Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 1059

Руслан пинком открыл дверь, положил меня на кровать и наклонился, намереваясь придавить меня. Я, торопливо протянув руку, поставила ее между нами. Коснувшись его мускулистой груди, я почувствовала, что ладонь словно натолкнулась на стену, и резко вздрогнула, после чего вновь попыталась сдержаться.

— Герда и другие не спят…

Мужчина вновь опустил голову, став еще ближе ко мне, провел рукой по моему телу, после чего, наугад пошарив в кровати, вытащил вчерашний пульт дистанционного управления. При виде него я почувствовала, как боль в пояснице стала еще более отчетливой, и невольно сглотнула. В тот вечер Руслан был слишком жестоким, кто мог стерпеть такое…

В тот момент, когда я погрузилась в воспоминания, Руслан спокойно нажал на черную кнопку на пульте. В следующую секунду раздался щелчок, и дверь захлопнулась, шторы на окнах балкона также автоматически закрылись, и только что залитая светом комната тут же погрузилась во тьму, настолько густую, что я с трудом могла разглядеть очертания лица мужа.

— Темно, дверь заперта, так мы можем заняться делами? – прошептал Руслан мне на ухо, специально понизив голос.

Мне хотелось плакать, но слез не было.

— …а ты тщательно подготовился.

Значит, этот мужчина, вновь вернувшийся из мертвых, использовал весь свой интеллект ради этого? А тот, нисколько не стесняясь, ответил:

— Благодарю за похвалу.

Как только его голос стих, я отчетливо почувствовала, что он наклонился, чтобы поцеловать меня, но при воспоминании о вчерашней ярости я содрогнулась и начала сопротивляться всем телом. В этот момент меня осенила блестящая идея, и я решила ответить хитростью на хитрость.

Воспользовавшись тем, что Руслан предпринял наступление, я обвила руками его шею и притворилась, что иду ему навстречу. А когда он наклонил голову, чтобы поцеловать меня, я вдруг драматично произнесла:

— А может, хватит, а то нехорошо будет, если мой муж нас застукает!

Услышав это, мужчина вдруг застыл, а очертания его лица в темноте словно холодно блеснули. Я сжала губы в тайной улыбке и, подумав, что план сработал, и внутренний жар Руслана затух, уже приготовилась улизнуть спустя некоторое время. Однако в этот момент Демидов внезапно разжал руки, и я тяжело повалилась на кровать, а, когда, приложив все усилия, поднялась, он уже проворно сорвал рубашку.

Я, остолбенев, спросила:

— Что ты творишь?

Тот, протянув руку, обвил мою талию и, применив силу, успешно прижал меня к себе, после чего суровым тоном ответил:

— Действуем быстро, чтобы твой муж ничего не заметил.

Я была потрясена, а его холодные губы накрыли мой рот. Руслан слишком хорошо знал мое тело, и несколько мгновений спустя я потеряла возможность сопротивляться, поэтому мне оставалось лишь позволить ему творить все, что он захочет.

Час спустя мой муж нехотя оторвался от меня и, повернувшись, направился в ванную. Я, ослабев, осталась лежать на кровати, бессильно глядя в потолок, только после чего пришла в себя. Любовные утехи с этим человеком во всех позах были сродни смерти.

***

Марина и Глеб прилетели в шесть часов, а в семь вместе с Давидом появились на пороге дома. Владимир и Татьяна, отдыхавшие весь день, также прибыли под вечер. По прошествии шести лет семья воссоединилась – дети, сбившись в кучу, играли и шумели, а старшее поколение оживленно беседовало об ужасах вчерашнего вечера и трудностях, с которыми они столкнулись за эти годы. Все изменилось, и на нас нахлынули разные чувства.

К ужину приехала Анна с детьми и, сев за стол, тут же принялась радостно чествовать нас:

— Поздравляю, поздравляю, наконец-то вы избавились от кошмара, который мучил вас несколько десятков лет.

Отношения между моей подругой и Германом не менялись уже много лет – они были равнодушны друг к другу, и в этот раз ее по телефону пригласила я – после развода с Ярославом она все время проводила с детьми и редко принимала участие в таких радостных событиях. Я беспокоилась, что она слишком оторвется от реальности и легко отойдет от общества, поэтому и подумала позвать ее.

