Роман Тот самый массажист глава Глава 5

Владимир ощутил, что готов провалиться под землю. Одноглазый «змей» целился в клиентку, точно давая понять, что обратно лезть не собирается. Его, конечно, можно бить о стену, но толку не будет.

«Никакие штаны такого свободолюбия не удержат. А так и до греха не далеко», – честно предупредил мозг. Он вроде как ни при чём, с него и взятки-гладки, и предупредил-то из последних сил, лишаясь столь важной крови, разделив её с органом менее важным, но не менее требовательным.

Как только Любины тёплые пальцы коснулись ствола, змей тут же обрёл зрение, и стал искусителем. Он словно начал жить своей жизнью, подергиваясь в такт начавшихся движений. Подлое тело подалось навстречу, загипнотизированное им одной фразой: «за мной! Я знаю верную дорогу!»

Само прикосновение было для Володи знаковое. Получил знак, что она теперь руководит процессом. А что дальше – не совсем ясно.

«Как приятно, что наконец-то хоть кто-то потрогал», – подчеркнул помощник под черепной коробочкой, помогать который даже не собирался.

Люба улыбнулась и села на край стола. Едва свесив ноги, она взялась за «короткую верёвку» уже двумя руками. Эти прикосновения были приятными, нежными, и что более важно – не дёрганными, не торопливыми.

Ритм Любовь чётко выдерживала. Накачивала его как ручной насос мячик. Не будь утреннего происшествия, надолго бы не хватило.

Владимир стиснул зубы и держался. Держался из последних сил.

«Воля – наше всё. Давай! Держись за всех мужиков! Ты не какой-нибудь там рохля, а вполне себе мужи-и-ик!», – подначивал мозг.

– Какой у тебя пресс красивый, – сказала она, погладив одной рукой низ живота и погрузившись пальцами в волоски под ним.

«Нет, определённо нужна депиляция. Мужественность всё-таки проявляется не в количество волос! А когда гладят, а не чешут шерсть. Должно быть приятней», – прозвучала очередная рекомендация «изнутри».

Владимир невольно сам погладил её по плечам. И как только глаза уткнулись в большую массивную грудь, руки потянулись к ней сами.

«Взобраться на холмы, покорить ложбинку у склона!», – продолжали раздаваться приказы.

Подхватив это пышное богатство, сжал дыньки.

«Ну всё, Рубикон пройден… смелее!»

Чертыхнувшись про себя, уже не смог отказать в удовольствии мять грудь, играть с ней, дорвавшись. Володя теребил соски и делал всё, что массажист уже не должен делать… без договорённости, по крайней мере.

Но кого это сейчас волновало?

Она притянула его к себе за член. Розовые губы обхватили его губы. Поцелуй для двоих. Владимир ощутил привкус клубники. То ли с губ, то ли жвачка. Не важно. Вкусно. Сладко. Вскружило голову.

«Я люблю её!» – заявил мозг, утопая в гормонах радости: «Давай будем с ней вечность!»

Последние барьеры снесло, и Богатырёв ответил на поцелуй. Языки переплелись, играя. Они целовались неистово, словно истосковались по ласке и давно забытым ощущениям.

«Как это приятно – просто целоваться. Как же мне этого не хватало».

Люба отстранилась первой, откинулась на столе на спину, широко развела ноги.

– Но… – сделал попытку опротестовать решение женщины уже немного развратный, но ещё не совсем конченный массажист.

– Входи уже! – приказала клиентка.

«Слышал? Клиент всегда прав!»

Просить дважды не требовалось. Он навёл готовое к бою орудие и вошёл в горячую влажную пещеру.

«Цитадель похоти взята, мой генерал!» – отрапортовал мозг: «Докладываю. Тут мягкая, невероятно нежная кожа».

«Цветок» принял его жадно, обдавая горячим соком как нектар пчелу. Смазка сочилась по её нижним губам, стекала по толстым, но мягким ягодицам.

Он задвигал бедрами, пытаясь вспомнит как давно не было секса. Полгода? Год?

«Всё как-то времени не было, Володя. Всем же нужны отношения, романтика, а тут… само пришло. Бери, пока дают!»

