Роман Ты задолжал мне любовь глава Глава 1003

Наверное, именно по этой причине мы с Тимуром так долго были в разлуке.

При мысли об этом я почувствовала угрызения совести. Если бы я знала раньше, я бы не позволила нам остаться без детей в таком возрасте.

Это чувство не давало мне покоя, словно внедренный в тело вирус; каждая клеточка организма сопротивлялась ему, но я все равно невольно ощущала вину.

Мне надоело пребывать в этом состоянии неопределенности, и я выпалила, глядя на Тимура:

— Тимур, я хочу посетить психолога.

Моя просьба явно поставила мужчину в тупик. Он положил на стол приборы и сосредоточенно посмотрел на меня.

— Раньше я немного разбирался в психологии, так как ходил на консультации к специалисту. Психотерапия в основном направлена на больных с психическими расстройствами, а это не твой случай, ведь ты потеряла память вследствие несчастного случая. Спонтанный поход к психологу вряд ли даст нужный эффект, а лишь сыграет вспомогательную роль.

Тимур прервался, так как подошел официант с новыми блюдами. Когда он ушел, Тимур продолжил:

— Откуда вдруг такое желание? Что-то случилось? Говорю же, не нужно придумывать всякую ерунду.

Я задумалась над его словами и разочарованно опустила голову.

— Я лишь хотела снова обрести себя. Мне надоело жить в тени другого человека.

Услышав такое, Тимур опустил свои темные глаза в пол. Лишь спустя время он снова поднял на меня глаза и сдался:

— Раз уж ты так решила, я поддержу тебя. Когда приедем домой, я свяжусь с одним психотерапевтом. И все же не забывай, что не нужно возлагать на терапию слишком большие надежды. У нас еще все впереди, а время, как известно, лечит.

— Хорошо, – отозвалась я, кинув на него импульсивный взор. Пускай, шанс не велик, главное – попытаться, ведь я не хочу утерять ни капли воспоминаний.

— А теперь кушай, – с мягкой улыбкой в лице подытожил он.

***

Когда трапеза была окончена, на улице уже стемнело. С неба моросил мелкий дождик.

Была только ранняя осень, а в столице то и дело шел дождь, что очень удручало многих людей.

Пока мы шли к машине, наши волосы намокли. Тимур вел машину очень осторожно, и время от времени перекидывался со мной своими мыслями.

Когда мы фактически выехали из города и стали приближаться к очередному перекрестку, Тимур нажал на педаль тормоза и внезапно обнаружил, что, сколько бы он ни жал, машина не только не замедлялась, а, напротив, ускоряла движение.

Тогда Тимур попытался дернуть ручник, но скорость стала настолько велика, что тот просто не поддался. Теперь машина мчалась вперед, словно выпущенная лучником стрела; она стала неуправляемой. А на перекрестке тем временем загорелся красный свет.

Лицо Тимура исказилось. Он изо всей силы нажал на клаксон, чтобы предупредить пешеходов и в то же время крикнул:

— Миля, тормоза отказали! Я попробую что-нибудь сделать, а ты прыгай из машины! И не медли, иначе будет поздно!

К тому моменту, как он это сказал, я уже поняла, что производит нечто странное.

Мы еле смогли пролететь этот перекресток благодаря водителям встречных машин, которые успели среагировать на нашу разогнавшуюся машину и уклонились; это привело к столпотворению сразу десяти машин посреди перекрестка.

Я вцепилась в ремень безопасности и нервно кинула:

— Нет, я не брошу тебя!

При этих словах Тимур отнюдь не растрогался, а проявил беспрецедентную ярость:

— Я сказал, прыгай! Ты спасла меня, и я не желаю, чтобы с тобой снова что-то случилось!

Ситуация была критической, и у меня не оставалось времени обдумать глубинный смысл его слов. Я отстегнула ремень, резко раскрыла дверь и, стиснув зубы, прыгнула на заросшую травой обочину.

Благо, растительность смягчила падение, и обошлось без травм, только пару синяков и ушибов.

Вспомнив, что Тимур еще в машине, я вскочила с места и помчалась за машиной. И тогда раздался громкий хлопок. Машина Тимура врезалась в бетонное заграждение и опрокинулась в кювет. Я резко затормозила и ошеломленно замерла.

Но медлить было нельзя. Я со всех ног помчалась к перевернутой машине и упала на колени перед водительской дверью. Сквозь стекло я увидела раненого Тимура.

— Тимур, ты в порядке?!

Из его головы сочилась кровь, глаза были безжизненны и пусты. Он безмолвно приоткрыл рот, поморгал, словно бы узнал меня, а затем потерял сознание.

Я спешно достала телефон и набрала скорую помощь.

— Алло, здесь раненый! Мы находимся по адресу…

Благо, мы отъехали не так далеко от города, и скорая приехала меньше чем через десять минут.

