Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 1097

Руслан, сохраняя на лице легкую улыбку, продолжил и принялся рисовать на моей руке третью букву. На этот раз он, словно намеренно желая проиграть, писал медленно и аккуратно, так что сложно было не различить букву. Однако, учитывая предыдущий урок, я не торопилась делать выводы, а ждала, когда он проведет последний штрих, только после чего уверенно ответила:

— Это буква Г, первая буква имени Герды.

Мужчина дал абсолютно не удививший меня ответ:

— Ты ошиблась, Мила, все-таки ошиблась, я всегда писал одну и ту же букву, ничего не меняя.

Я нахмурилась и в некотором недоумении сказала:

— Ты всего лишь надел традиционный наряд, а так вжился в роль, что захотел обучиться обманным фокусам уличных шутов? Считаешь меня Мариной Мнишек?

Руслан тихо хохотнул, а мгновение спустя медленно поднял свои черные глаза и спокойно, но пристально посмотрел на меня.

— Неверный ответ – не всегда ошибка, запомни сегодняшний ответ, это будет наша тайна.

В его словах звучал какой-то скрытый смысл. Некоторое время поразмыслив, я поняла, в чем секрет. Если когда-нибудь действительно настанет день, и нашим противником станет другая девушка с лицом Эмилии, это, несомненно, будет хорошим способом отличить правду от лжи.

Ренат был хитрецом, а Руслан – мудрецом, готовым ответить ударом на удар. Даже если они действительно нанесут удар, то с поддержкой моего муж с тыла мы сможем с легкостью справиться с ними, так что не было необходимости портить себе и своей семье настроение из-за пачки гороховых шутов.

При мысли об этом я почувствовала, как затаенное негодование в моей груди вдруг рассосалось, я словно выбралась из мрака к свету – мне стало гораздо легче. Наши с Русланом взгляды встретились, и на лицах невольно появились улыбки. Всего за полчаса я испытала удивление, страх, тревогу, которые в итоге рассеялись под дальновидностью моего мужа, а все благодаря тому, что он контролировал мельчайшие изменения в моем настроении.

Этот мужчина даже в таком возрасте по-прежнему непрерывно удивлял меня. В этом беззвучном сражении за возможность не попасть в плен я постепенно погрузилась в его ласковое обхождение и медленно, но верно потерпела сокрушительное поражение, в какой-то момент нужно было окончательно сложить оружие и больше не покидать его.

Но, даже осознавая это, я все еще понимала, что жалеть не о чем. Я даже охотно полностью погрузилась в этот омут, ведь этот мужчина стоил этого. Прошедший вытянувший из нас всю душу период похоронил весь дурной характер Руслана, и теперь стоявший передо мной мужчина был похож на тигра, который потерял свои торчащие клыки, на булаву без шипов, он был ласковым и нежным мужем, который постоянно ставил на первое место меня.

Демидов, не двигаясь, долго смотрел на меня и, наконец, не успела я отреагировать, как он вдруг приблизился к моим губам и украдкой поцеловал.

— Если будешь продолжать на меня так смотреть, то я не ручаюсь, что дотерплю до дома.

Он слегка возбудился, его дыхание стало неустойчивым – мужчина явно не шутил.

Однако я пребывала в прекрасном расположении духа и не боялась лезть на рожон, поэтому, словно специально играя с огнем, начала провоцировать мужчину:

— Не дотерпишь, и что ты со мной сделаешь? Нельзя же в машине…

Не успела я произнести слово «заниматься», как Руслан, внезапно поднявшись, устремился ко мне и, уперевшись руками в подлокотники кресла, окружил меня и с недоброй улыбкой немного придвинул лицо ко мне.

— Успокойся, это же стоянка! – Не ожидая, что он действительно начнет действовать, я растерялась и втянула голову в плече, изо всех сил избегая его.

Однако мужчина не намеревался останавливаться, напротив, он с глухим звуком откинул сидение, и я приняла горизонтальное положение, отчего моя поза стала еще более неоднозначной. В этом положении я даже могла отчетливо слышать гвалт проходивших мимо в группах по три-пять человек пешеходов, но движения Руслана становились еще более смелыми. На такой огромный праздник, как фестиваль «Культурный город», съехались СМИ со всей округи, какой же позор будет, если нас сфотографируют!

— Нельзя! – Я торопливо вытянула руку и удержала мужа за плечо. — Репортеры!

— Я буду осторожнее. – В голосе Руслана слышались явные изменения – рукой, разделявшей нас, я отчетливо ощущала, что он готовиться действовать.

