Ты задолжал мне любовь Глава 1010. Ты ревнуешь!

Казик нахмурился, и полными недоумения глазами посмотрел на меня.

— Кислое невкусное, мне не нравится.

Я, улыбнувшись, протянула руку и, погладив его по плечу, объяснила:

— Люди меняются, в будущем таких ситуаций будет много.

Руслан, вероятно, даже в страшном сне не мог представить, что будет ревновать сына к женщине, которую сам привел в дом. При мысли об этом на душе стало легко.

А Казимир, болтая, повел меня внутрь квартиры. По сравнению с прошлой встречей в торговом центре его словарный запас при описании предметов значительно вырос – стремительный прорыв. Горничная уже давно ожидала нас, поэтому, завидев нас, сама шагнула вперед и, взяв из рук следовавшего за нами шофера чемодан, почтительно сказала:

— Госпожа Афанасьева, ваша комната уже готова, прошу вас, следуете за мной.

Я слегка наклонила голову.

— Спасибо.

На втором этаже горничная остановилась около одной из комнат и, толкнув дверь, посторонилась, уступая мне дорогу.

— Прошу, проходите внутрь.

Я, осторожно вытянув шею, оглядела помещение и с некоторым удивлением спросила:

— Я буду жить тут?

Девушка кивнула:

— Верно, это приказ господина. Если в будущем вам что-нибудь будет нужно, можете звать меня.

Договорив, она сделала шаг назад, и я следом за Казиком вошла внутрь. Комната была огромной, с собственной гостиной, обстановка была выполнена в стиле сдержанной роскоши, что создавало мощный контраст с наружной отделкой дома.

Немного оглядевшись, я села на диван, Казимир же как будто приклеился ко мне, следуя за мной, словно тень. Раньше я думала, что этот мальчик пользуется популярностью, и то, что впредь мы будем жить вместе, как мать с сыном, вызывало во мне чувство радости – как ни крути, а малыш милый.

Поглаживая его мягкие темные волосы, я, не сдержавшись, протянула руку и приобняла его. Тот с любопытством открыл глаза и, мгновение подумав, обнял меня в ответ, а увидев, что я не сопротивляюсь, жадно обхватил меня за шею и прильнул к ней лицом, не желая отпускать.

Я ощутила беспомощность – такой маленький ребенок, а уже умеет приставать? Как раз в тот момент, когда я уже собиралась оттолкнуть его, я внезапно услышала его лепечущий голос, который заставил меня расчувствоваться:

— Тетя, я могу все время быть с тобой? Я так скучаю по маме, стань моей мамой, хорошо?

Моя рука застыла в воздухе, сердце внезапно пронзила тоска. Что понимает дитя, он лишь скучает по матери. Слегка опустив руку, я похлопала мальчика по спине, шепотом успокоив его:

— Тетя не даст тебе вновь потерять маму.

Словно что-то почувствовав, я подняла голову и заметила вошедшего когда-то в комнату Руслана, который, не отводя взгляд, пристально смотрел на нас. Я поспешно выпрямилась и отлепила от себя Казимира, сказав, чтобы привлечь его внимание:

— Папа тут.

— Фриц! – взволновано крикнул мальчик и, ловко спрыгнув с дивана, торопливо подбежал и обнял мужчину за ногу.

Тот, потемнев лицом, глухо сказал:

— Зови меня папой.

Казимир, капризно высунув язык, разжал руки и, сделав шаг назад, смышлено повторил:

— Папа.

— Ага, – тихо проговорил Руслан, попутно взяв ребенка на руки.

Его сын был среднего роста, поэтому в присутствии отца казался похожим на куклу, а их взаимодействие выглядело невыразимо уютно. Как и только что, Казимир бесстрашно обхватил шею мужчины и принялся безостановочно принюхиваться. Руслан, нахмурившись, спросил:

— Чего ты меня нюхаешь?

— Ты не кислый. – Мальчик недоуменно надул пухлое личико.

Мужчина опустил его на диван и невероятно ласково произнес:

— А почему я должен быть кислым?

Я, приблизительно догадавшись, какую фразу ребенок скажет далее, торопливо открыла рот, собираясь его перебить.

— Ты закис от ревности!

— Казик!

Все-таки не успела.

Договорив, мальчишка горделиво присвоил эту заслугу мне:

— Это тетя Мила мне так сказала!

Я обомлела. А мужчина бросил на меня многозначительный взгляд – можно было представить, что сейчас происходит в его душе. Поэтому мне оставалось лишь, опустив голову, притвориться, что привожу в порядок одежду, при этом водя глазами по комнате и как бы невзначай избегая взгляда отца и сына.

Мгновение спустя раздался низкий мрачный голос Руслана:

— Впредь называй ее мамой.

— Мамой?

слегка надул губки и, схватив отца за воротник, вдруг серьезно

нужно притворяться, что она моя

слов я невольно ощутила угрызения совести. Дети не умеют лгать, как бы тебе это ни нравилось, они все равно очень четко понимают отношения между кровными родственниками, и чужой человек никогда не заменит им

мальчику было всего шесть, однако он все-таки был понятливым и обладал базовыми знаниями. Он хотел, чтобы я осталась, поскольку понимал, что рано или поздно кто-нибудь станет госпожой Демидовой, а не потому, что действительно хотел признать кого-то своей матерью. Понадобиться много времени, чтобы он принял мой статус и близость, со временем все придет.

потерявшись в раздумьях, я все же привела эмоции в порядок. Стелла так много лет втиралась ему в доверие, но так и не смогла обменять замену на принятие, как же я могу так сразу

инициативе шагнув вперед, я взяла из рук Руслана его сына

я приготовлю для тебя твою любимую еду,

– Ребенок, он и есть ребенок – при упоминании еды всю его серьезность как

я поднялась наверх и приняла горячую ванну. Суша волосы феном, я услышала телефонное уведомление и, отложив устройство, уже собиралась выйти и ответить на сообщение. В моем телефоне было не так много контактов, Тимур и Анна, и, если кто-то из них написал мне, значит, дело

подойдя к двери, я боковым зрением заметила неизвестно когда вошедшего в комнату Руслана, верхняя часть туловища которого была оголена, а нижняя завернута в полотенце. Мужчина спокойно стоял у барной стойки в гостиной и пил красное вино, пустым взглядом глядя в пространство и словно не замечая

первой реакцией неожиданно была мысль о том, что в таком возрасте этот мужчина, оказывается, прекрасно следил за своим телом, его отчетливая нижняя линия пресса выглядела

я пришла в себя, Руслан уже стоял передо мной, вплотную прислоняясь ко мне своей крепкой грудной клеткой и сверху вниз глядя на меня своими

— Насмотрелась?

шею, отклонилась назад, мое лицо загорелось, и я, не в силах говорить законченными