Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 1080

Не прошло и минуты, как атмосфера стала еще более напряжённой. Евгений потянул за собой Агату и с грохотом упал на колени, уткнувшись лицом в грудь. В этом «молчаливом суде» им не было оправдания. Все присутствующие в помещении ожидали, какое решение примет Руслан. Он лишь спокойно сидел, не выражая никаких эмоций на своем лице. Мужчина наблюдал за тем, как все вокруг застыли. Вскоре он повернулся и обратился к Герде.

— Подойди сюда.

Девочка со слезами на глазах на мгновение поколебалась, однако затем вытерла лицо и без малейшего страха встала возле Руслана. Герда все еще тихонько всхлипывала, продолжая ощущать злость внутри себя. Все-таки ее воспитывал Давид, поэтому она хоть и хлопала глазами, однако вовсе не выглядела глупой. Затем Руслан сжал в своей ладони ее пухлую ручку и посмотрел на нее ласковым взглядом.

— Ты боишься?

Взглянув на супругов Радушиных, Герда отвела взгляд и с оцепенением покачала головой в разные стороны.

— Нет, – ответила она.

Слегка кинув ей в ответ, Руслан задумался, после чего снова обратился к дочери.

— Если я тебе сейчас скажу, что Гурьян получил свои травмы от этих двух людей, которые сейчас стоят на коленях, то что ты посоветуешь мне сделать с ними? Дать им шанс исправиться?

Услышав это, я невольно нахмурилась. Было неправильно заставлять ребенка принимать такое серьёзное решение. Руслан просил от нее невозможного. Жизнь людей, совершивших преступление, зависела от того, получат ли они шанс на исправление или нет, однако в глазах Герды все это выглядело как обычная игра. Она даже не догадывалась о том, какое влияние окажут ее слова на чью-то жизнь. Пока я переживала об этом, в палате внезапно раздался громкий голос Герды.

— Нет! – ответила она на вопрос Руслана.

Ее голос прозвучал решительно и четко. Похоже, она уже давно поняла, что к чему, поэтому спокойно ответила на вопрос отца, даже не раздумывая. В тот момент Герда вовсе не была похожа на ребенка.

— Дядя говорил, что нужно давать шанс на исправление лишь самым близким людям, а незнакомцев нельзя просто так прощать, ведь эти плохие люди несут опасность для меня, моей семьи и моих друзей. Мне они не нравятся, поэтому я не хочу, чтобы их прощали.

Зная характер Давида, он действительно мог сказать девочке такие слова. Мужчина много раз находился на волоске от смерти, поэтому уже давно разочаровался в людях и не давал возможности другим людям снова навредить ему. Давид прощал лишь самых близких.

Может, это было довольно жестоко, однако в этом плане у мужчин часто возникало молчаливое согласие. Как только Герда договорила, Руслан слегка прищурился, а в его глазах промелькнула едва заметная улыбка. Подняв голову, он спокойно взглянул на Захара.

— Ты слышала, что она сказала?

— Слышал, – вежливо кинул тот, после чего подал знак своим подчинённым, ожидавшим за дверью.

В следующую секунду в палату вошли несколько телохранителей в костюмах и забрали с собой всхлипывающих супругов Радушиных. Как только они вышли, по всей больнице раздался душераздирающий плач, после чего звуки постепенно стихли.

Для чего это нужно было? Было несложно догадаться, что эти интеллигентные люди, получившие высшее образование, к такому возрасту могли уже обладать миллиардным состоянием. Неужели Руслан занимался обыкновенной благотворительностью?

Люди не могут быть совершенными. Нельзя винить кого-то за их пристрастия. Что действительно является ненавистным, так это то, что люди пытаются навязать свои интересы кому-то другому, используя свою силу и влияние. Люди отличаются от животных, поэтому умеют сдерживаться и не выходить за пределы дозволенного. Каждый должен сам отвечать за свои собственные поступки, нельзя винить всех вокруг.

Снова взглянув на спокойное лицо Герды, я убедилась в том, что оказалась права. Девочка вряд ли осознавала, что теперь ждет супругов Радушиных после того, как их увели отсюда. Будучи матерью, я была рада, однако в то же время, увидев свою дочь такой самостоятельной, я испытала беспокойство в душе. Руслан, напротив, вовсе не стал печалиться из-за этого. Когда Радушиных вывели из палаты, он сосредоточился на том, чтобы снова добиться расположения своей «маленькой принцессы».

