Роман Ты станешь МОЕЙ глава Глава 17

От наших тел сыплются искры. Они отлетают от стен лифта, как бенгальские огни. Я умираю, не могу, не могу справиться с желанием. Что же ты со мной делаешь, Волк? Я целую тебя, одновременно шлёпаю по лицу и лечу в бездну удовольствия. Не знаю, как быть. Злюсь, плююсь ядом в твою сторону, но не могу остановиться. Хочу. Хочу своего бешеного зверя. Ничего не могу поделать. Я больше не я. Я — выпущенная точно в цель торпеда.

Двери лифта со звоном распахиваются. Мы на месте. Хорошо хоть, мы в подъезде одни, а может быть, соседи уже вызвали наряд, услышав нашу бойню? Волкан хватает меня под попу, я машинально запрыгиваю ему на бёдра, скрещиваю ноги где-то в области его ягодиц и продолжаю впиваться то губами, то зубами в его лицо, шею, уши. Стоны смешались с рыком, он практически выбивает ногой дверь своей квартиры, в темноте куда-то меня несёт, ругается, пытается отбиваться. Ярость и страсть переполняют меня всю. Я не могу остановиться.

Волк это понимает, поэтому приступает к радикальным мерам. Он швыряет меня в ванну, точнее в душевую кабину, срывает сначала с себя верхнюю одежду, а затем и с меня, прыгает следом за мной в душевую. Прежде чем я успеваю опомниться, зверюга врубает на всю катушку холодную воду. Нет, ледяную!

— А-а-а-а-а! — кричу я, отбиваюсь, задыхаюсь в ужасе, когда в голову бьёт острая струя жидкого льда.

— Ш-ш-ш! Ну-ка, успокаивайся, кошка бешеная, это уже слишком! — шипит, зажимая меня в углу, наваливаясь на меня, хрупкую, своим титаническим весом.

— В глаза мне смотри! Смотри мне в глаза и верь! — сжимает скулы пальцами, я захлёбываюсь. Зубы стучат, как бубенцы. Холодно. Очень, очень холодно. Меня трясёт. Колотит. Знобит как в лихорадке. — Не нужна она мне! Ясно! Только ты. Ты мне нужна, Ника! А Ирина никто. У нас с ней ничего не было. Вообще ничего.

— Но она мне сказа… — он не дал мне выговориться, вновь приструнил острым и резким поцелуем. Сильнее прижал спиной к душевой кабинке. Начал рвать на мне мокрую одежду. Нет, не рвать, а драть её в клочья. Я отбивалась как могла. Я царапала его мускулистые плечи, пока не поняла, что оказалась полностью голой, прижата его мощным телом к стене.

— П-правда? Она н-ничто для тебя? — льну к нему, мечтая согреться. Даже после ледяного душа он как грёбаный кипятильник, а у меня сердце останавливается от холода.

— Правда. Я просто использовал её, чтобы получить тебя, чтобы заставить ревновать.

С груди будто свалилась бетонная глыба. Ну ничего себе! Вот, значит, как… Какая-то странная радость бабахнула в груди.

— И я.. И я использовала Женьку. Чтобы тебя проучить в ответ.

Но вот мы и признались. Забавно получилось. Счастью нет предела! Не изменял с мочалкой Ирой. Не изменял! А лишь играл. Господи, какое облегчение. Вот ты засранец, Волкан!

— Глупенькая, — он рассмеялся, прижал меня к груди, выбивая весь кислород из моих лёгких сильным рывком, а я задрожала до трясучки в его тисках. — Зачем мы только затеяли эти дурацкие игры? Как дети.

— Наверное, так вкуснее. И нескучно жить. Нагуляли аппетит.

Это что? Это я сказала? Вслух?

— Иди ко мне. Я жить не могу без тебя. Ты отравила мое сердце, Ники. Собой отравила. Моя вредная отрава. Я не успокоюсь, пока тебя не получу. Я буду звереть и дальше, квасить морды всем подряд, кого увижу рядом со своей девочкой. Неужели ты этого не понимаешь? Я срываюсь с цепи, как бешеный пёс, от одного лишь твоего взгляда не в мою сторону, дурею от твоего имени, схожу с ума от твоего образа. Пожалуйста, будь моей. Навсегда. Будь моим небом и землёй. Планетой. Целой вселенной.