Плохо дело, шутки кончились – он не насытился в комнате для новобрачных и, судя по всему, действительно намеревался начать. Мужчина слишком хорошо знал каждую мою эрогенную зону, и вскоре мне останется только подчиниться.

Однако, если нас действительно сфотографируют, то мне стыдно будет даже смотреть в глаза своим детям, поэтому, закусив губу и всесторонне все обдумав, я, все же, пошла на уступки:

— Давай вернемся в комнату для новобрачных, скорее.

Руслан ничего не ответил. Боясь, что он не согласиться, я обвила его шею и, с силой поднявшись, изо всей мочи поцеловала его.

— Как вернемся, все будет так, как ты захочешь.

Уголки слегка изогнутого рта мужчины явно поднялись и, без лишних слов оторвавшись от моего тела, он раскрыл дверцу и вышел первым. Приведя в порядок одежду, я неторопливо последовала за ним. На десятиминутную дорогу мы потратили менее половины времени, и только на рассвете Руслан, наконец, отпустил меня.

***

Удивительно, что, несмотря на мою осторожность и предусмотрительность, фото того получаса, которые мы с Русланом, тайком выскользнув из комнаты для новобрачных в ночь после свадьбы, провели на парковке, были все-таки напечатаны папарацци в развлекательных журналах.

«Главные действующие лица свадьбы века в первую брачную ночь появились на парковке!»

«Короткий миг ночи любви любовников бесценен, а он провел полчаса с ней в машине».

Когда мы с Русланом вернулись домой, то увидели, как Давид с супругой, держа в руках развлекательный журнал и громко смеются. Заметив, что мы вернулись, они засмеялись еще более неоднозначно, из-за чего я запаниковала.

— В чем дело? Чего вы смеетесь?

— Ничего. – Мой брат, приняв обычное выражение лица, откашлялся и с серьезным видом принялся подтрунивать. — Судя по всему, некоторые в свою брачную ночь потеряли голову.

Марина притворялась спокойной, однако ее поднятые уголки рта все же полностью выдавали ее нынешнее душевное состояние, в особенности выражение глаз, в которых читалось какие-то нехорошие намерения – она явно что-то скрывала.

Такое хождение вокруг да около действительно раздражало. Я, выпустив руку мужа, сделала шаг вперед и взяла лежавший на коленях Давида журнал. При виде в нем фотографии минивэна и заголовка, намеренно составленного так, чтобы разжигать фантазию, меня чуть не стошнило.

Из страха того, что у читателей не хватит воображения, в статье также была процитирована предыдущая ситуация с популярной звездой и ее фанатом, которые тайком пробрались в фургон – посредством этого они подкрепили тот факт, что наши с Русланом действия в машине соответствуют заголовку и не расходятся с ним.

— Это, это, это, что это за редакция! Как они могли без разрешения снимать нашу личную жизнь! – торопливо затопала ногами я.

Давид, решив подлить масла в огонь, продолжил провокацию:

— Видимо, это действительно произошло, не понимаю, вы уже в таком возрасте, а все еще такие страстные?

Я покраснела, то ли от гнева, то ли от стыда, на мгновение растерявшись и не зная, как возразить. А Руслан, который спокойно наблюдал за изменениями событий, только в этот момент спокойно заговорил:

— С масками можно назвать кого угодно, разве вы вчера также не ездили на машине с номерными знаками Демидовых? Точно и не скажешь, кого, все-таки, сфотографировали.

От его замечания меня вдруг осенило, и я, невольно повысив голос, уверено и смело заявила:

— Точно! Маски же! Разве могли мы с Русланом оставить отличную нарядную одежду и, переодевшись в челядь, убежать на далекую стоянку, чтобы заняться любовью? Разве это логично?!

Улыбка Давида стала еще более легкомысленной, и он беспечно сказал:

— Хм… Значит, журналисты намарали неправдивый репортаж? Тогда чего ты такая взволнованная?

— Я взволнованная? – развела я руками и тут же приняла невозмутимый вид. — Где это я взволнованная, я вообще не волнуюсь.

— Ага, видно, видно… – неоднозначно протянул мой брат.

Только в этот момент я осознала, что оправдываться в этом деле – все равно, что стирать следы ручки, чем активнее ты трешь, тем сильнее она расплывается, чем активнее объясняешься, тем сильнее доказываешь, что твоя совесть нечиста. А Давид насмехается надо мной.

Злость клокотала в моей груди, и я, схватив лежавшую рядом подушку, швырнула ее в мужчину.