— Папочка наказал людей, которые обижали Гурьяна. Теперь ты сможешь меня простить?

Герда продолжала молчать, плотно сомкнув губы. Она с хитрым видом закатила глаза, словно опять что-то замышляла. Откинувшись на спинку дивана, Руслан слегка нахмурился.

— Тебе еще нужно подумать?

— Верно! – внезапно ответила та.

Судя по ее голосу, теперь ее настроение стало намного лучше. Затем Герда с озорной улыбкой обхватила своими пальцами руку отца, после чего слегка покачала ее в разные стороны.

— Папочка, может, заберём Гурьяна к нам домой? Его нельзя бросать здесь одного! – спросила Герда.

Когда Руслан услышал вопрос дочери, с его лица постепенно сошла улыбка. Он с беспомощный видом взглянул на меня, после чего посмотрел на лежащего ребенка. В следующую секунду он встал и, потянув за собой девочку, подошел к больничной койке.

— Почему ты сразу не позвонил и не попросил о помощи? – спросил у него Руслан, вглядываясь ему в лицо.

Мальчик немного помолчал, словно обдумывая вопрос.

— Человек, бросивший меня в прошлом, все равно бы не появился снова, – немного помедлив, ответил Гурьян.

Слышать такие слова из уст ребенка было довольно печально. Ему было всего шесть лет, однако он уже знал, что в этом мире невозможно повлиять на встречи и расставания. Со стороны Гурьян казался спокойным, однако стойко переносил свои страдания в душе. В наших прошлых встречах было довольно много подозрительных моментов, однако я верила в то, что этот ребенок говорит от чистого сердца. Должно быть, люди испытывают особое сострадание к тем, кого тоже бросили.

Что касается предложения Герды, то мы не стали особо возражать. Когда мальчик замолчал, то, казалось, стал еще более обессиленным, по сравнению с тем, когда мы его только обнаружили. Он ощущал слабость во всем теле и лишь опирался на свой позвоночник. В такой ситуации было бесполезно говорить слова утешения, ведь мы никогда не испытывали ничего подобного, поэтому нам лишь оставалось молча находиться рядом с ним.

Спустя некоторое время в палате снова раздался низкий голос Руслана.

— Начиная с этого момента, ты будешь членом семьи Демидовых, а эта женщина станет тебе матерью. Наших детей ты можешь называть братом и сёстрами. Ты согласен?

Услышав это, Гурьян резко поднял голову. В его глазах читалась целая буря эмоций. Казалось, он не мог в это поверить. Не дожидаясь его ответа, Руслан отпустил Герду и подошел ко мне, после чего опустил руки мне на плечи.

— Однако я вовсе не хозяин в этой семье, поэтому если ты хочешь остаться, то тебе еще нужно постараться уговорить мою супругу, – считая себя остроумным, пошутил мужчина.

Я была возмущена. Руслан уже занял роль «доброго человека» и взвалил всю ответственность на меня. Если я не соглашусь на просьбу дочери, то сразу же стану плохой в ее глазах. Я еще не успела ничего сказать, как вдруг Герда, эта негодница, изо всех сил начала меня уговаривать.

— Мамочка, соглашайся! Прошу тебя! Пожалуйста!

В нашей семье всегда найдётся место за столом для еще одного человека, поэтому я вовсе не собиралась отказываться. Я лишь считала, что Руслан снова надо мной подшутил, из-за чего я пребывала в замешательстве и не знала, что сказать.

В следующее мгновение Гурьян внезапно скинул с себя одеяло, после чего с трудом встал с больничной койки и посмотрел на меня настойчивым взглядом.

— Госпожа Демидова, мне очень хочется жить. Вы спасли мне жизнь, поэтому я хочу отблагодарить Вас с мужем. Я обещаю, что ни за что вас не разочарую, если вы заберёте меня к себе. Я не доставлю вам никаких хлопот! Прошу Вас! – сказав это, мальчик вдруг поклонился на девяноста градусов, наклонив свое хрупкое, но сильное тело.

Я просто не могла ему отказать. Гурьян всего лишь хотел жить в мире без страха и опасности. Разве его можно было за это винить?

— Так не пойдет, – ответила я. — Нельзя называться семьей, если дети не приносят хлопоты своим родителям.