Я не знаю, что со мной происходит. Я начинаю рыдать. Вот прям всхлипывать и трястись. Эмоции меня переполняют. Ну кого я обманываю? Да, я тоже. Теряю голову, когда вижу Волкана.

Как секирой по мозгам, я озвучиваю то, что храню под замком, глубоко-глубоко в своём сердце. То, в чем боюсь признаться даже самой себе. Чувства не обманешь. Их не перевоспитаешь. Им не прикажешь. Разве что можно посадить их под замок и мучиться, играя свою роль, как безвольная кукла в театре, как это делала я.

— Буду. Прямо сейчас. Я… буду твоей. Пожалуйста, а ты… с-стань моим первым.

Волкан делает глубокий вдох. Суровое лицо мгновенно озаряет счастливая улыбка. Его красивые глаза загораются пламенем страсти, как два факела. Он срывает полотенце с вешалки, заворачивает меня в него, бережно, как младенца, поднимает на руки и несёт в спальню. Ураган бежит по моим венам. Я вижу его шикарное тело под мокрой рубашкой, его возбужденный мужской орган, обтянутый брюками, который настойчиво таранит мою ногу, и забываю обо всём на свете.

Я понимаю, что время настало. Нервный спазм сдавил горло.

Запаниковав, я начала лепетать вслух разные дурости:

— Сейчас. Научи меня всему. Научи меня чувствовать. Я хочу, чтобы ты меня этому научил. Но я боюсь. Тебя расстроить. Не понравится. Я ведь ничего не знаю… Неумёха я, в общем. Стыд мне и срам. Позорище в двадцать четыре ходит девств…

— Тш-ш-ш, — горячие пальцы сомкнулись на моих губах, как прищепки. — Помолчи. Ты говоришь ерунду. — Ты правда этого хочешь? — ласково дышит в ушко, укачивая меня на руках. — Не будешь жалеть?

— Хочу. Не буду. Когда мы наконец разложили всё по полочкам, выяснили отношения, признавшись друг другу. Я не буду жалеть. Зная, что ты честен в своих чувствах.

Волкан моментально меняется в лице. Будто хищник, которого укротили, стал ласковым и покладистым. Боже, сколько же нежности в его восхитительных глазах. Будто другой человек. Я впервые вижу Волка таким довольным и мягким.

Повторная мольба срывается с моих губ сама по себе.

— Утоли мою жажду, Волк. Я готова. Бери меня.

Я мурлычу это, сама тянусь к его безупречному лицу, которое покрывает лёгкая щетина, и трясусь в его руках, оторванная от земли. Капли воды падают с моих мокрых волос на его могучую грудь. Незабываемое зрелище. Он такой сексуальный в мокрой рубашке, с искрами в черных зрачках.

Мужчина застывает в центре комнаты. Мнётся. Может, думает, что я до сих пор пьяна? Да. Я пьяна. Но не от алкоголя. А им. Я охмелела им. Моим зверем.

— Я. Хочу. Тебя. — настойчивей рычу в твердую грудь, пальцами впиваясь в массивные плечи, так, чтобы он ожил наконец, почувствовав боль от ногтей.

— Малышка моя… Чёрт, что же ты со мной делаешь.

— Мне холодно. Хочу, чтобы ты меня согрел.

— Ты провоцируешь меня девочка, — он кладёт меня на кровать, целует в нос. Рывком срывает с себя мокрую рубашку, штаны, боксёры. Прежде чем я успеваю пикнуть, абсолютно голый наваливается на меня сверху, прижимаясь к дрожащим от возбуждения бёдрам мощной потенцией.

Мне становится дурно от этого жара и напора неисчерпаемой власти. Согрел, называется. Он большой. У него сумасшедший размер. Я краснею, как раскалённая сталь, когда чувствую горячую твёрдость между своих ног. Первый опыт. Я очень сильно волнуюсь. Будоражащие ощущения.

Хищными поцелуями он покрывает мой лоб, мои щёки, шею. Набрасывается, как голодный волк, на губы и практически сжирает их живьём.

— Девочка, какая же ты красивая… Безупречная. Восхитительная. Неповторимая. Сладкая. Очень-очень вкусная. Сумасшествие в чистом виде.

