Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 1012

— О чем вы говорите? – спросила я.

Руслан изогнул губы и с абсолютно несерьезным видом ответил:

— Тебе понравится.

Просто отвратительно, что он намеренно держал меня в напряжении, однако я вынуждена была признать, что этот мужчина прекрасно понимал человеческие чувства, благодаря чему таким соблазнением не давал мне шанса отказаться.

Глубоко вздохнув, я развернулась и спустилась вниз, чтобы приготовить для него такой же завтрак, что и для Казимира. Когда я вернулась в кабинет, Захара там уже не было, и я неохотно поставила тарелку с едой на стол перед Русланом.

— Твой завтрак.

Мужчина, однако, больше не отпуская шуточки, взял блюдо и принялся завтракать в полной тишине. Не съев и двух кусочков, он внезапно замер. Снова будет придираться?

— Я же уже говорила, что драгоценный желудок господина Демидова не предназначен для моей скромной пищи.

Но Руслан, переглянувшись со мной, вновь опустил голову и безмолвно продолжил есть. Обычная детская еда в руках этого мужчины необъяснимым образом обрело вид банкетного блюда, а в сочетании с лицом, которое практически можно было назвать твердым и решительным, эта картина странно радовала глаз.

Поняв, что он будет молчать, я прошла мимо и взяла со стола лежавшие там бумаги. В основном они касались прошлого «Эмилии» и Руслана, эти двое с молодых лет были в браке и, пережив много трудностей, сошлись, с трудом завели ребенка, однако на острове произошло несчастье, и один из них погиб. Пусть даже в будущем в течение долгого времени я буду притворятся Эмилией, однако, глядя на бумаги, я не чувствовала никакой идентификации с ней.

Читая, я ненароком покосилась на Руслана. Не считая его характера, который трудно было предугадать, он был вполне нормальным человеком, однако сложно было вообразить, что некогда этот мужчина глубоко любил какую-то женщину.

Я внезапно пришла в себя. Несмотря на то, что все это будет полезно в будущем, когда я буду притворяться Эмилией, однако оно не имеет никакого отношения к моей потерянной жизни. При мысли об этом, я перелистнула на последнюю страницу, и в итоге оказалось, что в папке есть вся информация, даже о судебной тяжбе между Афанасьевыми и Демидовыми, однако нет ни слова обо мне.

Я почувствовала себя униженной от того, что попала впросак, и вне себя от ярости посмотрела на Руслана.

— Разве ты не говорил, что эти бумаги помогут мне вернуть память?

Я все еще отношусь к этому серьезно!

Мужчина, даже не поднимая век, ответил:

— Чем раньше мы вернем право на опеку, тем раньше сможем сфокусироваться на возвращении воспоминаний. Вопросы есть?

— Ты имеешь в виду, что до получения права на опеку ты не начнешь наводить справки о моей жизни?

Я была зла и нервничала, глядя на невозмутимого Демидова, я чувствовала, как от гнева скрежещу зубами. Неужели каждый день я буду видеть перед собой того же человека, что и в прошлый раз?

Руслан не ответил прямо, а, напротив, перевел тему разговора, спросив:

— Дочитала?

— Еще нет, – сердито ответила я. — Ранее ты обманом заставил меня подписать неравный договор, а теперь вновь хочешь использовать меня, чтобы добиться желаемого. С какой это стати я должна верить, что, добившись права на опеку, ты выполнишь свои обязательства и поможешь мне узнать мое прошлое?

При этих словах в моей груди забурлил гнев, и я раздраженно и презрительно посмотрела на собеседника. В данный момент я серьезно сомневалась в моральных качествах этого мужчины, в устах которого не прозвучало ни одной правдивой фразы, выдающегося богатого генерального директора, который ради детского завтрака вдруг принялся нахальничать. Рано или поздно я публично раскрою все твои тайны перед репортерами!

Однако мои слова нисколько не подействовали на Руслана – невозмутимо отправив в рот последний кусочек яичницы, он вытащил из кармана носовой платок, неторопливо вытер губы, только после чего поднял голову и, равнодушно посмотрев на меня, сказал:

— Подписав договор, ты стала матерью Казимира. Я не Тимур, я не позволю самым близким для меня людям скитаться по чужбине, в плане защиты своей жены и ребенка ты можешь абсолютно мне доверять.

