Роман Ты умница, детка! глава Глава 44

- Влада, а вы очень торопитесь? – поправила Катерина Карловна очки на переносице и устало опустилась на стул.

- Нет. На сегодня я совершенно свободна, - с улыбкой посмотрела на нее Влада, складывая ноты и закрывая пианино.

Вот уже две недели она работала аккомпаниатором в училище и все большей симпатией проникалась к пропитанной интеллигентностью до мозга костей Катерине Карловне. Сколько в ней было терпения и понимания! Она никогда не повышала голоса даже на самых нерадивых учеников. Всегда все старалась объяснить, донося даже самые сложные истины до сознания простыми и понятными словами. А ведь студенты попадались самые разные, как и одарены они все были по-разному. Но с каждым Катерина Карловна вела себя одинаково достойно. И таким поведением Влада могла только восхищаться.

- Ну тогда, может быть, мы побеседуем с вами за чашечкой чая? – предложила Катерина Карловна.

- С удовольствием! Но чай, чур, завариваю я, - тут же согласилась Влада.

Она видела, как вымоталась преподаватель вокала, хоть та старательно не подавала вида. Но сегодня у нее было пять учеников, и все они шли без перерыва. Как раз из этих пятерых и была парочка не самых старательных.

Влада и сама устала, и больше всего ей хотелось домой. Но и отказать Катерине Карловне не могла.

- Вот о чем я хотела с вами поговорить, Влада, - нарушила тишину в классе Катерина Карловна, когда они с Владой устроились за небольшим столиком, накрытым к чаю. – Как вы знаете, на следующей неделе у нас отчетный концерт… - посмотрела она на Владу умными подслеповатыми глазами. Очки перед этим сняла и сейчас периодически растирала натруженную переносицу.

Конечно же, Влада знала о концерте, к которому активно и готовилась, разучивая дома по вечерам партитуры, доводя исполнение до автоматизма.

После отчетного концерта у студентов училища начнутся каникулы, ну а Влада перейдет на более свободный график работы, когда будет аккомпанировать только задолжникам или тем, кто берет дополнительные уроки. Она и радовалась грядущему послаблению, ведь у нее тогда появится больше свободного времени, когда можно будет ходить на пляж, к примеру, коль уж на дворе разгар лета. И, с другой стороны, излишки свободного времени ей тоже были ни к чему – чем выше занятость, тем меньше ненужных мыслей лезет в голову. А с этим делом у Влады в последнее время наблюдался какой-то хаос.

- Я вышла на директора с предложением, чтобы в рамках отчетного концерта вы сольно исполнили несколько произведений. Пока еще не знаю, как лучше это сделать, - размышляла вслух Катерина Карловна. – Стоит ли дать сначала пропеть всем ученикам, а потом вы выступите в качестве бонуса для слушателей… Или, быть может, интереснее будет разбавить вашим исполнением, номера студентов… Что скажете, Влада? Ах, да! – спохватилась она. – Согласны ли вы блеснуть для нашей скромной публики своим мастерством?

- Я?.. – Влада так смутилась, что и слова-то подобрала не сразу. – Катерина Карловна, но тематика концерта же совершенно другая. Будет ли это уместно?..

- Что вы, дорогая! Да если вы согласитесь, то окажете великую честь нашему училищу. Вот и директор со мной согласен и очень просил уговорить вас, - улыбнулась добрая женщина. И Владе показалось, что смотрела она не нее сейчас с неподдельным восхищением. Да и не замечала раньше за ней Влада лести по отношению к кому бы то ни было. Значит, и ей она тоже не льстит.

- Но… почему вы мне это предлагаете? – напрямик поинтересовалась Влада.

- Исключительно из уважения к вашему таланту! Знаете, на моей практике (а она у меня уже приличная, уж поверьте) я впервые встречаю настолько юную и до такой степени одаренную пианистку. И вы не тут должны блистать талантом, а на большой сцене… Но увы, моих связей не хватит, чтобы помочь вам. И сделать так, чтобы вас услышало как можно больше людей, - это лишь та малая часть признательности, что может выразить вам наше училище в моем лице.

Слышать подобную похвалу, да еще и из уст такого человека, было так приятно, что на глаза Влады навернулись слезы.

- Ну тогда я согласна! С радостью приму участие в концерте как исполнитель соло на фортепиано.

- Вот и замечательно! – обрадовалась Катерина Карловна. – Ну а моя первоочередная задача – пригласить к нам на концерт как можно больше слушателей.

Возвращалась домой Влада в приподнятом настроении. Кажется, жизнь ее налаживалась. У нее есть работа, даже две. Павлик не переставал радовать ее успехами в учебе. И не только в области музыки… он уже бегло читал и все чище начинал писать в прописях.

После той памятной прогулки в парке с Буровым они если и пересекались, то всего пару раз, да и то, когда Влада уже покидала его дом. Няня отлично справлялась со своими обязанностями, и задерживаться в доме Бурова у Влады не было необходимости. Сам же хозяин по-прежнему много времени проводил на работе, и почти всегда Влада уходила до его возвращения. Ну а в те пару раз, когда им пришлось пересечься, весь разговор их свелся к вежливому и холодному приветствию и не менее холодному прощанию. И обе попытки заговорить с ней Влада пресекала на корню. На большее с ее стороны он точно может не рассчитывать – в ней еще была свежа обида, ведь, в тот день в парке он ей сделал слишком больно. Ну и хотелось верить, что он все правильно понимал. Но ждать от него раскаяния не приходилось. А на его звонки она больше тоже не отвечала, пока он не перестал звонить. У Павлика был свой телефон, и с ним Влада общалась часто и с удовольствием. Жаль было, конечно, расстраивать мальчика отказами, когда звал он ее погулять с ним и с его папой или предлагал приехать к ним в выходные, чтобы поиграть… Но тут Влада вела себя хоть и мягко, но категорично.

Зато к Владе вернулось расположение домработницы. Стоило только Ирине Леонидовне просечь, что между хозяином и Владой пробежала черная кошка, как она снова стала самой добротой. Подобные перемены если и обижали Владу, то самую малость. По большому счету ей было все равно, как относится к ней Ирина Леонидовна.

Мама тоже успокоилась и больше не переживала за дочь, как и не заводила разговоры на тему более достойной для Влады работы. И больше всего Владу радовало, что папа чувствует себя хорошо. Они с мамой даже собирались в скором времени поехать в Прагу по турпутевке. Владу тоже звали с собой, но она отказалась.

А вот вечерами, перед сном, избавиться от мыслей было сложнее всего. И это время суток стало для Влады самым нелюбимым. Ведь думала она о Бурове, хоть и совершенно не хотела этого, вспоминала, каким он был, как целовал ее… Что же это было? Временное просветление, когда его лучшее «я» перебарывало темную сторону натуры и ослепляло ее своим светом, опаляя сердце? И раны оставались глубокие незаживающие, а воспоминания заставляли страдать. Ведь того Бурова – доброго, веселого, щедрого и человечного она могла бы полюбить всем сердцем! Она уже успела в него влюбиться, ослепленная все тем же светом, и теперь вот пыталась выполоть все те ростки чувства, что спели проклюнуться. Только вот, временами Владе казалось, что задачу она перед собой поставила невыполнимую, что отныне будет продолжать любить того Бурова, каким он мог бы быть…