Руки коснулись её бедер, властно подтянули к себе за ноги. Амплитуда движений увеличилась. По помещению послышались наглые, настырные, чавкающие звуки.

– Да… да… да-а-а, – застонала она, повторяясь всё чувственнее и проникновеннее.

Этот звук подстёгивал его лучше, чем старика виагра. Любовь как спрут опутала его своими незримыми щупальцами и вдруг покорила. Сейчас он готов был сделать для неё что угодно.

Похоть пьянила больше алкоголя. Но эти мокрые и такие желанные слуху звуки слишком громкие…

«Нас заметят! Услышат! Они всё узнают! Всё пропало-о-о!»

Он впервые пожалел, что музыка играет не громко.

«Но не закрывать же ей рот! Она так сладко стонет. Музыка для ушей… так что смотри сам. Меня нет».

Крики, которых там давно не слышал. Они сводили Владимира с ума. А может даже Володю, что вдруг перестал иметь серьезный вид и полностью отдался страсти и почти не слушал мозг.

«Ну громко же!»

Одумавшись, он постарался двигаться менее интенсивно, но входить глубже. Тогда её голос изменился, перешёл на утробный.

Новый спектр наслаждений. Новые ощущения.

– Да-а-а… бери меня! Глубже! Вот так… ты ж мой мальчик.

Как по губам стеганули.

«Мальчик?!»

Но это лишь раззадорило. Он закинул её ноги себе на плечи и снова ускорился.

«Покажи ей мальчика!» – едва не сорвалось с губ.

Она подняла левую руку, пройдя по его торсу. А едва поднялась и правая, как увидел отблеск на безымянном пальце. Белёсая полоска. Ни с чем не перепутаешь. Нет кольца… того самого кольца, что меняет всё в жизни.

«Володя! Тревога!»

И как громом среди ясного неба пришло понимание, что его сняли совсем недавно! Теперь уже как молнией ударило. Он остановился, вышел и отошёл на шаг.

– Ты чего? – возмутилась она, теряя ощущение кайфа, но ещё распалённая, горячая, на эмоциях и в ощущениях.

– Ты замужем! – сказал он тихо, но стойко. Путы спрута, что оплели душу, на миг как обрезало.

«Вот и вся любовь», – отметил мозг.

– Да, и что? – она с заметным трудом приподнялась, вновь села на край стола.

Любовь желала только одного – продолжения. Всё остальное – частности.

«А может и вправду ну их к чёрту?»

– Но это неправильно, – он попытался натянуть обратно штаны и стать не мальчиком, но мужчиной.

Очутиться в том возрасте, когда люди с яйцами начинают отвечать за свои поступки.

Но в её глазах мелькнуло непонимание. Владимир понял, что толку от этого уже нет. Всё и так случилось… и теперь уже её соки стекали с члена и пятнали рабочую одежду, а не его, как час назад.

«Ну ты кобе-е-ель», – протянул мозг.

Контуры члена ярко выделялись на оттянутой ткани. Нет, не скроешь. Змей искушения найдёт лазейку как выбраться.

«Чёртова слепая змея! Ты сегодня решила меня доконать?» – мелькнуло в голове, перехватывая управления у вечно сомневающегося мозга.

– Действительно неправильно? – переспросила она, соскочила со стола, припала на колени и вновь стянув с него штаны, подхватила головку губами. Затем тщательно заработала ртом, помогая себе правой рукой.

«Захват с подкруткой!» – поразился мозг.

Настолько неистовый, что массажист едва не согнуло пополам. Он хотел отстраниться, сказать «нет» и спрятаться хотя бы в душе, но тут она применила новый коронный приём – взяла до самого горла.

«Горловой минет. Да мы были слепы, Володь. Вот настоящая богиня!».

Об этом Владимир всю жизнь только слышал. Его восемнадцать сантиметров необрезанной плоти далеко не узкого прибора чаще казались девушкам, с которыми встречался в разное время жизни, чем-то вроде дубинки, что обязательно застрянет в горле. И все натуральные попытки приводили лишь к естественному рефлексу… Рефлексу отторжения, но Люба словно расширила границы физики, показав фокус, на который он смотрел с замиранием сердца.

«Вот она – сила подавления воли! Настоящая женщина!»