При упоминании Тимура я тут же смолкла, не зная, что сказать. Трудно было не надумать себе всякого после внезапного появления женщины и ребенка, контрастирующих с блестящими рыцарскими доспехами Архипова. В некоторой степени он не был хорошим человеком в традиционном смысле слова.

Возможно, раздраженная высокомерным тоном Руслана, я сжала губы и твердо возразила:

— Наверное, Тимур действительно не был хорошим мужем, однако он в самом деле не причинил мне вреда. Вы, господин Демидов, выдаете себя за благородного человека, а сами втихомолку сплетничаете, уже не раз случалось, что на словах у вас было одно, а на деле – другое, именно к вам и нужно относиться с настоящим презрением.

Услышав это, Руслан нахмурил густые брови и словно вспомнил что-то отвратительное. В следующее мгновение его тело неконтролируемо пошатнулось, на лице появилось мучительное выражение, одной рукой он оперся о стол, удерживая себя, а второй схватился за лоб, который мгновенно густо покрыл холодный пот.

— Руслан? – позвала я его, однако мужчина словно не услышал меня, а выражение его лица, напротив, стало еще более болезненным.

Я протянула руки, пытаясь помочь ему встать, однако он был человеком высоким и крепким, так что своими силами я никак не могла помочь. В этот момент Демидов обмяк и упал на пол, поэтому мне оставалось лишь присесть на корточки и, протянув руку, положить ее ему на лоб в попытке понизить ему температуру.

Челка Руслана была влажной от пота, глаза закрыты, но, почувствовав мое прикосновение, он тут же протянул руку и схватил меня за запястье.

— Кто ты?!

Я торопливо ответила:

— Это я, Эмилина, что с тобой такое?

Мужчина больше ничего не сказал – от резкой боли он окончательно утратил силы даже на то, чтобы открыть рот, поэтому он просто крепко сжимал мою руку, словно чем сильнее он будет сжимать, тем легче ему станет. Лишь увидев, что ему уже несколько лучше, я позвала его:

— Руслан?

Тот, максимально низко опустив голову, тяжело дышал, как будто превозмогал себя, не давая собственному телу выйти из-под контроля.

— Отпусти меня, я пойду позову кого-нибудь, а потом поедем в больницу, там тебя вылечат максимально быстро. – Я боролась из последних сил, но так и не смогла оттолкнуть его от себя, а лишь вспотела.

Губы мужчины побледнели, он даже не мог открыть глаза, я не понимала, как он в таком состоянии мог применять такую силу. На мгновение обомлев, я попыталась похлопать Руслана по плечу, чтобы привести его в сознание, однако, только я занесла руку, как он вновь схватил меня за запястье. Приподняв веки, он выдавил из себя лишь два слова:

— Как шумно…

Я молчала. Я делала все это не из заботы о нем, кто бы мог подумать, что мысль отплатить за добро злом вызовет у меня отвращение? Закатив глаза, я, наконец, прочистила горло и крикнула вниз:

— Здесь есть кто-нибудь? С Русланом что-то не так, срочно придите и осмотрите вашего господина!

Прошлой ночью я уже выяснила, что у Демидова есть крайне сильное желание все контролировать, поэтому на втором этаже, этой частной территории, в обычное время было запрещено ступать прислуге, кроме времени уборки. В этот момент, если бы я не оказалась удачно рядом, кто знает, сколько часов спустя подопечные обнаружили бы своего хозяина.

Не успела я дождаться ответа снизу, как рядом раздался слабый, но жесткий мужской голос:

— Еще что-нибудь скажешь, и я выкину тебя отсюда.

Я опустила голову и увидела налившиеся кровью глаза Руслана – судя по всему, он уже пережил самый болезненный этап. С облегчением вздохнув, я раздраженно посмотрела на его все еще сжимавшую мою руку огромную ладонь.

— Выкинуть-то выкинешь, но, если не разожмешь руку, мы умрем вместе.

Мужчина опустил взгляд и тут же убрал руку, после чего, пошатываясь, встал. Только после этого я, опираясь на колено, поднялась следом. Вероятно, из-за долгого сидения на корточках ноги стали ватными, из-за чего я чуть не упала на пол, но Руслан, быстро среагировав, поддержал меня и, словно страшно стесняясь, немедленно разжал руки и отошел, снисходительно отдав в воздух приказ:

— Можешь идти.