Роман Тебе принадлежу глава Глава 27

Инстинктивно я сделала шаг назад. Нас разделял льющийся с потолка поток водяных струй, сквозь который мы смотрели друг на друга. Я видела лежащие на полу вещи Алекса: джинсы, рубашка… Представила, как он раздевался, глядя на меня сквозь мутноватое стекло, и ощутила смешанное с бессильным гневом негодование. Это мой дом! Мой, мать его, дом!

— Какого чёрта ты тут делаешь?! – истерично выкрикнула я. Меня всё ещё трясло, сердце так и билось у горла.

Алекс по-прежнему молчал, и молчание его только подливало масла в огонь. Он что, думает, что ему можно всё?! Вламываться ко мне, пугать до полусмерти, стоять и разглядывать так… Я скользнула взглядом по его телу, наткнулась на напряжённый член и снова посмотрела в лицо. Взгляд его был тяжёлым, на скулах темнела щетина, волосы лежали так, словно он пару дней их вовсе не расчёсывал. И где его всё это время носило?! Почему-то вслед за повисшем в воздухе вопросом очень хотелось озвучить именно этот.

Сделав ещё один шаг, он оказался под душем. Волосы тут же потемнели, прилипли к вискам и лбу, струйки воды потекли по его шее и мощным плечам. Кабинка была большой: я всегда любила свободное пространство, но он, казалось, выдавил собой весь воздух. Между нами оставалось не менее полуметра, а я не могла даже вдохнуть: так и чувствовала его запах, его вкус на языке. Он просто смотрел, а я ощущала его твёрдые касания, его силу. Вся моя сущность отзывалась на него, и это доводило до отчаянья, до безумия, потому что я понятия не имела, что с этим делать.

— Алекс, что ты здесь делаешь?! – повторила я, уже чётко выговаривая каждое слово. – Дверь была заперта. Как ты вошёл?

— У меня есть ключи от твоей квартиры, — озвучил он то, о чём я, в принципе, уже и так догадалась. Стиснула зубы и едва не зарычала.

Спокойно… Сделав вдох, я постаралась унять ярость. Высказать ему всё, что я о нём думаю? Не сомневаюсь, что это и так написано у меня на лице. Только Алекса это, судя по всему, не смущает: ни мои мысли о нём, ни то, что он вломился в мою квартиру, в ванную, ни что напугал меня до полусмерти.

— Тебе не кажется, что это слишком даже для тебя?

— Нет, — глухо и твёрдо ответил он. Так твёрдо, что у меня пропало всякое желание доказывать ему что-то, просто говорить с ним. – Я соскучился.

Качнув головой, я подумала, что надо просто оставить его тут. Выйти из ванной, одеться и… И что? Уехать в Испанию? Он, конечно же, знает о доме на берегу Средиземного моря и явится туда. Но какая разница? Вот только вряд ли мне удастся пройти мимо. Я слишком хорошо знала этот взгляд: языки пламени в черноте зрачков, блестящая серебром сталь. Словно подтверждая мои мысли, Алекс сократил расстояние между нами ещё на несколько сантиметров, и я тут же процедила:

— Не трогай меня. – Слова мои не были пустым звуком. И пусть ощущение его близости будило во мне ту меня, что он вернул к жизни, я не хотела. Не хотела в очередной раз идти на поводу у собственной слабости. – Не трогай меня, Алекс.

Ещё несколько секунд он, прищурившись, смотрел на меня, а после снял с держателя лейку душа. Переключил воду, сделал её чуть прохладнее и, поиграв с настройками, перевёл на упругую массажную струю. Всё это время я следила за ним, не понимая, чего он задумал. Его молчание нервировало меня, уверенность, с коей он вёл себя, сбивала с толку.

— Что ты делаешь? – наконец не выдержала я, когда он направил струю себе в ладонь.

— Ты же сказала, чтобы я тебя не трогал, — он резко повернул душ, струя ударилась мне в живот. Сердце застучало быстрее, нервы натянулись до предела. Так вот, значит, что он затеял. Глядя прямо мне в глаза, он опустил душ ниже, к лобку, и снова поднял.

Я судорожно вдохнула, вперилась взглядом в его лицо. Бежать? Поздно. Поздно было с самого начала, с того самого момента, как больше года назад, на кухне готического замка Вандора, я впервые посмотрела ему в глаза. Он дал мне отсрочку, но теперь…

Удерживая меня взглядом, Алекс обрисовал струёй мой пупок, повёл её ниже, к бёдрам. Для того, чтобы я ощутила жар, ему в самом деле не нужно было трогать меня: достаточно плавящегося серебра его глаз и прикосновений чуть тёплой струи.