Кивнул, внутренне согласный. А когда она обхватила его ягодицы и сдавила, властно прижимая к себе, последние оплоты стойкости рухнули.

Добивая поверженную волю массажиста, Люба взяла так глубоко, что губы коснулись лобковых волос, а сердце снова забилось так, что грозило вырваться из груди и побежать прочь из кабинета.

«Вот что значит сила настойчивости людей без кадыка», – понял Володя и принял эту игру. Начал, так доводи до конца… до победного.

Обхватив её голову ладонями, он вдруг почувствовал насколько мягкие и приятные они на ощупь. Робко, словно пробуя, сжал её голову, насаживая на своё естество. С губ потекли слюни. Но её руки оставались свободными. И они не делали никаких попыток отстраниться.

Володя понял, что ей нравится его новая инициатива. Воодушевленный, он стал беззастенчиво трахать её в рот.

«Изменяешь, значит? Ну так делай это со всей страстью!» – мелькало в сознании, и он словно наказывал её.

Так увлёкся процессом, что она в какой-то момент устало опустилась на пол.

– У меня уже челюсть сводит. Ты долго? Долгоиграющий такой.

Она посмотрела снизу-вверх, но не как перепуганный затравленный котенок, а как довольная сытая кошка. Так же неторопливо и со вкусом смахнула лишний сок с подбородка, поднялась.

Владимиру стало стыдно, что игра в одни ворота. В конце концов, это её выбор с кем спать. Случаи разные бывают. К примеру, муж импотент, или поженились не по любви. Или слишком рано поженились и успели остыть.

«Всякое в жизни бывает… Вот и добирает на стороне. Ощущений, как минимум», - тут же подтвердил мозг: «займись ей уже как следует».

Богатырёв помог ей подняться, подвел к диванчику ожидания, поставил пышную даму на коленки на край мягкой обивки, немного склонил. Обзору предстала мокрая, истекающая соком, жаждущая вагина. Она походила на раскрытую устрицу. Природа сделала всё возможное, чтобы он обратил на неё внимание: горячая, влажная, с явным приливом крови к нежным тканям.

«Просто бери и владей!»

Он вошёл мощно, даже немного грубо. Смазки столько, что вогнал ствол сразу по самый корень. Немного опустошённые, но всё еще полные яички шлёпали по обширным ягодицам, как будто путник стучал в дверь в поисках ночного приюта.

Бам-бам-бам.

Она вскрикнула. Не от боли, от удивления.

– Володя… я… приятно удивлена.

«А я вообще в восторге!» - добавил мозг.

Затем звуки стали томными, требовательными. Ему откроют. Его согреют. Его обязательно накормят. Всё с путником будет хорошо.

Люба источала кайф от резких, широких движений. Она подмахивала задом, подаваясь навстречу, чтобы проникал глубже. Он обхватил её широкие бедра, стараясь не упасть и не уронить, но продолжить долбить как отбойный молоток асфальт.

Удавалось.

Пальцы сжали мягкие, податливые булки чуть сильнее, чем следовало. Она вскрикнула.

– Только без следов!

И Владимир вдруг понял, что занимается сексом с замужней женщиной. Точнее, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО это делает.

И этого хотят оба.

«Твою маму, Володь! Дверь в кабинет-то не закрыта!» – напомнил мозг и тут же перечислил: «сколько прошло времени вообще неизвестно. И в любой момент в кабинет может войти кто угодно. К примеру, Вика с администрации».

От осознания, что вся жизнь вдруг повисла на волоске, и их могут застукать и выгнать его с позором с отличной работы, он вдруг начал бурно кончать.

Мозг просто крикнул: «давай, оплодотвори ее! Дети голодными не будут! Видишь сколько ест? И тебя накормит. Нам сойдёт и такая богиня. На безрыбье и рак – рыба».

Понимание, что занимается сексом без презерватива, пришло с первым выстрелом. В голове как переклинило. Вместо того, чтобы выйти, закончив хотя бы прерванным половым актом, он только сильнее обхватил её за бедра, и прижал к себе, наполняя матку своим собственным соком.

«Этот мир должен носить твоих наследников!»

