Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 1221

Как и ожидалось, не прошло и двадцати минут, как Ренат примчался домой.

Он не удивился, увидев меня на улице.

— Давно ждешь? – спокойно спросил он, подойдя ко мне.

— Нет. Мне нужно с тобой поговорить, – я сразу перешла к теме. — Филипп здесь, это муж убитой Мстиславом девушки. И еще, он – мой младший брат. Он пришел,чтобы добиться справедливости, хочет, чтобы ты принес извинения за убийство его жены. Ты можешь дать ему то, за чем он пришел? Пожалуйста.

Ренат вдруг заговорил совсем о другом:

— Вчера я смотрел фильм, сюжет которого очень походил на нашу нынешнюю ситуацию. Разница только в том, что героиня всегда спрашивала своего мужчину, когда тот возвращался домой, как прошел его день, не устал ли он...

Мы будто говорили на разных языках. Я начинала нервничать, но ради Филиппа усмирила свое раздражение.

— Да, звучит очень мило, но я говорю с тобой о деле, не требующем отлагательства. Ну так что, обещаешь исполнить мою просьбу? Ты ничего не потеряешь, если извинишься перед человеком, которому причинил страдания, хоть и косвенно.

— А какая мне от этого выгода? – Ренат обнажил хищную полуулыбку.

Я догадывалась, что он не будет действовать в ущерб себе, поэтому оставила попытку достучаться до здравого смысла и сказала:

— Обещаю, я исполню любое твое желание. Только не делай ему зла.

— Любое? – Ренат сощурился, будто задумался, стоит ли игра свеч.

— Да, только позволь ему вернуться домой невредимым, – умоляющим тоном проговорила я. Это все, что я могла сделать для Филиппа.

— Ладно.

Глаза Рената горели озорным светом, как у ребенка, которому дали конфетку.

Мое сердце дрогнуло от этой перемены, и я тотчас отвела глаза, чтобы не видеть его волчьего взгляда.

Заключив сделку, я с удовлетворением открыла перед Ренатом дверь, и мы зашли внутрь.

Филипп все еще сидел на диване, глубоко погрузившись в свои мысли, и заметил нас лишь тогда, когда мы оказались совсем близко. Он пришел в себя, обернулся и медленно встал с места.

— Это Ренат Медведев, – объявила я, глядя на Филиппа, и сжала кулаки, морально приготовившись ко всему, — человек, с которым ты желал встретиться.

Ренат стоял рядом со мной с отсутствующим видом, словно и не собирался заводить разговор.

На губах гостя мелькнула слабая улыбка. Он незлобливо посмотрел в глаза Ренату и спустя время заговорил:

— Ты в курсе, какую замечательную женщину погубил?

Ренат остался безучастным к его словам и, как будто произносил обыденную формальность, сказал:

— Нет, но Эмилия сказала, что я причинил тебе и твоей семье большое горе, поэтому прошу прощения.

Ах, какой великодушный убийца!

Если бы не неравенство сил в этот момент, я с удовольствием дала бы ему пощечину.

Убитому горем мужу нужно искреннее раскаяние, а не просто любезность!

То, что сказал Ренат, привело к обратному результату.

И в самом деле, когда я собралась обелить слова Рената, Филипп воспользовался заминкой, засунул руку во внутренний карман пиджака и вынул пистолет.

— Не надо, Филипп!

Но мое истошное предупреждение не остановило его. Он нацелился на Рената и спустил курок.

Звук выстрела распространился по всему дому.

Вот только пуля поразила самого Филиппа.

Возможно, Филипп плохо разобрался в качестве своего оружия, потому как полость его револьвера разорвалась, и пуля, которая должна была пронзить Рената, выстрелила в другую сторону, пронзив правую руку хозяина.

Он скорчился от боли и разжал пальцы. То, что было револьвером, упало на пол, оставив трещины на дорогостоящей метлахской плитке. Кровь из раны заструилась по его руке, и ее капли образовали на полу причудливый, почти цветочный орнамент.

— Филипп! – я бросилась к нему на подмогу. — Как ты? Зажми руку посильнее, я отвезу тебя в больницу!

