Демидова сказала, что мы ни во что ее не ставим, и она нас всех уволит, поэтому управляющая Янченко взяла на себя роль хозяйки и приняла алкоголь.

Госпожа Демидова? Я такое говорила? Почему я об этом не знала? Все эти дни я бегала в клубе, как белка в колесе, неужели кто-то из персонала по-прежнему не знает меня? Неописуемо рассердившись, я не слишком хорошим тоном спросила:

— Подумай хорошенько, ты уверен, что это я заставила вас принять алкоголь?

Услышав мои слова, помощник умильно улыбнулся:

— Госпожа Демидова, вы шутите, вы так добры, конечно же, вы не могли побеспокоить нас, я говорил о другой госпоже Демидовой.

— О той, которая очень похожа на меня, не так ли?

Вероятно, это Тамара занималась мошенничеством от моего имени. Мы были похожи, как две капли воды, так что неудивительно, что обычные люди, кроме самых близких родственников, не могла различить нас.

— Как такое возможно, она и вполовину не так хороша, как вы, а при этом интернет-знаменитость… – Осознав, что сказал не то, помощник тут же поправился. — Простите, я не хотел отнестись к эстетическому восприятию господина Демидова с пренебрежением.

Я заметила, что, хоть этот человек и проговорил целую вечность, однако ни на слово не приблизился к основной теме. Неудивительно, что со времен «Культурного города» и вплоть до основания клуба он так и остался лишь младшим помощником – можно было умереть в ожидании того, когда он все объяснит. К счастью, Люба знала, как все контролировать, поэтому спрашивала только о самом насущном:

— Где алкоголь?

— В винном погребе в подвале. – Невозмутимо договорив, младший помощник согнулся и пропустил нас в подвал.

Когда мы повернулись, у дверей клуба остановилась полицейская машина с красно-синими мигалками, оттуда вышло несколько одетых в форму полицейских и направились прямо к нам. Возглавлявший их сотрудник показал нам удостоверение и ордер на обыск, после чего сказал:

— Ваш клуб подозревается в незаконной контрабанде, сейчас, в соответствии с законом, мы проведем обыск. Кто здесь начальник?

Я шагнула вперед так, что Люба оказалась у меня за спиной.

— Я.

В голове тут же раздался голос павшей тогда духом Марии – прошло так много лет, и все повторилось, только теперь с моей дочерью. Подлые методы были в духе этого человека, судя по всему, мы не ошиблись.

Люба, хоть и была уже такой взрослой, однако по-прежнему оставалась ребенком, а это было ничто иное, как вброс незаконного алкоголя с целью подставить нас. Используемый в клубе алкоголь был дорогим, а если еще и добавить к этому крупную партию, то инкриминируемая нам сумма становилась значительной, это не только не уступало несправедливому обвинению Марии в незаконном хранении наркотиков, но и превосходило его.

Если мы действительно впустим сотрудников полиции внутрь, и те поймают нас с поличным, то Люба, как юридический представитель клуба, неизбежно будет задержана.

Мужчина окинул меня взглядом и равнодушно велел:

— Прошу вас оказать нам содействие и пройти с нами внутрь для обыска.

В этот момент воздух разрезали частые звуки торможения – это машины одна за другой остановились на проезжей части около входа в клуб, и из них валом повалили репортеры с фотоаппаратами и микрофонами. Полицейские, испугавшись, что ситуация выйдет из-под контроля, по собственной инициативе остановили людей, однако даже так клуб оказался окружен плотным кольцом журналистов.

— Госпожа Демидова, скажите, что вы думаете о том, что ваша дочь занимается контрабандой?

— Подозрение в нарушение законов нашей страны в таком юном возрасте, это произошло из-за того, что она выросла за границей, и ей недостает воспитания?

— Госпожа Афанасьева, вы предпочли основать своей предприятие в сфере бизнесе, поскольку вы придерживайтесь принципа «пользуйся моментом», а высшей ценностью для вас является нажива?

— Господин полицейский, вам удобно будет сообщить нам, какую меру наказания получит дочь самого богатого человека, если подозрения подтвердятся?

Мужчины, женщины, воспитанные парни, молоденькие девушки, все они размахивали объективами камер и микрофонами, беззастенчиво вторгаясь в жизнь ребенка, обличая ее, кичась справедливостью, однако они и не подозревали, что величайшим злом являлись они сами.

— Хватит! – потеряв контроль, громко крикнула я. — Что вы знаете о моей дочери, какое у вас есть право делать поверхностные выводы?!

Шумевшая толпа людей мгновенно притихла – большая часть из них была запугана, но некоторые, не страшась смерти, направили объективы камер точно на меня. Жена самого богатого человека бранится прямо на улице, какой эксклюзив, я прямо-таки подарила им идею для заголовков – «Неизвестная сторона женщины, стоящей за спиной первого богача страны».

Жаль только, что сейчас я была не в настроении шутить, и я, не боясь быть снятой на камеру, даже посмотрела прямо в самый большой объектив и специально повысила голос:

— Мне плевать, из какой вы редакции, я скажу лишь один раз: нарушили ли члены моей семьи закон, это решать полиции, но если все, что вы отсняли сегодня, все кадры, относящиеся ко мне и моей семье, распространятся или же всплывут на каком-либо новостном канале, даю вам слово, я обязательно подам на вас в суд за оскорбление моей личности.

Когда я договорила, тактичные журналисты уже накрыли объективы крышками, только одна, смотревшая на меня, видеокамера, по-прежнему упрямилась. Я, глядя прямо в объектив, презрительно улыбнулась, и прятавшаяся за ней женщина подняла голову. Когда наши взгляды пересеклись, я с еще большей силой продолжила:

— Я поддерживаю репортерскую свободу слова, но, если кто-нибудь тронет моего ребенка, тогда пеняйте на себя, готовьтесь сражаться со всей корпорацией «Demigroup».

Договорив, я сжала губы и наполовину прищурилась, сохраняя на лице улыбку. Противостояние длилось около пяти секунд, и журналистка, наконец, сдавшись, медленно выключила устройство.

Мужчина-полицейский, презрительно усмехнувшись на это, неоднозначно произнес:

— Госпожа Демидова, вы так внушительны, что даже в присутствии полицейских осмеливайтесь сыпать угрозами. Боюсь, вы, пожалуй, забыли кодекс адвоката?

Угрожает? Похоже на то.

Чтобы иметь возможность вот так защищать свою дочь, я, по крайне мере, оставалась спокойной в душе. Выдавив из себя фальшивую улыбку, я, нисколько с ним не церемонясь, твердо произнесла:

— Пусть будет по-вашему. Ни одна мать не сможет оставаться невозмутимой, когда что-то происходит с ее ребенком, если вы хотите подать на меня в суд, то пожалуйста.

— Однако. – Сделав паузу, я посмотрела на репортеров. — Если я не ошибаюсь, то возбуждение дела возможно только с согласия заинтересованных сторон, верно? Кто-нибудь из вас собирается привлечь меня к ответственности?

Воцарилась гробовая тишина – никто не ответил. Поняв, что на слабо меня не возьмешь, полицейский махнул рукой, начав терять терпение.

— Ладно, нечего с этим тянуть. Я знаю, что вы, люди состоятельные, ко всем относитесь свысока, но сообщаю вас, что перед законом все равны, и лучше вас помолиться о благословлении богов, чтобы выдержать расследование. Если я что-то обнаружу, вы получите пожизненное. Обыскать!