Роман Ты будешь моей глава Глава 57

Это еще больше удивило Мирославу. Зачем, в конце концов, Николай Владимирович позвал ее сегодня, если даже Вероника, которая обожала выпендриваться, вдруг стала вести себя нормально?

Николай Владимирович, смотря на Мирославу, молча подал ей блюдо и палочки:

— Папа помнит, раньше ты очень любила баклажаны.

— У меня с детства аллергия на баклажаны, — сказала Мирослава.

После этого еду выбросили прямиком в мусорное ведро.

Выражение лица Николая Владимировича едва оставалось спокойным.

На некоторое время все трое замолчали.

Затем Николай Владимирович снова заговорил:

— В прошлый раз, когда ты сказала маме, что хочешь разорвать отношения с нашей семьей, я был таким, потому что думал, что это было игрой. Только когда ты по итогу так долго не возвращалась домой, я понял, что неправильно отнесся к этому вопросу.

После паузы он продолжил:

— Ты знаешь, какой человек твоя мама, у нее острый язык. Не нужно принимать всерьез все, что она говорит. Что уж говорить о разрыве отношений. Поскольку ты родилась в нашей семье Поляковых, ты всегда будешь моей горячо любимой дочкой и я никогда не позволю тебе это сделать.

Мирослава внимательно смотрела на Николая Владимировича до тех пор, пока он не закончил говорить.

Она подумала о том, что если бы несколькими годами ранее она бы не была в отчаянии и окончательно не отказалась бы от семьи Поляковых, то сейчас, услышав это, она бы обязательно обрадовалась.

Если бы в этот период взлетов и падений на работе она бы не замечала так много фальшивых физиономий, то конечно же подумала бы, что Николай Владимирович в самом деле заботится о ней и любит ее.

К сожалению, нынешняя Мирослава уже не та, что была раньше. Поэтому она не поверила ни единому слову Николая Владимировича. Ей лишь было любопытно, ради чего же он разыграл весь этот концерт?

— Твоя мама уже осознала свою ошибку. Держать ее в тюрьме - это не вариант, верно? Все же ты тоже одна из Поляковых, ты не могла бы попросить Дмитрия Михайловича, чтобы он сделал одолжение и простил семью Поляковых? — Николай Владимирович долго кружил вокруг да около и, наконец, перешел к основному вопросу.

Мирослава поняла, как все оказывается на самом деле!

— Папа, разве я тебе в прошлый раз не говорила, расследованием маминого дела занималась корпорация KJ, а не я. Я ничего не могу с этим поделать, только…

Увидев, что выражение лица Николая Владимировича стало дурным, Мирослава дала возможность событиям принять новый оборот:

— Что касается семьи Поляковых, то я безусловно не могу бросить вас на произвол судьбы. Вернувшись сегодня, я намекну Дмитрию Михайловичу. Надеюсь, я смогу добиться от него прощения для Поляковых.

— Но папа, пойми, что для такого человека как Королев Дмитрий Михайлович, девушка - это не более, чем способ сделать свою красивую жизнь еще красивее, поэтому подействуют мои слова или нет, сказать сложно…

Николай Владимирович лишь хотел, чтобы Мирослава попробовала, и только. Он шел на любые меры, на случай, если хоть что-то из этого сработает. Поэтому после того, как Мирослава согласилась, его выражение лица тут же улучшилось:

— Хорошо, хорошо, ты можешь помочь папе всего парой слов, но это уже очень любезно.

— А как же мама? Как поступить с мамой?! — сидевшая напротив Ника, наблюдая за тем, как Мирослава с Николаем Владимировичем договариваются о сотрудничестве, разгорячилась и прямо спросила.

Фактически ей было все равно на род Поляковых, ее волновала только Ирина Андреевна.

В конце концов, нет Ирины Андреевны, которая подавала ей идеи и делала черную работу. Ее репутация потихоньку падает. Даже Максим перестал часто спрашивать о ней.

Николай Владимирович рассердился из-за сказанного Вероникой. В этот момент он ненавидел себя за мутное состояние дочери, но, боясь ее обидеть, он подмигнул Нике и спокойно сказал:

— Я придумаю другое решение проблем твоей мамы, Мирослава уже очень занята, не нужно доставлять ей еще больше хлопот!

