Роман Только с ним глава Глава 42

Глеб

— Не хочу уезжать, — признается Аля. — Осталась бы здесь навечно.

Я бы и сам остался, да только жрать у нас ничего не осталось еще пару дней назад. Нам и так Мирон с Дашей сухарей оставили, а удочками Антон поделился. Едим одну рыбу и сухари. Задолбался. Хочу мяса, желательно стейка с кровью. И вискаря. Здесь из пойла только пиво осталось, а оно в горло не лезет. В общем, в город хочется, но с ней я бы тоже здесь остался. Вдали от проблем и Бори, с которым ей рано или поздно придется встретиться и поговорить.

— Я все собрала уже. Когда будет машина?

— Минут через пять. Шум мотора не слышишь?

Аля смешно щурится, прислушивается и расплывается в радостной улыбке. Мы сразу, как вернемся, к Боре поедем за вещами. Она соберется, я попытаюсь воззвать к его братским чувствам. Если получится, будет круто. Разойдемся тихо-мирно.

Мирон появляется на опушке ровно через пять минут. Паркует мою машину и открывает дверцу, чтобы выйти.

— Точно уезжать собрались? — подъебывает. — Тут бы и оставались до осени.

— Пошути, блть, — бормочу я. — Заебался, если честно. Жрать хочу.

Мирон смеется. Наверняка ведь когда вернулся сожрал какой-нибудь огромный стейк. Американский там, или рыбай… Как бы обивку слюнями не залить.

Мы грузимся быстро, Мирон разминается, ходит туда-сюда, все-таки дорога не близкая, а еще обратно ехать.

— Слушай, давай я поведу, — предлагаю. — Ты отдохнешь.

— Да мне по боку, — пожимает плечами. — Один фиг сидеть, так что я могу поехать.

— Уверен?

— Да, расслабься.

Мы погружаемся в машину. Эту ночь мы почти не спали. Аля первой меня соблазнила, и я не дал ей возможности поспать. Она уставшая, как только мы погружаемся на заднее сиденье, она засыпает у меня на плече. Мирон делает музыку тише и мы едем молча, время от времени разговаривая. На подъезде к городу нас останавливают патрульные.

Мирон почему-то бросает взгляд в зеркало заднего вида. Он у него обеспокоенный, и я начинаю нервничать тоже.

— При выезде все нормально было? — спрашиваю.

— Да, я пару постов проезжал, никто не остановил. Может, случайно.

— Добрый день, — здоровается патрульный, предъявляет документы. — К нам ориентировка поступила. Просим всех выйти из машины, проведем досмотр.

— Мирон…

— Сидите пока, я поговорю.

Мирон выходит из машины, захлопывает дверцу. Аля в этот момент поднимается, непонимающе хлопает глазами.

— Нас остановили? — спрашивает, зевая.

— Да.

— Надеюсь, ничего серьезного?

Я и сам надеюсь, но лицо Мирона, который идет к машине, не сулит ничего хорошего.

— Нужно выходить, — говорит он. — Понятых уже остановили, будет осмотр. У них ориентировка на такой автомобиль, я проверил, все законно.

Аля заметно волнуется, когда мы покидаем машину, и к ней приближаются полицейские. Для общей картины не хватает только собак. Тошно. Главное, я понятия не имею, что происходит и что они по итогу могут найти.

Досмотр проходит под наблюдением Мирона. Я в это время обнимаю Алю и говорю, что все будет в порядке. Да и что может пойти не так? Ничего запрещенного мы не перевозим, машина оформлена на меня. Остановили явно по ошибке.

Правда, когда патруль идет к нам с чем-то в руках, я в этом больше не уверен, сжимаю Алю в руках крепче, не позволяя повернуться. Она, видимо, догадывается, вырывается и смотрит. Я перевожу взгляд на Мирона, он мотает головой. Не знает ничего. И я не знаю, не понимаю. Ровно до тех пор, пока не вижу в руках патрульных пакет с порошком. Немаленький такой пакетик, явно не для личного употребления.

— Это явное недоразумение, — поясняет Мирон. — Его подбросили. Мы его не видели.

— Кому принадлежит автомобиль? — сухо интересуется патрульный, игнорируя слова Мирона. Ощущение, что он его совсем не слышит. Или не хочет слышать.

— Мне.

Скрывать это не имеет смысла, да и Мирона подставлять я не намерен, понятно же, что на меня охота.

— Препятствовать задержанию не станете, надеюсь?

— Задержанию? — Аля цепляется в мою футболку со всей силы, жмется ближе. — Глеб, о чем они? Какому задержанию?

— Дадите минуту поговорить с другом и девушкой?

— Валяй. Игнатьев, присмотри за ними.

Молодой парнишка, которому был отдан приказ, подходит ближе и останавливается в паре метров, сложив руки на груди. Глаз с нас не сводит, видно, хочет выслужиться перед начальством и получить премию.

— Чо за хуйня? — спрашиваю у Мирона.

Он, конечно же, не знает, да и я без претензий. Вопрос риторический, но Мирон тут же дает наставления.

— Ничего не говори. Ты не знаешь, откуда это, никогда раньше не видел, говори правду, машину тебе пригнал я, мы погрузили инвентарь и ничего не видела.

— Где эта дрянь была вообще?

— Под ковриком в багажнике. Глеб, клянусь, я не знал.

Обвинять Мирона у меня и в мыслях не было, поэтому я просто отмахиваюсь и поворачиваюсь к Але, которая все это время прижималась ко мне, не желая отпускать.

— Эй, малыш, ты чего? Все нормально будет.

— Они нашли наркотики, да? — спрашивает. — Откуда они? Глеб, откуда? Это Боря? Он был против того, чтобы мы были вместе? Что происходит?

У нее столько вопросов, а у меня ни на один из них нет ответа. Я сглатываю и просто ее обнимаю, шепчу слова утешения и говорю, что все будет в порядке, проведут расследование, докажут, что я непричастен, и я вернусь.

Самому бы в это поверить.

— Все будет нормально, слышишь? Ты сейчас с Мироном вернешься домой, ладно? Держи вот, — я вкладываю в ее руку связку ключей. — Самый большой от моей квартиры, Мирон тебе покажет, где я живу и поможет собраться.

— Но… в смысле? Я не поеду к тебе одна!

— Поедешь! Послушай, — я легонько ее встряхиваю, потому что понимаю — наше время на исходе. — Ты должна, ладно? Возьми ключи и езжай с Мироном. Соберешь вещи и переедешь ко мне. Дома не оставайся. Пожалуйста, малыш, сделай это ради меня.

— Ты не скажешь, что происходит?

— Обязательно расскажу, но не сейчас. У нас времени нет. Я ни в чем не виноват, то, что они нашли мне не принадлежит. Они это выяснят и отпустят меня. Я хочу, чтобы все это время ты была у меня дома, хорошо?

— Ладно, — она соглашается.

И плачет, конечно же, куда без слез. Я их быстро стираю и целую ее напоследок. Когда меня уводят, она начинает плакать сильнее, а я даю себе слово, что когда меня отпустят, утоплю в собственной крови всех, кто к этому причастен. Они заставили ее плакать. Переживать стресс за стрессом. Вот какой она сейчас приедет в мою квартиру?

— Головой за нее отвечаешь, — кричу Мирону. — Проследи, чтобы у меня осталась.

Он кивает. Дает понять, что принял.