Роман Тот самый массажист глава Глава 34

Володя с трудом открыл один глаз, затем второй. Похлопал глазами. Зажмурился. Нет, всё именно так: картина перед массажистом не изменилась. Прямо на полу –- лужица крови. Хорошо видно сквозь дырку массажного стола. Причём, натекла она из его носа.

«Похоже, давление шибануло. Володь, ты давай помедленнее с ЗОЖ. Ну его нафиг. В таком темпе с разбега в могилу. Или ты рассчитываешь её перепрыгнуть?», – посоветовал вяло мозг и пробурчал: «Женщин много. Каждую по саунам не накажешь».

Богатырёв поднял голову и тут же взвыл. Шею продуло. Укрыться сил не хватило. Кто ж знал, что остынет, а потом и замёрзнет? Хорошо, когда женщина под рукой. Заметит нестыковку, накроет. А когда нет – пеняй на себя.

Растирая шею, массажист с трудом приходил в себя. Болело абсолютно всё: ноги, руки, пресс, спина, плечи. Ощущение, как каток проехал. Большой такой, боди-позитивный, мягкий, удобный.

Володя вдруг понял, что улыбается, вспоминая вечер. Нет, что-то в наказаниях есть. Полезно это, когда добро торжествует. Даже приятно. Но наступает новый день и силы нужны на новые свершения.

Кривясь от неприятных ощущений в теле, Владимир заставил себя ходить по кабинету, разминаться и растягиваться. Попутно затёр лужицу тряпкой и принял душ. А также заварил зелёного чая в заварнике, подлив кипятка из электрочайника. Когда выпил первую кружку, совсем хорошо стало.

«Жить можно», – одобрил мозг и ехидно добавил, сдобрив картинками: «А помнишь…»

До работы ещё три минуты, самое время улыбаться, сидя в мягкой софе. Жаль, позавтракать не успел, как и побриться. Но не очень-то и хочется. Не борода же деда мороза. Может и не заметят. Всё-таки не с похмелья.

Поглаживая щетину, Богатырёв решил, что займётся обоими делами на обеде. Дотянет как-нибудь, а там и покушает, и окончательно приведёт себя в порядок. От лёгкой сексуальной небритости ещё ни один массажист в мире не пострадал.

Дверь открылась и в кабинет вошла лёгкая как ветер высокая и худая Вероника. Детская душа в совершеннолетнем теле. Богатырёв уже хотел взвыть, напоминая себе об обещании. Но девчушка, что сегодня была сплошь в джинсовом наряде, опередила.

– Я на минутку буквально! Я знаю, что моё время перед обедом.

Володя хотел подняться, но нашёл в себе силы только отставить кружку. А вот Вероника в два прыжку запрыгнула на него сверху, покрывая поцелуями лицо. И лишь тот факт, что целовала в обе щёки, а не в губы, не позволял ему офонареть окончательно.

«Вот что предтеча бороды животворящей делает!», – поразмыслил мозг и уже почти решил, что Володя никогда не будет бриться, но тут Вероника добавила деталей:

– Спасибо вам, спасибо большое!

Она отстранилась. Лицо сияло. Румянец на щеках. Но не от шалостей, а от позитива. Энергия молодости буквально пропитала каждую клеточку её тела и массажиста словно зарядило с каждым поцелуем. Он понял, что проснулся окончательно. И потому сказал:

– Да на здоровье.

И даже кивнул с понимаем, хотя этого понимания явно не хватало.

Вероника же подскочила с софы, крутанулась перед ним на пятачке и снова заявила:

– Я давно её такой счастливой не видела. Она же впервые мне блины испекла. О, что это было за утро! Я впервые ощутила себя в дружной семье. Даже отец улыбался.

«Володя, по-моему, дело в её матери. Банная эксбиционистка, если забыл. Ты её значит наказал, а она там по кухням улыбается и блины делает».

И тут Вероника приложила руку к губам, после чего стянула лямки рюкзачка с плеч и извлекла свёрток в целлофане.

– Ой, совсем забыла. Это вам. Мама передала.

Володя с недоумением посмотрел на свёрнутые блины в пакетике на своих коленях. А Вероника хихикнула и вылетела весенним сквозняком из кабинета. От такого или продует, или зарядит. Третьего не дано.

«О, дивиденды!» – заметил мозг, пальцы тут же разорвали пакетик и Богатырёв понял, что уже жуёт один.

Маслянистый, мягкий, ещё теплый. Перед глазами невольно всплыла банная девка с глазами, полными уже не удивления, а искры искусительницы.

