Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 1017

Всю дорогу мы молчали. Вскоре мы прибыли в больницу.

Выйдя из машины, я притворилась, что мне нужно завязать шнурки, и намеренно отстала от Руслана.

Но он почти сразу остановился и смерил меня ледяным взглядом.

— Эмилия, у тебя, что, кандалы на ногах? Быстрее.

Я недовольно закатила глаза.

— Можно и подождать немного, а то убежишь, а я потом заблужусь в такой большой больнице.

Руслан что-то пробормотал себе под нос, не понимая, что я там копаюсь.

Его лицо омрачилось, а взгляд неподвижно уперся в меня.

Мне не хотелось вступать в перепалку с ним, поэтому я поднялась, выпятила грудь и в два счета поравнялась с ним.

Но в порыве злости темп моих шагов ускорился, и вскоре уже он догонял меня.

Несмотря на то, что у меня нет глаз на затылке, я нутром чувствовала огненный взгляд его бездонных отчей, отчего мне стало не по себе.

Я приостановилась, шагнула в сторону, и мы с Русланом оказались в одной шеренге.

Руслан сощурился, и странная эмоция промелькнула на его лице, столь же быстро исчезнув.

Мы в мире и согласии вместе вошли в здание больницы и сели в лифт.

Когда его створки раскрылись на нужном этаже, я увидела перед собой пустой коридор и про себя отметила, что эта больница выглядит заброшенной.

Руслан будто бы разгадал мои мысли и тихо произнес:

— Я сэкономил нам время.

Вот она какая, роскошная жизнь богача. Снять для себя всю больницу? Да не проблема!

А давайте лучше дадим деньги тем, кому они реально нужны, окей?

Стоило выйти из лифта, как к нам подошел телохранитель.

— Здравствуйте, господин.

— Все готово? – сухо спросил Руслан.

— Так точно!

Все происходящее немало озадачило меня, но потом я связала это с утренней картиной, когда Руслану было плохо. Видимо, он пришел на обследование организма.

Стоило подумать об этом, как извне до меня донесся немилосердный голос Руслана:

— Забирайте ее.

Что? Кого ее?

Я подняла глаза и увидела, что внезапно на нашем пути откуда-то появились два дюжих медбрата и женщина-врач.

Немолодая врачиха вслед за Русланом сказала, сделав шаг вперед:

— Пройдемте с нами, госпожа Афанасьева.

Зачем он привел меня сюда? Что он хочет узнать?

Видя мою нерешительность, Руслан сказал:

— Не переживай, тебя ждет самый обычный медосмотр, который нормальные люди проходят раз в год.

Договорив, он глазами подал знак медбратьям, и не успела я опомниться, как они взяли меня под руки и насильно потащили по коридору.

— Эй, мне не нужна помощь твоих врачей, я уже была на обследовании в этом году! Я сама знаю, что происходит с моим телом! Руслан, прикажи им отпустить меня!

Я впервые сталкивалась с таким хладнокровием со стороны медицинского персонала: как бы я ни кричала, они делали вид, что их это не касается, и продолжали согласно процедуре проводить все необходимые осмотры и обследования.

Я пыталась сопротивляться, но что я одна могла сделать против них? Пришлось сдаться.

Когда все закончилось, было уже восемь вечера.

Медбрат отвел меня в кабинет, где Руслан беззаботно восседал на диване и водил пальцем по экрану планшета.

Пока меня так долго «мучили», он невозмутимо отдыхал в кабинете?

Я была готова лопнуть от злости и медленно приблизилась к нему, и вдруг обнаружила, что на его планшете отражаются данные всего моего медосмотра.

Мой настрой резко переменился, и я подсела к нему со словами:

— Зачем нужно было делать столько тестов и осмотров?

— Чтобы исключить у тебя наличие серьезных заболеваний, которым мог бы быть подвергнут Казимир, — не поднимая глаз, прямым, почти жестоким тоном вымолвил он.

Я смущенно поджала губы.

— Ну и фантазер же вы, господин Демидов! Придумали же резон всему этому безобразию!

Руслан отложил планшет в сторону, видимо, ознакомившись со всеми показателями, и с серьезным видом посмотрел на меня:

— Вы, госпожа Афанасьева, тоже очень неординарная личность. У вас на лбу написано, что вы злитесь, но вы продолжаете выдавливать из себя улыбку.

У меня челюсть отвисла.

Между нами повисла неловкая пауза…

Мы несколько секунд играли в гляделки, но я не смогла выдержать его нахального взгляда и отвела глаза, проиграв бой.