— Я доставляю хлопоты? — кто же знал, что Ника изначально не поняла смысл его подмигиваний.

Она закричала:

— Чем занята твоя Мирослава? Она занята тем, что ухаживает за мужчиной! Мама правильно говорила, какой она омерзительный человек. Так еще и удостоилась чести войти в наш дом, заниматься нашим…

— Заткнись! — строго крикнул Николай Владимирович, прервав Веронику, — чем больше ты говоришь, тем меньше ясности в твоих словах. Я не понимаю, как мама каждый день обучала тебя дома!

Сказав это, он посмотрел на слуг, стоявших рядом и сказал:

— Отведите, пожалуйста барышню в комнату, закройте на три дня и не давайте ей спуститься вниз.

Ника знала, что совершила ошибку, но она не могла успокоиться из-за того, что ради Мирославы Николай Владимирович хотел запереть ее в комнате.

— Папа, как ты можешь! Я все-таки твоя родная дочь! Я - твоя родная дочь!

Вскоре слуги утащили Нику, а ее голос пропал, как только они зашли за угол.

— Мирослава, не слушай, что болтает твоя старшая сестра. Сейчас, из-за ситуации с твоей мамой, она не очень дружит с головой, весь день несет всякую чушь! — Николай Владимирович смотрел на Мирославу и хотел все исправить.

У Мирославы заблестели глаза, она притворилась озадаченной:

— Что сейчас имела в виду старшая сестра? Она - ваша родная дочь, а я - нет?

Сказав это, она пристально посмотрела на Николая Владимировича, не желая упустить из виду любые его эмоции.

Николай Владимирович неловко скривился, но на его лице не было никаких изменений:

— Она бестолковая, как ты можешь быть такой же бестолковой? Такого не может быть, чтобы ты была не моей дочерью, а чьей-то другой!

Мирослава улыбнулась:

— Это не точно.

Однако она уже выведала нужный ответ, поэтому не хотела провоцировать Николая Владимировича.

Она встала и сказала:

— Время уже позднее, я собираюсь вернуться к Дмитрию Михайловичу.

После паузы она продолжила:

— Я не забуду о том, что ты попросил меня замолвить словечко за семью Поляковых. Не переживай.

Николай Владимирович кивнул:

— Я знал, что ты почтительный и разумный ребенок.

Мирослава повернулась, улыбка исчезла с ее лица.

Почтительная? Разумная? Ой, ей не нужны такие пустые слова.

Но… В голове всплыло то, как сразу неудобно себя почувствовал Николай Владимирович.

Неужели она и правда не дочь Поляковым?

Думая об этом про себя, Милана задалась вопросом: если она не их дочь, то чья? Где ее биологические родители? Как она попала к Поляковым?

Хорошо, если брат еще не спит, потому что так она смогла бы спросить у него. Он никогда не стал бы вредить, жаль…

Мирослава вышла из дома Поляковых и направилась во дворец, переваривая в голове все произошедшее.

В результате она обнаружила, что эта ситуация, кажется, не была простым соглашением с любовницей. Похоже, что тут были замешано гораздо больше вещей.

Будь то ее прошлое, или прошлое ее брата, или та незнакомка, которая была очень похожа на нее, или ни с того ни с сего учащенное сердцебиение у Николая Владимировича.

Судьба как огромная сеть накрывает ее этими трудностями.

Когда она прибыла во дворец, она увидела Рому, стоящего перед дверью с огорченным видом.

Ее сердце тут же заколотилось: вроде бы в прошлый раз, когда Рома был в таком же состоянии, он разыскивал Беляева Артема.

Думая о последствиях, Мирослава испугалась.

Она шагнула вперед и спросила Рому:

— Опять что-то случилось?

Роман вздохнул:

— Хозяйка, негодница, как у тебя получается каждый день создавать неприятности?

Мирослава остолбенела. Сегодня она ходила домой к Поляковым! Она поставила в известность Дмитрия Михайловича, что опять могло произойти?