«Заманила, значит, показала, а потом не отпустила», – разложил всё по полочкам мозг: «Но блины вкусно делает».

Пакетик подозрительно быстро опустел. С кряхтением, Володя поднялся. Прошёлся до мусорки и тут дверь открылась снова. Сначала вошёл объёмистый живот, затем грудь, а после всё остальное.

Меньше всего массажист рассчитывал увидеть женщину в положении. Месяц восьмой-девятый. Среднего роста, кудрявая, в просторных одеждах со штанами вместо юбок и платьев. Она хоть и носила кроссовки вместо каблуков, но зашла в кабинет с лёгкой отдышкой. Что только подсказало, что даже подъём на второй этаж ей даётся нелегко.

– Чем могу помочь? – всё же спросил Богатырёв, вместо того, чтобы фантазировать себе всякое. Человек человека готов породить. А он тут надумает себе неположенное, а потом стыдно будет.

– Как чем? Это же массажный кабинет? – спросила она тихим голосом, но довольно убедительно добавила. – Ну… особый.

– Ну да, – ответил он и подошёл поближе, чтобы удостовериться, что не привиделось.

Но нет же, вот живот натянул ткань чего-то, похожего на атласную кофту, причём строго снизу, а не по бокам. А вот грудь размера пятого выпирает из-под большого бюстгальтера. Дотронься – молоко потечёт. И вот хочется дотронуться. Но кто ж даст то?

И всё же Богатырёв сделал попытку дознаться:

– Спина болит? Размять? Ноги, может, тревожат?

– Ой, да какие спинаноги? – ответила она, закатив глаза. Приблизилась на шаг и заявила. – Я сейчас на стенку полезу. Если понимаете о чём я!

– В туалет хотите? – тихо спросил Володя в последней попытке оказаться неправым.

«Помоги ей всем, чем можешь, Володь. Мать – это святое! Будущая тем более», – подстегнул мозг.

– Нет, в туалет я в первую очередь забежала. Теперь строго к вам…

Володя посмотрел на неё сверху-вниз молящими глазами. Хоть бы одну подсказочку, чтобы правильно всё понять. Но нет, зашла за шторку, села на кушетку, начала раздеваться.

– Подождите, – сказал ей туда за шторку Богатырёв. – Вы же в положении. Я не могу вам делать… ну… то самое, зачем сюда обычно приходят.

– В безвыходном положении! – поправила женщина, показавшись лицом за шторкой. – Гормонов во мне столько, что вообще не понимаю, что делаю. Думаю, до роддома я просто не доживу. Меня мучаю эротические сны. У меня не осталось сухого белья. А всё вокруг кажется похожим на член. Вот даже вы с членом, а всё равно похожи на член.

И она скрылась обратно, продолжая раздеваться.

– Могу как раньше, – ещё тише пробормотал Володя. Скорее себе. – А как по-новому совсем не могу. Мне принципы не позволяют. Вам же… человека рожать. А «человек» звучит гордо.

– Что вы там бубните, молодой человек?

Ей лет тридцать. Не больше. Но думает уже как взрослая ответственная женщина. Что готовится стать то ли матерью, то ли яжматерью. Отсюда не видно. Но Богатырёв очень надеялся, что по ту сторону женщины как минимум зреет инженер, учёный или математик, что обязательно получит Нобелевскую премию. Потому что иначе быть не может. Все дети потенциальны.

– Я спрашиваю, а что же муж?

Она решительно отодвинула занавеску. Полотенчико не висело, а лежало на большой налитой груди, немного касаясь живота. А внизу чёрте-что. Вроде и не заросли тропического леса, но куст словно грызли по сторонам. И всё без пользы. Криво, рвано, местами напротив, сбрито почти всё.

И тут Володя понял, что женщина то старательная, да живёт одна. Руки просто не дотягиваются до тех мест, что раньше были доступны. И держи или не держи зеркало, уже не имеет особого значения. То же дело и с мастурбацией. И игрушками. Подсказка даже в кроссовках на липучках вместо шнурков.

И в этом была находчивость женщины. До последнего она терпела, тянула, как могла справлялась сама. Но вот настал лимит и дальше просто не может справиться одна. И видимо впервые обратилась за помощью. Или второй, если рожает для себя и уже привлекла современную медицину для этой нужды.

Незнакомка встала перед ним, и опустила глаза. Словно сама рассказала эту печальную истину. Володя подал руку, галантно проводил до массажного стола, помог взобраться на стол животом к верху. Полотенце сползло.

