Роман Тиран моей мечты глава Глава 37

Ха-ха три раза, как оказалось.

Иногда взбучки приходят к нам сами…

Вот и Вячеслав пришёл сам. И когда я в начале седьмого вышла из офиса, то вновь обнаружила на улице брата своего начальника с букетом цветов. На сей раз это были розы.

Интересно, куда он дел предыдущий букет? Выбросил или передарил?

– Добрый вечер, Тина, – мужчина улыбнулся совершенно обезоруживающей, сногсшибательной улыбкой. – А я вновь к вам.

– Я вижу, – вздохнула я обречённо. – А я…

Я хотела сказать «А я вновь – от вас», но мне не дали. Позади тихонько скрипнула входная дверь, а следом раздался насмешливый голос Назара Миролюбовича:

– Так я и знал.

Улыбка буквально стекла с лица Вячеслава. Более того – он явно разозлился, но сказать ничего не успел. Чёрный-старший аккуратно подхватил меня под локоть и с ехидцей проговорил:

– Пойдёмте, Кристина, я вас подвезу. Вы же к дочери торопитесь.

Я бы предпочла на метро, конечно. Но Назар Миролюбович ведь не любит, когда ему перечат…

– Да, конечно. Хорошего вечера, Вячеслав.

Спорить Чёрный-младший не стал. И, судя по звуку, бросил букет в урну возле входа… Жалко. Цветы-то не виноваты.

– Садитесь. – Начальник открыл передо мной переднюю дверцу своего автомобиля и кивнул на сиденье. Я послушно опустилась на предложенное место, а когда Назар Миролюбович сел за руль, буркнула:

– Клянусь, я здесь ни при чём.

– Не виноватая я, он сам пришёл? – хмыкнул Чёрный, заводя машину. – Я понял, Тина. Не напрягайтесь.

Что-то он какой-то подозрительно благодушный. Медовик повлиял? Надо чаще печь… Хотя куда уж чаще?

– Напомните-ка мне свой адрес, Тина.

– Да высадите меня возле метро. От вашего брата я сбежала и…

– И теперь вы хотите сбежать от меня? Размечтались. Учтите, если вы не скажете адрес, я повезу вас к себе домой. Отличное решение для вечера пятницы, не находите?

Я открыла рот и вытаращила глаза, а Назар Миролюбович с невозмутимым лицом продолжал смотреть на дорогу. И как я должна реагировать?..

– Ну же, Тина, – продолжал он с некоторой издевкой в голосе, – скажите мне что-нибудь. Или вы так и будете молчать? Давайте. У вас ведь есть мозги. Тренируйте их. И заодно свою уверенность в себе.

Невыносимый человек.

Я вздохнула, унимая раздражение, и всё-таки назвала адрес по возможности ровным голосом. Чёрный скептически хмыкнул, не комментируя моё нежелание отвечать на его выпад, и вдруг поинтересовался:

– Сколько лет вашей дочери, Тина?

– Три года, – ответила я удивлённо.

– А вам?

– Двадцать три, – ещё удивлённее.

– Вы были замужем и развелись или…

– Или, – теперь я отвечала уже раздражённо. – Назар Миролюбович, а вам это зачем?

– Ну как же, – он хмыкнул, – должен же я знать подробности о девушке, за которой ухаживает мой брат.

Я совершенно искренне ужаснулась.

– Я вам клянусь, у меня с ним ничего не будет!

– Это ещё почему?

И опять этот скептицизм.

– Именно потому что Вячеслав ваш брат. Это нехорошо с моей стороны.

– И почему это нехорошо?

Я вновь на секунду впала в ступор.

– А вы не понимаете?

– Нет, – отрезал Чёрный. – Нехорошо обманывать. А вы, Кристина, уж извините, не смогли бы обмануть даже таракана.

И тут я обиделась. Ну сколько можно!!!

– Остановите машину.

– Что? – начальник удивился.

– Остановите! – потребовала я, ощущая, как глаза режет из-за сдерживаемых слёз. – Хватит! Я сама доеду!

– С чего вдруг?

– Я не хочу… С вами! – Кажется, слёзы я всё-таки не удержала. Ну и пусть. – Я честно пытаюсь с вами по-хорошему! Но вы… Сколько можно меня оскорблять?!

Чёрный мрачно на меня посмотрел, но, к моему удивлению, послушался и съехал на обочину. Я сразу попыталась выйти из машины, но дверь оказалась заблокирована.

– Откройте! – потребовала я, зло и совершенно по-детски вытирая щёки ладонями. Как же обидно вновь позориться перед ним…

– Не открою, пока вы не успокоитесь, – процедил Назар Миролюбович, поворачиваясь ко мне лицом. – Хватит плакать, Тина.

– Я стараюсь! – всхлипнула я. – Но… вы же постоянно… обижаете!

Я хотела отвернуться, но он не дал. Взял в ладони моё лицо и сказал практически в губы:

– Я не собирался вас обижать. Просто я такой человек.

«Злодей», – вспомнились мне неожиданно Юлькины рассуждения, а в следующую секунду я застыла, как громом поражённая, потому что твёрдые и жёсткие губы Назара Миролюбовича прижались к моим губам.

От удивления я сделала то ли выдох, то ли вдох – сама не поняла. Но рот приоткрыла, и Чёрный этим сразу же воспользовался, приоткрывая его ещё шире и лаская языком.

Я хотела отодвинуться. Честно, хотела. Но вместо этого почему-то обняла за шею и прижалась крепче, забыв про то, что мы находимся в машине. Выгнулась от удовольствия, ощутив руку Назара Миролюбовича на своей груди, простонала что-то невнятное… и неожиданно услышала тихое:

– Ко мне поедем.

Меня будто ледяной водой окатило.

– Нет! – я попыталась отстраниться, но он не дал. Властным и жёстким движением взял меня за волосы на затылке, запрокидывая голову, и прошептал:

– Что, одну ночь без тебя не переживут?

Я кивнула, хотя это далось мне с трудом, и Назар Миролюбович усмехнулся.

– Не говори ерунды, Тина. Впрочем… ладно. Хочешь, я через пару часов отвезу тебя домой?

– Через пару часов после чего?

Я затупила по полной программе, да.

– Ты знаешь, – ответил Чёрный вкрадчиво. – И прекрати упрямиться, детка. Всё равно этим закончится.

Ненавижу, когда меня называют деткой.

– С чего вы взяли! – я с силой толкнула Назара Миролюбовича в грудь. – Вы сами говорили, что я могу сказать вам «нет»! И я говорю. Мне надо домой!

Он вновь усмехнулся, дотронувшись большим пальцем до моей нижней губы.

– Перечим? – шепнул провокационно, искушающе. – Спорим? Сопротивляемся? Ладно, Тина. Ладно. Так даже интереснее.

И отпустил. И даже дверь открыл.

– Иди, если так хочешь. Но в понедельник опаздывать не вздумай, поняла? Чтобы была на рабочем месте в девять, как и положено.

Изверг и тиран. Ненавижу.

– Поняла, – буркнула я, практически вываливаясь наружу, в холод и слякоть конца октября.

В глубине души я, как типичная романтичная дура, надеялась, что Назар Миролюбович рванёт за мной. Но он ведь действительно тиран, деспот и сволочь… так что он преспокойно уехал, а я поковыляла к метро, шмыгая носом и злясь и на себя, и на него.

«Всё равно этим закончится».

Размечтался, гад.