Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 1019

В гостиной Давид посадил маленькую девочку на диван напротив меня, на стол положил принесённую папку с документами в обёрточной бумаге. Перед тем, как войти в дверь, в итоге сказал лишь одну фразу:

— Я хочу забрать тебя.

Словно очень торопил время, слуга пришёл и поставил на стол чай, а он спешно разрушил неловкую атмосферу:

— Все эти годы наша семья и семья Алёшиных постоянно не оставляла попыток отыскать твоё местоположение. Чтобы позаботиться о детях в то же время одновременно копили капитал. Мы устроили эмиграцию, даже компанию перевезли, однако перемудрили. Только сегодня наконец-то вновь увиделся с тобой.

Пока он говорил, его голос дрожал, несложно услышать в нём подступившие слёзы. Но в конце концов он ведь взрослый мужчина с щетиной на лице, перед ребёнком ему оставалось только глубоко вздохнуть, восстанавливая своё душевное равновесие, заставляя успокоиться. Тотчас опустил взгляд, изогнул свои бледные тонкие пальцы, постучав ими по шероховатому крафт-бумажному мешку.

— Я знаю, ты ничего не помнишь, это не важно, я здесь, потому волноваться ни о чём не стоит. Здесь результаты генетической экспертизы на родство тебя и Герды, а также договор о передаче половины акций корпорации «Фан Групп». После возвращения, ты станешь вторым по величине акционером этой компании, оставшуюся часть жизни останется лишь нести ответственность за её счастливое времяпрепровождение, а всё остальное поручи мне.

Не дождавшись моей реакции, он протяжно вздохнул, повернул голову и с лёгкой улыбкой потянул девочку за руку ставя её передо мной, с удовлетворённым видом сказав:

— Герда, это твоя мама.

Девочка поджала маленькие губы, неуверенно поглядела на меня, потом на Давида, заполучив его ободряющий взгляд требующий не волноваться, сладким голоском произнесла:

— Мама!

Увиделись впервые, потому Герда была более осмотрительной, однако затем расхрабрилась, договорила и подбежала обнять меня за шею. Потом мягким и нежным голоском, звенящим от слёз, произнесла:

— Мамочка, я так скучала по тебе!

Хотя последнюю фразу она произнесла на английском языке, однако это ни капли не повлияло на глубину её тоски, фраза пробирала до глубины души, оттолкнуть было невыносимо. Это очень странное чувство. Это из-за того, что они близнецы? Когда обняла девочку, то ощутила трудно сдерживаемый импульс разрыдаться.

Долгое время спустя она выбралась из моих объятий. Я сразу успокоилась, тщательно и внимательно рассматривая её нежное личико. Она правда сильно похожа на Руслана, её глаза просто копия, как у него, только вот по сравнению с его глубоким ледяным взором, её взгляд преисполнен чистотой и нежностью.

Только открыла рот, желая что-то сказать, как вновь вспомнила её нежный и ласковый голосок: «Мамочка, ты отпразднуешь со мной день рождения в этом году?». Пока говорила, она почти заискивающе улыбалась, однако в глубине её глаз мелькнуло особое настроение, демонстрирующее как тяжело ей на душе.

Даже если я не буду сотрудничать с Русланом, чтобы обмануть их, как мне хватит жестокости публично разрушить детскую мечту. При мысли об этом я проглотила слова, готовые сорваться с моего языка. Я с улыбкой погладила Герду по голове, сообщив:

— Ты ещё не видела брата, он придёт в обед, хочешь пойти к нему в комнату поиграть, устроить ему сюрприз, когда он приедет?

— Хочу! – при упоминании брата, девочка радостно запрыгала, — у меня есть брат! Я смогу увидеть брата!

Увидев, что она не особо задумывается, я подозвала стоящую рядом служанку, велев ей:

— Отведите её в комнату мальчика.

Возможно, из-за присутствия близких родственников Герда была очень храброй, смышлёно позволила служанке увести её, ступая маленькими шажками, ушла вверх по лестнице. Глядя вслед исчезающим в лестничном пролёте фигурам, я убрала улыбку с лица, развернулась и с извинением посмотрела на Давида.