Снова посмотрев на неровный куст, Володя положил ладонь на живот, и осторожно погладил. Меньше всего он ожидал, что она закроет глаза от этой простейшей ласки. Как же ей не хватало живых прикосновений. Простого человеческого тепла.

Володя посмотрел на дверь. Вчера не обращал внимания на доступность двери, а сегодня вдруг понял, что магнитный замок открывается по ту сторону магнитными карточками пациенток. Но каждая заходит лишь в строго отведённое время. Перед глазами в коридоре светят электронные часы. Стучать или «просто спросить» бесполезно. Чужие не войдут. Ключ так же есть у Ларисы, Виктории и уборщицы, но та убирается вечером, когда он на тренировке. А эти две либо ещё не пришли, либо до обеда не потревожат.

В руку ударило. Массажист округлил глаза. Маленькая ножка пнула. Ощутил отчетливо. От чего будущая мать улыбнулась, не открывая глаз.

Тогда он снова посмотрел на куст и ушёл в душ.

– Вы куда? – донеслось от неё, пока набирал в тазик для личных нужд горячей воды и разживался пеной для бритья и бритвенными станками из собственных запасов.

Вернувшись со всем этим добром, он разложил его у ног на столе. Взяв её за руку, и снова поглаживая живот, смотрел уже не на набухшие тёмные соски, а в глаза, и даже спросил:

– Как вас зовут?

– Анжелика.

Он улыбнулся, подложил под попу новое широкое банное полотенце и сказал:

– Жанна, вы простите меня за своеволие. Позвольте за вами поухаживать?

Она кивнула и снова закрыла глаза. От него не укрылось, что по щеке покатилась слеза. И тут он понял, что попал в точку.

«Господи, как же ей не хватает тепла и заботы», – заметил мозг, пока Богатырёв намочил маленькое полотенце водой и положил на куст, а затем поднял и нанёс пену.

Одной рукой гладя живот, другой Володя принялся осторожно сбривать лишнюю растительность. Пригодится в роддоме. Только там это сделают безразличные руки санитарок в холодных перчатках, а здесь его тёплые пальцы.

Куст исчез. Переместился на пол тазик. Ушли все лишние полотенца. Володя вдруг понял, что Жанна плачет. Не рёв, не истерика, но она просто не могла ничего с собой поделать. Глаза закрыты. А слёзы текут по щекам. От тепла, прикосновений, от заботы. Сейчас ей нужен был мужчина, что может и сделает. Тот, кто будет рядом. Это не заменить, лёжа на сохранении в перинатальном центре.

– Тише, тише, Жан. Всё хорошо, – добавил он, умаслил руки и сместился от живота к груди. Взял обоими руками, помял, раскатал, прощупал. От этих нехитрых прикосновений брызнуло молоко.

Володя тепло улыбнулся и смешав его с маслом, снова принялся за грудь. Ей требовалось повышенное внимание. Немного размял плечи, шею. Провёл пальцами по щекам. Минимум косметики. А теперь ещё и пахнуть будет сочетанием молока и мёда. Масло со вкусом мёда в помощь.

Невольно сам вздохнул этот сладкий запах.

Жанна от этих жарких манипуляций порозовела и слёзы сменились сначала прикушенной губой, а затем лёгкими стонами. Уделив минимум внимания бёдрам, он спустился ниже и принялся разминать опухшие икры и коснулся самого сокровенного – ступней.

Тут уж лёгкий стон по кабинету сменился протяжным:

– О, да-а-а-а!

Массажист снова улыбнулся украдкой и взял обе ступни в ладони, надавил пальцами на акупунктурные точки расслабления. Выдавив утробный звук, Жанна раздвинула колени и Богатырёв с удивлением увидел сквирт.

Сквирт без непосредственных физических прикосновений к набухшей, блестящей маслом вагине. Поражённый этой картиной, Владимир снова улыбнулся. Ощущал в этот момент не возбуждение, но поразительное спокойствие и единение духа и тела.

«Ого, как много из неё всего вытекло», – отметил только мозг.

Но тут Жанна открыла глаза, посмотрела на застывшего как на идиота и как закричит:

– Ну чего ты стоишь? У меня воды отошли! Звони в скорую быстрее! Я рожаю!!!

Шок. Паника. Открытие внутренних резервов. Всё накатило на Богатырёва единым цунами, не оставляя шансов остаться безучастным.