Я таю под его напором ласк. Я задыхаюсь, дышу ртом, выгибаю поясницу. Он отвлекает меня от самого важного. Целуя меня, он распахивает на мне полотенце. Хочется прикрыться, но он ловит мои руки и заводит их высоко над головой. Я чувствую его величие ещё острей. Меня пугает его размер. Наверное, будет очень больно.

Мужчина усиливает ласки, к делу подключаются нежные, как лепестки роз, пальцы. Он гладит меня так чувственно, что я поджимаю пальчики на ногах и даже похныкиваю от фантастических переживаний. Умелые руки мужчины, как пёрышки, скользят по шее, кружатся вокруг двух полушарий. На миг разум омрачает смущение.

Я голая. Абсолютно. Лежу под мужчиной в том, в чём явилась на свет. Он первый мужчина, который видит меня обнаженной. Это пугает. Но постепенно я начинаю привыкать. Ему нравится. Он почти завывает от удовольствия, когда вот так вот хищно рассматривает меня всю. Его прикосновения в тандеме с поцелуями расслабляют. Он кружит умелыми пальцами вокруг груди, рисует на коже невидимые узоры, а я выгибаю спину от удовольствия, словно гибкая кошка. Он ловит сосок пальцами, несильно его сжимает. Из горла вырывается хриплый стон, но Волкан ловит его губами и проглатывает.

В эти секунды я начинаю чувствовать горячую влагу между ног. Как раз именно туда сейчас направляется его рука. Мужчина гладит мои ножки, неторопливо разводит их в сторону. Я вздрагиваю, постанываю. Легонько толкаю его в грудь ладошками. Это просто рефлекс, я не специально.

— Тихо, маленькая, тихо… Я хочу тебя ласкать и гладить. Всю и везде. Доверься мне. Не пожалеешь.

Да, он прав. Это приятно. Его пальцы такие приятные. Безумие! Они закружились по лепесткам женской плоти, нырнули в уже разгорячённые и влажные складочки, нащупали заветный бугорок, сжали его, потеребили.

— Какая же ты красивая, моя Ники, — мурлычет Волкан, а у меня сердце пропускает удары.

— Ох, — пою я, чуть подпрыгнув на кровати, а Волк довольно улыбается.

— Я нашёл твою кнопочку, моя сумасшедшая ракета, пора нажать на пуск, — горячий шёпот дразнит мочку уха. Волкан чуть кусает меня за ушко. Сил нет. Кажется, я и правда скоро взорвусь.

Да, я не святая, я иногда сама себя ласкаю в душе. Но то, что я чувствую в тот момент, и на десять процентов не сравнится с тем, что дарит мне сейчас Волкан.

Я вдруг почувствовала, как его пальцы, подразнив клитор, проникли внутрь. Тесно, приятно. Жарко! Жар хлынул к щекам, пот побежал по затылку. А там, внизу живота, сладко завибрировали мелкие электрические импульсы. Мучительно сладко. Я хочу, чтобы он как можно скорей подарил мне разрядку.

— Тугая, мокрая, отзывчивая девочка. Нравится, так? Нравится, когда я вхожу в тебя пальчиком?

— Ах! Да, Волкан, да-а-а, — машу головой в разные стороны, кусаю губы, практически рыдаю оттого, что хочу, чтобы он дал мне ЭТО. Прекратил дразнить. Подарил наслаждение. Сейчас же!

Так продолжалось несколько минут. Он разжигал меня, увлажнял, играя то с тугой горошинкой, то с нежным бутоном, который пытался расширить, растянуть пальцем, пока я изгибалась, как лоза, и видела радужные огоньки в глазах партнёра. Невыносимо. Я была близка к финалу, заметив это, отметив мою готовность, мужчина на миг отстранился. Меня настигло разочарование в этот момент. Мне хотелось баловаться так всю ночь. С ним. От заката до рассвета, сжимать бёдра и насаживаться на его умелые пальцы.

Зашуршала фольга, а я вдруг раскраснелась, когда увидела, как Волкан сосредоточенно раскатывает презерватив по своему значительному размеру. Боже, какой он огромный. Гордый и важный. Стоит прямо, как штык, тяжелый, набухший, вальяжный. Дыхание перехватывает. Очень скоро он будет внутри меня. Он сделает меня своей. Поздно. Назад нельзя.

Хватит бояться. Позор и стыд. Веду себя как монашка.

