Роман Тебе принадлежу глава Глава 29

Наполнив вторую чашку, я поставила кофеварку на место и коснулась руки Алекса. Почти сразу он перехватил мою кисть и, мягко потянув, заставил повернуться к нему лицом. Посмотрел в глаза. Погладил надетое на средний палец кольцо с бриллиантами. Не знаю почему, но я почти никогда не снимала его. Словно бы оно было чем-то… Знаком, отметиной… клеймом.

— Не похоже на обручальное. — Алекс не отводил взгляда. Отпустил мою ладонь, но продолжал смотреть в глаза.

Сунув руку в карман, вытащил чёрный бархатный мешочек. Я молчала. Он вытряхнул себе на ладонь три кольца – два поменьше, похожие, как две капли воды, только из разного металла – белого и жёлтого, и одно широкое, мужское. Взял мою правую руку и аккуратно надел светлое колечко тончайшей работы с чёрными и зелёными камешками.

Во рту пересохло, сердце встрепенулось, горло странно сжалось. Я понятия не имела, что чувствую и как должна себя вести. Ярость, тревога, чувство защищённости, что я испытывала рядом с ним… Убрав в мешочек золотое кольцо, Алекс кинул его на стол возле чашек и протянул мне на раскрытой ладони последнее. Я колебалась. Смотрела на его руку, на обручальное кольцо – гладкое, простое, лишённое изысков. Подняла взгляд к лицу Алекса. Он ждал, но я видела, как взгляд его наполняется тяжестью, как темнеет серебро. Выдохнула. Уголка его рта коснулась горькая усмешка, ладонь сжалась в кулак. Ничего не сказав, он отвернулся к окну, а я… Дыхание внезапно сбилось, сердце заныло. Я смотрела в спину Алексу, на его широкие плечи и… снова была слабой. Потому что то, что я чувствовала…

Дотронулась до его спины ладонью, провела вниз от лопаток и ощутила, как он напрягся. Рука его по-прежнему была сжата в кулак. Обойдя, я обхватила кулак обеими ладонями и разжала. Взяла кольцо. Глаза в глаза. Ладонь его была большой и широкой, моя – маленькой и узкой. Простое кольцо из белого золота на безымянный палец правой руки…

— А третье зачем? – Вновь собрав его пальцы и укутав своими ладонями, не сдержалась я.

— На всякий случай, — на его щеке появилась ямочка. – Белое золото, жёлтое… Мало ли.

Я только качнула головой. Выпустила его руку и вернулась к столу. Салон внедорожника вместо зала дворца бракосочетаний, молчание вместо клятв верности, кофе вместо шампанского…

Машину Алекс вёл сам. К моему удивлению, ни личного водителя, ни почти всегда сопровождающей его охраны с ним не было. Решил, что дело больно интимное и не взял с собой свиту? Размышлять об этом без сарказма у меня почему-то не выходило, и я пришла к выводу, что лучше вовсе отбросить мысли. В конце концов, сейчас в моей жизни слишком много куда более важных вещей.

Опустив взгляд, я посмотрела на надетое Алексом кольцо. Покрутила его и рвано выдохнула. Каждый его поступок заставлял меня нервничать, его слова, взгляды… Не зная, чего ждать, я пыталась найти хоть какие-то ответы и не могла. Зачем я ему? Ну зачем?! Казалось бы, поверить так просто, но…

Машина чуть покачнулась — Алекс закрыл багажник. Через несколько секунд я увидела его сквозь боковое стекло. Особенно мрачный, он резко открыл дверцу и уселся за руль.

— Пристегнись, — бросил на меня быстрый взгляд и завёл мотор.

Не помню, чтобы в прошлом он так пёкся о моей безопасности. Уж точно синяки на моём теле беспокоили его несильно. Но спорить я не стала. Вытянула ленту ремня и вставила в фиксатор. Алекс глянул в зеркало заднего вида, быстрым, но каким-то цепким, ловящим каждую мелочь взглядом обвёл двор и только после этого тронул машину с места. Резче, чем это нужно было на самом деле.

Десятки вопросов, что до этого, как мне казалось, вертелись у меня в голове, рассыпались осознанием: что-то происходит. Сколь угодно я могла не доверять Алексу в том, что касалось нас, однако ставить под сомнение его слова относительно слежки причин у меня не было. В конце концов, он никогда не врал мне. Только раз… Воскресил во мне надежду, вновь заставил мечтать и тут же всё отобрал. Как вытравить из памяти тот его разговор с Динарой?! Как?! И надо ли?

Воспоминания о прошлом добавили ещё одну свинцовую каплю к сковывающим меня сомнениям. Потерявшаяся давным-давно девочка… В сущности, я так и осталась той самой девочкой, понятия не имеющей, кто она и откуда. Кто я? И кто я для него? Что значат кольца на наших пальцах? Дань условностям, полоски дорогого метала или нечто большее?

— У меня для тебя есть кое-что, — сказал Алекс, когда мы проехали около трети пути. До этого момента в машине так и висела полная мрачных мыслей тишина.

Я перевела на него взгляд. Сосредоточенный, он, словно почувствовав это, тоже мельком посмотрел на меня. Какое-то время я молчала, а после зачем-то спросила:

— И что же? – в голосе моём прозвучало что-то тёмное.

Я и сама не знала, что это было: не язвительность и не раздражение. Та самая горечь, что долго не оставляла меня, как яд просочилась наружу. Я устала от непонимания, от неопределённости, от недосказанности. Устала каждый раз думать, что будет со мной через час, через день, через минуту. Устала защищаться. Устала, что для всех, в том числе и для него, я нечто вроде бессловесной твари. И ничего ведь не изменилось. Фамилия, деньги…

Алекс снова глянул на меня, задержался на лице чуть дольше, я же отвернулась.

— Если ты что-то хотела сказать, говори прямо, — в голосе его я уловила раздражение.

Он что, считает, что мне нечего сказать? Что достаточно довести меня до оргазма, надеть на палец дорогое кольцо, сказать, что всё будет хорошо, и на этом всё? Белый лист: ни грязи прошлого, ни унижений, что я пережила по его вине?! Нет уж!

— Прямо? – вскинула голову. – Даже не знаю, с чего начать…

— Начни уж с чего-нибудь!

— Хорошо, — на несколько секунд я поджала губы. Кто-то должен начать разговор и, судя по всему, от Алекса ждать этого не стоит. – Я тебя ещё раз спрашиваю, зачем я тебе? И не надо пичкать меня своим «ты принадлежишь мне». Всё это время ты об этом не вспоминал, а сейчас вдруг опомнился?! Тебе не кажется, что одно с другим как-то не вяжется?

— Ты же хотела свободы. — Внедорожник обогнал плетущийся впереди автомобиль. Алекс был спокойным – слова прозвучали лениво, небрежно, как само собой разумеющееся, и мне это не понравилось. Вспомнилось вдруг, что он говорил в квартире. Весь год он присматривал за мной. Присматривал…

— И что же? Ты дал мне её почувствовать, а потом решил, что достаточно?

— Можно и так сказать.