Но, глядя на ее оживление, я понимала, что, похоже, все себе надумала. В плане светской жизни и поддержания отношений. Просто были люди, с которыми она не хотела связываться, и не было никаких событий, в которые она не могла вникнуть.

Сидевший сбоку Давид вступил в разговор:

— Сейчас еще рано радоваться, еще остался Ренат, с ним справиться не легче, чем с супругами Медведевыми.

Говоря это, он наклонился к сидевшей рядом Марине и как бы невзначай нежно и лениво поправил ее рассыпавшиеся длинные волосы.

С моего ракурса это выглядело так, словно он, заключив жену в объятия, вдыхал запах ее черных шелковистых волос – кажется, он испытывал наслаждение. А вот Марина была необычайно спокойной, сидела прямо, словно ее муж был прозрачным, и невозмутимо и сосредоточено слушала разговоры. По сравнению с ней, Давид казался еще более прилипчивым и нежным.

Когда Жанна еще была жива, я представляла себе такую сцену, и, хоть остановка осталась прежней, а люди стали другими, но кто мог сказать, что Марина – не идеальная пара для моего брата? Все, что неловко предопределено судьбой, является лучшим.

Заметив мой взгляд, Давид принялся вести себя еще более распущенно. Подняв руку и очертив в воздухе полукруг, он положил ее на плечо жены и заключил ту в объятия, так, что выглядело это как гармоничная супружеская любовь.

Похоже, свой прежней бесчеловечностью Руслан нанес ему душевную травму, и он хотел как можно скорее вернуть себе свое доброе имя. Не знаю, смягчили ли его годы, или же Марина, но в этот момент мой брат, наконец, обрел мирские привычки.

Обрадовавшись про себя, я сжала губы в улыбке. Руслан, заметив это, протянул руку и таким же способом обнял меня, тихо прошептав мне на ухо:

— О чем думаешь?

— Ни о чем, – успокаивающе улыбнувшись, сказала я и, подняв голову, ущипнула мужчина за лежавшую на моем левом плече руку. — Кажется, все у всех хорошо.

Неважно, здесь я или нет, они в любом случае могут забыть прошлое и начать новую жизнь. И эту фразу я, прекрасно понимая, что Руслан тут не пользуется популярностью, не произнесла.

Мужчина, сжав губы в улыбке, протянул руку и, заправив волосы мне за ухо, сказал:

— Потому что ты тут.

Движение казалось небрежным, однако взгляд его черных, как смоль, глаз, был таким сосредоточенным, что на него с легкостью можно было засмотреться. С каких это пор, даже если я ничего не говорю, он может понять, что я думаю про себя?

— Мила, – вдруг окликнула меня Татьяна, после чего я, опомнившись, обернулась и посмотрела на нее.

— Говорите, я слушаю.

Женщина, кивнув, серьезно произнесла:

— Давид сказал, что генетическую патологию в твоем теле установить невозможно, это так?

В такой праздничной обстановке я не слишком хотела поднимать эту тему, однако, понимая, что она лишь проявляет ко мне доброту, все же через силу ответила:

— Да, есть такое, однако за шесть лет так и не появилось никаких патологий, думаю, с большой вероятность, больше ничего не произойдет.

Татьяна покачала головой, выражая свое несогласие.

— К здоровью нельзя относиться пренебрежительно, как можно возлагать надежду на случайность. Возможно, в нашей стране уровень медицины еще недостаточен, так что, как это все закончиться, ты поедешь с нами в Германию на обследование.

За шесть лет, что мы не виделись, поразившая поколение Татьяна сильно постарела, а энергия в ее глазах во всем выдавала ее старческое беспокойство. В своем желании и уступить заботам старшего поколения, и тщетно попытаться остаться в покое, лучшим способом было безоговорочно принять эту доброту.

Поэтому я энергично закивала в знак согласия:

— Слушаюсь.

Что же касается того, когда ехать, если есть желание действительно отправиться за границу, то это будет оговорено позже, так что вернемся к этому потом.

Бросив эту обычную вежливую фразу, я подняла голову и заметила, что остальные молча кивают головами, явно принимая все это всерьез. Поэтому я лишь робко пожала плечами, не осмеливаясь пускаться в объяснения.

К счастью, мысли мужчин сменяются быстро, поэтому вскоре они уже заговорили о серьезных делах:

— Насколько вы контролируете Рената?