Кровать прогибается под тяжёлым весом мужчины, он вновь накрывает меня собой, коленом разводит мои ноги максимально широко, горячо целует и ласково шепчет в мой влажный от его слюны ротик:

— Я буду входить в тебя медленно. Не бойся. Доверься мне. Всё будет хорошо. Я люблю тебя, Ника. Люблю до чертей!

Я закрываю глаза, куда-то лечу, будто он толкает меня спиной вниз, в неизвестность, а после чувствую резкий толчок, напор, отвратительное жжение между ног. Как ведро ледяной воды в лицо, я трезвею. Возбуждение превращается в страх.

— Боль пройдёт. Просто расслабься, — Волкан меня обнимает, прижимает максимально тесно к себе с особой нежностью. Он сам страшно переживает, сам жутко нервничает, даже дрожит, когда начинает совершать первые, настойчивые толчки.

Я рефлекторно дёргаюсь под ним, сжимаюсь в клубочек, пытаюсь оттолкнуть огромное мускулистое тело прочь, даже бью кулачком по груди великана, сжимаю ноги и верчу головой, сопротивляясь:

— Нет, нет, нет.

Больно. И плохо. Да, я знала, что терять невинность — это неприятно, но чтобы настолько!.. Я недооценила степень дискомфорта. Пришлось терпеть. Но ощутив горячее дыхание и шёпот партнера, что ласкает мою шею и грудь, я быстро успокоилась. Волк целует меня в лоб, в висок, в щеки и в губы. Меня немного отпускает. Он старается, он волнуется не меньше меня и начинает двигаться, потихоньку проталкиваясь вперед сквозь тесную преграду. С каждым мгновением я ощущаю его силу всё глубже и глубже. Движения осторожные, но уверенные. Каждый толчок все легче и глубже. Я подстраиваюсь под напор мужчины, привыкаю к нему. Боль начинает растворяться в сладкой неге. Вскоре до меня доходит осознание того, что я больше не девочка. Теперь я его женщина. И буду только его. А он мой. Первый и единственный. Я так решила. Ещё тогда, когда он неоднократно рисковал собой ради меня. Но боялась довериться. Думала, он типичный мажор, что меняет девок, как грязные носки. Но я, видимо, ошиблась.

Волкан трясётся, его руки дрожат, когда он упирается кулаками в матрас и одновременно сжимает ягодицы, набирая скорость.

— Вот так. Моя Ника, моя, — собирает губами слёзы с моих ресниц. Кажется, и его глаза тоже полны слёз. Что это? Радость? Или невозможность контролировать мощные порывы эмоций? — Наконец-то ты стала моей.

***

— Пожалуйста, малыш, скажи моё имя.

— Волкан, — мурлычу я, прижимаясь сильнее к его паху, пока он медленно наполняет меня до граней. Двигается чувственно, осторожно, ритмично работает ягодицами. Боже, это так сексуально и порочно!

— Ещё, скажи!

— Во-о-олк!

— Да, девочка, да, ты мокренькая, я еле-еле держусь, пупс.

— Поэтому ты разгрыз свои губы до крови?

— Да.

Бедный, он так сильно кусал губы, чтобы не сорваться, что они все в ранах. Я целовала его осторожно, лишь с краю, уголки губ, и пыталась копировать его движения. Слёзы высохли. Я даже начала что-то чувствовать, помимо неприятного трения и давящего напора его большого органа.

Раскаленный кусок титана. Он жжёт меня изнутри. Спустя какое-то время я ощутила его полностью в себе. Боль и сладость одновременно. Захватывающие ощущения. Мышцы сводит тягучим спазмом. Как будто внизу живота просыпается вулкан. Это давление всё нарастает и нарастает, именно оно подстегивает меня присоединиться к танцу наших тел — двигаться в одном ритме с любимым. Что-то мощное лопается внутри меня. Спазмы. Острые, рвущие на куски. Я начинаю вопить и захлебываться от феерии огненных чувств, видя перед собой лишь мигающую темноту. По телу несется волна мурашек и конвульсий, меня будто сгибает пополам, как тростинку, это зрелище доводит Волкана до грани.

— Вот чёрт, Ника-а-а-а!

Он рычит, набрасывается на мои губы, сильнее прижимается своими бёдрами к моим и начинает извиваться и дергаться в такт со мной. Мы кончаем в унисон. Таких острых чувств я ещё не испытывала никогда в жизни. И не думала, что испытаю.