— Можешь думать все, что захочешь, – уклончиво пробормотала я.

Удивительно, но Руслан не воспользовался возможностью съязвить в ответ, но не потому, что подобрел, а потому, что в комнату зашел главный врач.

Он первым же делом положил на журнальный столик перед Русланом толстый медицинский отчет.

— В общем и целом, показатели госпожи Афанасьевой близки к норме, но иммунитет еще довольно слаб. Придется соблюдать некоторые условия, чтобы улучшить его. Но все это мелочи. Что касается…

Руслан грубо перебил его:

— Переходите к сути.

Очевидно, врач боялся сердить влиятельного клиента и сменил свою простодушную физиономию на более жесткую.

— Госпожа Афанасьева страдает амнезией. Вероятно, ее мозг долгое время находился в состоянии аноксии, то есть полного кислородного голодания, что привело к повреждению гиппокампа. Согласно полученным данным, мы можем сделать вывод, что восстановление памяти маловероятно.

Выдержав паузу, он вновь обратился к Руслану и не спеша произнес:

— Что же касается вас, сложно сказать наверняка.

Руслан успокоил его:

— Говорите прямо, я не привлеку вас к ответу.

Врач перевел дух и несколько свободнее, но по-прежнему осторожно начал:

— Несмотря на то, что шесть лет назад вы оба попали в чрезвычайную ситуацию, ваши случаи значительно разнятся. Господин Демидов, с вашим мозгом все в порядке, нет ни единой патологии, которая могла бы повлечь за собой амнезию. Что касается госпожи Афанасьевой, единственная оставшаяся возможность для нее – это гипноз.

— Гипноз?

Лицо Руслана помрачнело, а глаза заискрились холодным блеском. Воздух в комнате словно застыл.

Я пришла в не меньшее замешательство, нежели он.

Разве гипноз – это не выдумка киношников?

— Гипноз всегда считался спорным методом лечения в медицинском сообществе. В основном его используют, чтобы успокоить психически нездоровых пациентов, – серьезным тоном начал врач и поправил очки на переносице. — Как известно, гипноз играет заметную роль в оптимизации процессов памяти, и этот метод как нельзя лучше подходит для вашего лечения. Однако область эта очень специфическая, от которой я, увы, очень далек и помочь вам не смогу…

С этими словами главный врач встал и двинулся на выход. Однако его задержал телохранитель.

— Господин? – обратился бугай к Руслану, как бы спрашивая, что делать дальше.

— Пропусти его, – не оборачивая головы, распорядился Руслан, и продолжил молчаливо глядеть в одну точку. Непонятно, выслушал он доктора до конца или сразу же ушел в свои думы.

Он еще долго сидел с каменным лицом и пустыми глазами, но никто не решался вернуть его к жизни.

Я не боялась Руслана, и все равно не хотела трогать его. Так и сидела рядом и молчаливо ждала.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем Руслан вернулся в свое тело, встал и увлек меня за собой на улицу.

Лишь когда машина отъехала от больницы, Руслан наконец подал голос.

— Есть пожелания на ужин? – угрюмо спросил он.

— Разве у меня есть выбор, когда я нахожусь рядом с тобой? Решай сам, – уязвленно кинула я. — То есть, мы будем ужинать не дома? – резко добавила я.

На это Руслан ничего не ответил, свернул в переулок и остановил машину около грузинского ресторана.

Затем он вылез из машины, и мне пришлось следовать за ним.

— Значит, Казику придется ужинать в одиночестве, – обеспокоенно пробубнила я.

Руслан резко остановился и окинул меня взором, как бы говоря: « Я в курсе, но беспокоиться не о чем».

Как я могу не беспокоиться?

Это же маленький, ранимый ребенок! Ему будет обидно знать, что взрослые оставили его, а сами наслаждаются жизнью.

Я не знаю, надолго ли за мной закрепится роль его матери, но сегодня, пока я еще являюсь для него мамой, я буду всей душой болеть за него!

Я уже собиралась вызвать такси и отправиться домой, как до меня донеслось его довольно грубое замечание:

— Московский вечерний час-пик продлится как минимум до десяти часов. Придется простоять в пробке часа два. Ты уверена, что не голодна?

— Ничего, я потерплю…

При последнем слове мой желудок протяжно заурчал.

Когда я вышла из комы, я почти не нарушала установившийся трехразовый режим питания. Но если такое все же случалось, тело сразу сигнализировало о нарушении. Было бы странно не испытывать голод, учитывая, что всю вторую половину дня я была на обследовании, и мой желудок давно опустел.

Нет ничего уже, чем оказаться в такой ситуации.