Тимура сразу же доставили в реанимацию.

Я ждала известий в коридоре больницы, не находя себе места.

Спустя два часа красная лампа погасла, и из реанимационной появился врач.

Я тут же подбежала к нему и стала допытываться:

— Скажите, он сильно ранен?

— Подушка безопасности сделала свое дело, обошлось без внутренних повреждений, только внешние. Мы наложили ему швы, поэтому придется полежать в больнице под присмотром врачей некоторое время.

У меня будто камень упал с плеч. Я с облегчением произнесла:

— Спасибо вам.

Вскоре медсестры выкатили кушетку с полусонным, еще не отошедшим от наркоза Тимуром.

Я склонилась над ним и тихо позвала:

— Тимур?

Мужчина слегка повел глазами, но не произнес ни звука.

Когда его определили в палату, я вспомнила, что нужно оповестить его друзей и родственников.

Однако информация из интернета явно говорила о том, что Тимур остался один; его родители покинули мир, а об остальных близких людях, даже о друзьях, я и понятия не имела.

Казалось, что кроме меня, у Тимура больше никого нет.

Так странно, но именно в это мгновение я ощутила, как мы нуждаемся друг в друге.

***

На следующий день Тимур полностью пришел в себя.

Я сварила ему кашу.

Тимур сидел на кровати и с ребяческим выражением ел с ложечки, наблюдая за каждым моим движением.

— Ты ведешь себя как любящая мать или супруга, – шутливо заметил он.

Я прикрыла глаза и вымолвила:

— Это ерунда по сравнению с тем, что в тот критический момент ты, прежде всего, подумал о моей безопасности.

Тогда скорость автомобиля возрастала с каждой секундой, а значит, и удар мог быть такой силы, что запросто убил бы водителя, но Тимур даже не думал об этом, потому что продолжал настаивать, чтобы я выпрыгнула из машины. Только когда я была в безопасности, он выполнил экстренную остановку.

Так что я совру, если скажу, что его поступок не тронул меня до глубины души.

Тимур улыбнулся и скушал последнюю ложку каши. Затем он откинулся на подушку и прикрыл глаза. Он выглядел болезненно.

От его вида на меня тотчас нахлынуло чувство вины.

— Если бы не ты… я бы никогда не смогла простить себя, – чуть осипшим голосом пролепетала я.

Тимур ухмыльнулся и, на миг задумавшись, сказал:

— В таком случае, ты простишь меня, несмотря на то, что я тебе наговорил?

Я всхлипнула, сдерживая слезы, и спросила:

— О чем ты?

Улыбка внезапно сползла с его лица, и он размеренно сказал:

— Мы с тобой никогда не были помолвлены.

Я внезапно ощутила раскаяние и пристально вгляделась ему прямо в глаза.

Я оказалась бессильна перед его обманом, но и винить его не могла. Вместо этого я лишь опустила глаза, уклоняясь от его испытующего взгляда.

— Да, я знаю.

— Не обязательно сдерживаться, если злишься. Или ты больше не желаешь говорить со мной?

Тимур говорил прямо, без всяких колебаний, и в его словах звучала искренняя забота.

Я спала в раздумья, и как-то невзначай ответила:

— Если бы ты намеревался обманывать меня до конца, то не позволил бы сблизиться с Анной. Кроме того, ты спас мне жизнь, ты шесть лет заботился обо мне. Я жизнью тебе обязана.

Подтверждая мои слова, Тимур слегка кивнул.

Я налила в стакан воды и протянула ему.

— Одно понять не могу: зачем ты придумал эту историю про нас?

Тимур улыбнулся:

— Если бы я не сказал, что мы – жених и невеста, как бы ты доверилась мне и позволила заботиться о себе?

Само собой, человеку, который забыл все и всех, мир кажется чужим и враждебным. А когда Тимур сказал, кто он для меня, еще и медсестры ошибочно приняли нас за пару, я приняла это на веру, по крайней мере, до выписки из больницы, пока у меня не было возможности проверить это.

Тогдашняя тревога теперь снова прокралась в мое сердце. Должна сказать, что Тимур всегда тщательно следил за тем, чтобы неизжитые страхи не возвращались ко мне.

Судя по всему, Тимур пошел на этот отчаянный шаг исключительно во имя заботы обо мне.

Я согласно покивала головой, не собираясь больше справляться об этом, и продолжила искать ответы на волнующие меня вопросы.

— И все же, я и есть «Эмилия», о которой постоянно говорит Анна?

Тимур решительно посмотрел на меня и процедил:

— Я уже отвечал тебе на этот вопрос.

Я остолбенела, и эта призрачная фантазия в моей голове вновь потускнела.

— Да, знаю.

Мы похожи, но я – не она.