Я хотела помочь ему добраться до машины.

Но упрямство Филиппа достигло предела. Он встал как вкопанный, зажимая рану, стиснул челюсти и уставился на Рената яростно округлившимися глазами.

— Я убью тебя, слышишь, подонок!

— Убьешь меня? – Ренат прикрыл глаза и надменно вздернул подбородок. — Ты даже не можешь отличить хорошее оружие от бракованного! Ты чем собрался убивать меня? – презрительно кинул он.

— Да замолчи ты! – рявкнула я, боясь, что Ренат спровоцирует Филиппа на новое безумство.

Филипп услышал в словах противника недвусмысленный намек, и его глаза тотчас исполнились негодования и ярости.

— Это ты подсунул мне испорченное оружие! – процедил он сквозь зубы.

Эти слова сразили меня как обухом по голове.

Действительно, такое оружие стоит на учете, и кто попало не может получить доступ к нему. Наверняка Филипп заполучил оружие по теневым каналам, тогда как нелегальный оборот оружия – главная артерия бизнес-империи Рената.

Ренат от открещивался от обвинения в свою сторону, а затем и вовсе торжественно признался:

— Я обещал твоей сестре, что не наврежу членам ее семьи. Смерть твоей жены – это чистая случайность. Мы следили за тобой, чтобы понять, какую компенсацию мы могли бы тебе предложить. Но ты возомнил себя мстителем и вбил себе в голову, что сумеешь поквитаться со мной.

— Пф, не нужна мне никакая компенсация! Ты убил Надю, и ты ответишь за это! – надрывно закричал Филипп.

Несмотря на желание покрыть Рената трехэтажным матом, когда я увидела ворвавшуюся внутрь охрану, мне пришлось проглотить ругательства.

— Филипп! – я приложила колоссальные усилия, чтобы выпрямить его, насильно отвернула его лицо от Рената, вынуждая взглянуть на меня, и громко, насколько это было возможно, попыталась воззвать к его разуму. — Послушай меня. Перед смертью Надя сказала мне, что я должна позаботиться о тебе. Ты всегда был для нее на первом месте. И если я тебя не уберегу, значит, ее жертва была напрасной!

Говоря с ним, я задыхалась от слез. Мне вдруг вспомнилось, как Надя в одиночестве лежала в роддоме, скрывая от Филиппа свою беременность. Какой сильной она предстала передо мной в тот момент...

Когда он услышал имя жены, его глаза раскраснелись, и крупные, словно горошины, слезы покатились по его угловатому лицу, а спустя минуту он и вовсе впал в истерику, как маленький мальчик.

— Сестра, Нади больше нет! Она умерла! За день до этого она сказала мне, что дома как-то скучно, а потому нужно завести еще детишек, чтобы нам всегда было весело. Она была такой замечательной, а я не ценил ее по достоинству. Эмилия, я так виноват перед ней, так виноват! Виноват!

Я итак испытывала вину за Надину смерть, но когда услышала откровение из уст брата, это чувство превратилось в жгучий стыд, и я горько расплакалась.

Внезапно Ренат подтащил меня к себе и, прежде чем я успела что-то понять, приказал своим прихвостням оглушить Филиппа и убрать его с глаз долой. Так они и поступили.

— Филипп!

Я попыталась вырваться из лап Рената и побежать вслед за ними, но куда мне было тягаться с мужской силой. Оставалось только кричать и ругаться от бессилия.

— Отпусти меня, выродок!

Он не выдержал, грубо схватил меня за плечи и заставил взглянуть ему прямо в глаза.

— Ты сказал, что не тронешь моих близких! Ты нарушил свое слово! – истерично заявила я.

Он так сильно зажал меня в тиски, что я невольно всхлипнула от боли.

— Нарушил или нет – решать тебе, – его взгляд резко помрачнел, а губы сложились в дикую усмешку. — Не люблю, когда ты плачешь. Если я еще раз увижу, как ты плачешь из-за него, смерть покажется ему райским наслаждением!

— Не нравится – пойди и убейся!