Она застонала, не в силах больше сдерживаться от прилива эмоций. И застыла, словно всасывала сперму, впитывала самими стенками, пропитывалась соком.

Но семени было слишком много. Стоило выйти из Любы, как она потекла по губам, ляжкам и беззастенчиво капала на софу.

Он отступил на пару шагов, запутавшись в штанах. Понимая, что всё равно стираться, натянул по пояс. Затем подошёл к массажному столу, сгреб простынку и протянул ей, прикрыл.

Она беззастенчиво стала ей вытираться прямо там.

– Может в душ?

– Нет, не хочу. Я приняла душ после тренировки перед походом к тебе.

«Она всё спланировала заранее!» – мозг словно включился только что.

Владимир моргнул и вдруг увидел пошлую толстуху с уже потухшими глазами, которая взяла своё. Она как следует оттянулась. И чем это теперь закончится, не мог сказать никто.

«Развод? Увольнение? А может ты уже вообще стал папой?» – подкинул дров в костёр паники помощничек.

– Твою мать… что я наделал, – обронил Володя, не зная, что ещё сказать.

Вместе со слабостью и расслабленностью пришло сожаление. И раскаяние. Осознание какой он всё-таки осёл стояло в очереди на восприятие, но мыслительный процесс и до того был перегружен.

«Всё поставили на кон, Володя-я-я. Ради чего? Богини? Нет! Ради копии. А она даже не свободна! Господи, да мы же покусились на чью-то семью! Что теперь буде-е-е?», – завыл мозг.

– А вот мне понравилось, – она робко улыбнулась, прячась за шторкой и разбираясь с одеждой. – Только…

– Что?

– У меня «особые» дни, – пояснила Любовь. – Могу залететь.

Как холодным душем облили.

«ЧТО?!»

Он вдруг понял, что побледнел. Вот она – расплата за минутное… ну или пятиминутное… или даже час прошёл? Не важно, главное – удовольствие было. А вот уже началось возмездие.

«Жизнь не будет прежней».

– Это… это значит… – заблеял массажист как козёл, застуканный в огороде возле капусты.

– Да не всё так просто. Мы же не в кино, где дети по щелчку пальца получаются. И вообще, не переживай, – она на миг показалась из-за шторки. – Я обо всем позабочусь.

– Таблетки? – хрипло выдавил он из себя.

Голос снова не свой. И под ложечкой сосёт. Не страх, не ужас, но ощущение не из приятных. Что-то типа «я накосячил, а отвечает она».

Ощущение, что уже ничего нельзя перемотать назад, настигло следом. Он попытался подобрать слова, но не смог сказать ничего.

«Всё хреново, Володь. Что еще сказать? Ну, накосячили. С кем не бывает?»

– Да, не думай об этом, – она показалась из-за шторки уже одетой. Приблизилась и чмокнула в щеку. – Мой любимый массажист. Когда работаешь в следующий раз?

– Завтра. Потом через два дня, – ответил он на автомате.

«Чего??? Завтра уже не существует! Ты переспал с замужней женщиной. Теперь либо молния попадёт у храма, едва выйдешь на улицу, либо сибирской язвы в чае хлебнёшь. Карма, всё такое. А если доберёшься до автомобиля каким-то чудом, то конечно же взорвётся бомба, едва провернёшь ключ в замке зажигания. И это только сегодня, Володь!»

Кивнул, внутренне согласный. Так должно быть в разумном мире. Как иначе?

– Я приду… будь уверен, – пообещала она, доставая из кармана пачку клубничной жвачки. Протянула.

Он покачал головой.

– Нет, спасибо, – и тише добавил. – Хорошо… буду ждать.

«А мы что реально не собираемся сбежать в другую страну? Может хотя бы в горы… на недельку, а?»

Она открыла дверь, исчезла. А он снова присел на край софы.

Что теперь? Жизнь никогда не будет прежней, в этом мозг прав. Но бежать тоже не вариант.

«Что, даже в лес? На жалкий месячишко, отшельником!»

Поднялся, подошёл к столу. Посмотрел на телефон. Двадцать пять минут перерыва. Должно хватить, чтобы всё постирать. Ну а то, что ещё один прием до обеда будет в сырой одежде, так это уже мелочи жизни.

Издержки профессии.