***

Я даже не помню, как провалилась в сон. Яркая вспышка первого в жизни оргазма, подаренного мужчиной, будто вышвырнула меня в другую реальность. Я открыла глаза, когда за окном уже было светло. На часах почти девять утра. Вот это да! Я спала будто мертвая. В надёжных объятиях самого красивого и нежного мужчины на свете. Волкан завернул меня в себя, будто в одеяло.

Осторожно, чтобы не разбудить моего восточного красавца, я поцеловала мужчину в висок и улыбнулась, глядя на то, как сладко он спит. Я вспомнила нашу бурную ночь и едва не разревелась от тёплого чувства, что пульсировало в груди, что стягивало низ живота сладкими вибрациями. Мой Волк! Что же ты со мной делаешь? Я ведь до смерти в тебя влюбилась. Ты — моё всё.

Я очень волнуюсь! Эмоции прут водопадом. До меня доходит осознание того, что мы занимались любовью. Нет, я не была пьяна до беспамятства, я осознанно приняла решение. Потому что в кои-то веки поняла, что Волкан — моя судьба.

Пока мужчина видел сны, я, пользуясь моментом, тихонько поднялась с постели и юркнула в ванную. Низ живота неприятно потягивало. Это нормально? Думаю, да. Немного крови… тоже в рамках нормы. После бодрящего душа стало намного легче. Боже, меня до сих пор всю трясёт. Тело помнит его руки, его уверенные толчки внутри… Он бог во всех смыслах этого слова. А в постели так вообще торнадо.

Глянув на себя в зеркало, я раскраснелась. Глаза блестят, улыбка не сходит с лица. Кто из знакомых увидит меня такую… другую, сразу же скажет, что я выгляжу так, будто влюбилась. Поверить не могу. Мы это сделали. Я стала его.

Набросив на ещё влажное и распаренное тело халат, который принадлежал хозяину этого дома, я вышла из ванной комнаты, путаясь в длине. Ну ничего себе размерчик! Да, Волк крупный мужчина. Во всех смыслах этого слова. И снова низ живота приятно завибрировал, реагируя так на ассоциации с этими словами. Я сошла с ума! Но я хочу ещё… Страсть, как жажду продолжения ночи! Пусть он ещё раз накроет моё тело своим, войдёт на всю длину, заглушит мои вопли счастья напористыми поцелуями.

Стоп! Пока нельзя. Нужно время, хотя бы пару дней отдыха, чтобы там всё восстановилось. Но вожделение берет вверх. Выходит, секс как наркота? Раз попробовал — и всё, подсел. Особенно если этот секс был с таким бесподобным мужчиной, как Волкан.

Так, а сделаю я, пожалуй, сюрприз Волкану. Приготовлю ему завтрак! Вот только что он любит? Омлет, бутерброды или тосты с сыром? Ох, я так волнуюсь! Ведь это моё первое утро наедине с мужчиной.

Завтрак, приготовленный своими руками, ещё больше привяжет мужчину ко мне. Очень хочется побеседовать с ним по душам после вчерашних откровений. Вот он додумался! Иркой меня позлить. И смех, и грех. Играли они ну очень убедительно. А я Женьку использовала. Вот честно, мы и правда два сапога пара. Ухмыльнувшись, я побрела на кухню. Настроение лучше некуда. Хочется смеяться, плясать и обнять весь мир. «Вот теперь у нас всё пойдет как по маслу. Какое облегчение!» – радовалась я, шлёпая босыми пятками по паркету, как вдруг мое внимание привлёк пиликнувший телефон в прихожей, небрежно брошенный Волканом прямо на тумбочке. Я действовала машинально. Текст сам высветился на экране. Имя абонента — Ирина.

Мне хватило одного лишь мимолётного взгляда на это имя, чтобы выпасть в осадок. От ярости пальцы на руках быстро онемели, в горле стало сухо. А через секунду в дверь раздались настойчивый стук, и кто-то с яростью принялся жать на звонок. Я действовала как по инерции. Подошла к двери, прислушалась. Меня передернуло, а весь мой сказочный мир, как стекло, разбился вдребезги.

— Во-о-о-олк! Волчик, пусти меня. Я та-а-ак соскучилась!