Его глаза, по сравнению с очами Руслана были более нежными и ласковыми, однако ощутила бесконтрольные угрызения совести. Мне всегда казалось, что я верну воспоминания и заполню пустоту в своём сердце, однако в действительности противостою такой сердечности и искренности, что внезапно не могу устоять. Давид с Русланом каждый утверждает своё, а личность, которую мне дал Тимур, заключалась в имени Эмелина Афанасьева, не знала, кому должна противостоять.

— Ты мне не веришь? – голос Давида стал звучать отчётливее, однако он попал не в бровь, а в глаз.

После того, как он меня разоблачил, уже не ощущала такого психологического давления, подняла голову и серьёзным тоном ответила:

— Прости, я сейчас неспособна выносить решения.

Посмотрела вниз на лежащий на столе бумажный пакет с документами, протянула руку и слегка погладила его, с горькой улыбкой возвестив:

— Честно говоря, эти пресловутые результаты теста за месяц я видела трижды, они каждый раз показывали разный результат. В ситуации, когда даже науке нельзя доверять, не знаю, кто вообще заслуживает доверия.

Давид помолчал на мгновение опустив взор, переплёл пальцы рук на колене и впал в глубокие раздумья:

— Ты винишь меня.

Если доверие с первого взгляда это судьба, то произнесённый им сейчас слова исходят из моего сердца. Основная причина, по которой я верю Руслану и верю в то, что я не Эмилия заключается в том, что я не способна смириться с тем, что родственники на протяжении шести лет пренебрегали ей. Слова о несчастном случае и недоразумении могут уничтожить факт нерадивости, что семейные узы не выдерживают слишком серьёзных испытаний.

Потеря всех воспоминаний подобна хождению по тонкому льду каждую минуту и секунду, однако несёт единственную пользу, мне больше нечего терять, и я могу спокойно противостоять всему. Неважно, Эмилия я или Эмилина, я человек, который живёт заново. У меня нет оков в виде чувств, я не обязана прощать кого-либо. Я могла всего лишь сказать:

— Прости, я пока не знаю, как взаимодействовать с вами.

Подумала и вновь заговорила:

— Однако если я правда мать Герды с Казимиром, впрочем, надеюсь, что вы оставите её мне. Спасибо, что заботились о ней так долго вместо меня, однако дети это моя ответственность. Впредь не буду тебя утруждать.

— Утруждать? – его глаза потемнели, он поднял голову, глядя на меня, его тон стал звучать жёстче:

— Герда не останется здесь, ты тоже, раз уж я приехал, то не планировал позволить тебе остаться здесь.

Все родственники «Эмилии» такие шовинисты? Я беспомощно пожала плечами, выражая сочувствие и невозможность ничем помочь:

— Мне остаётся лишь извиниться, я не могу пойти с тобой.

— Не пойдёшь со мной? Тогда с кем? Останешься здесь с этим ничтожеством Русланом? – от услышанного Давид крайне переволновался, злость теснилась в его груди, он поднялся и показал на дверь, гневно заявляя, — если бы он мог тебя защитить, то ты не подвергалась бы многократно опасностям, можешь винить меня, хорошо. Можешь злиться, ладно, но всё равно должна пойти со мной, – договорив, не стал дожидаться ответа, с мрачным лицом закричал наверх, — Герда, немедленно спускайся!

Близкие родственники лучше всего знакомы с нравом друг друга, девочка услышала крик вышедшего из себя дяди, вскоре появилась в лестничном проёме учащённо дыша, в руках она держала фоторамку брата. Подумала, что ослышалась, потому спросила, чтобы убедиться:

— Дядя, ты звал меня?

Тот не стал поддерживать диалог, поднялся по лестнице в три шага, взял девочку на руки и спустился вниз. Минуя диван, он одной рукой поднял меня с него, потащив к двери:

— Пойдёшь со мной!

Как только достиг двери, сразу столкнулся с поспешившим вернуться Русланом. Взгляды мужчин встретились в воздухе, атмосфера мгновенно стала напряжённой.