Хотела ли я уйти? Да, чёрт подери, хотела! Могла ли? Вряд ли… Но вовсе не потому, что Алекс преграждал мне дорогу, а потому, что снова подчинялась ему. Даже противиться толком не пыталась. Почувствовав, как вода, так же как я сама покорная его воле, ласкает меня между ног, я привалилась к стенке душевой и выдохнула. Желание свернулось во мне, запульсировало, пробуждая то простое и первобытное, что принадлежало стоящему рядом мужчине. С ним я была женщиной. С ним я была беспомощной и цельной. С ним мне не нужно было притворяться, играть. Он знал обо мне всё: знал о моём прошлом, о том, через что я прошла. Но я была для него здесь и сейчас. Без ненужного нам обоим смущения, без извинений за то, что он хочет меня, и возможно, именно благодаря этому я сама могла перешагнуть через то, что было со мной прежде.

Вода стекала по его плечам и груди к напряжённому паху, лицо было сосредоточенным – ни так хорошо знакомой мне усмешки, ни самодовольства, ни ямочки на щеке, а вот взгляд… Струя воды снова обдала мой живот, а после упругим напором задела сосок. Медленно, по раскручивающейся спирали. Вторая грудь – теперь наоборот, от больших колец к маленьким, пока я не поняла, что снова проиграла, даже не начав сопротивление.

— Я всё поняла, Алекс, — коснувшись стены затылком, я сглотнула и облизала губы. – Можешь заканчивать свои игры и…

— Ты ничего не поняла, Волчонок, — хрипло ответил он и направил струю мне на ноги. По бёдрам к коленям, вокруг одной чашечки, потом вокруг другой, к голеням и снова вверх.

Не поняла… Может быть, я в самом деле ничего не поняла? Медленно водя душем, он гладил мои бёдра – вначале просто, потом с внутренней стороны, поднимался к животу и опять опускался к коленям, едва задевая плоть. Каждый раз, когда струя ударялась мне между ног, я чувствовала, как нервы натягиваются, как всё сильнее тянет внутри, как твердеют соски и ноет грудь. Он не трогал меня, а я чувствовала его большие жадные ладони, его уверенные пальцы, царапающую кожу щетину и нетерпеливый рот. Облизывала губы и дышала всё прерывистее, зная при этом, что он смотрит на меня, что может в любой момент взять и специально не делает этого. Глаза его стали совсем чёрными, лицо напряжённым, мышцы будто закаменели. Для того, чтобы понять, насколько сильно его возбуждение, мне даже взгляда опускать было не нужно. Мне вообще не нужно было смотреть на Алекса: я просто чувствовала волны исходящей от него энергии, неуловимый запах его тела, и всё моё нутро откликалось на него.

— Дай мне на тебя посмотреть, — он обвёл мой лобок и направил струю на клитор. Судорожно выдохнув, я безвольно раздвинула ноги. – Мы можем делать это медленно, Волчонок, — вверх и снова вниз, под углом. – А можем вот так, — напор усилился, струя резко вонзилась в меня, и я не сдержала всхлип.

Мне хотелось трогать себя, хотелось, чтобы он трогал меня. Наплевать… Мне снова было наплевать на собственные принципы, наплевать на то, что несколько дней назад я, дрожа от страха под дулом «игрушечного» револьвера, подписала приговор собственной свободе. Здесь и сейчас мне было плевать на это, потому что здесь и сейчас я снова чувствовала, что тело моё оживает, наполняется огнём и силой, что будил во мне лишь он один, чувствовала примитивное желание. Коснулась плоти, но Алекс тут же приказал:

— Убери руку.

Открыв глаза, я встретилась с ним взглядом. Выдохнула и подчинилась. Он вёл меня, и я шла. Навалилась на стену и раздвинула ноги ещё шире. Струя стала мягче – по-прежнему упругой, но лишь настолько, чтобы я могла испытывать чистое удовольствие без примеси боли. Пальцы мои всё же тронули сосок. На этот раз Алекс ничего не сказал, только на скулах его выступили желваки. В глазах – безумие, вены набухли. Казалось, он вот-вот сорвётся, накинется на меня подобно хищнику. Снежный барс…

Ноги стали ватными, горячие и тонкие иглы возбуждения пронзали всё тело, и я с трудом сдерживалась, чтобы не попросить его оставить свои игры. Не знаю, какой видел меня Алекс: самой себе я казалась развратной и вульгарной, но это не смущало меня. Напротив, мне хотелось этого. Ни ложной скромности, ни ненужного никому из нас притворства. Постанывая, я трогала грудь – вначале одной рукой, потом сразу обеими, а он… Он просто имел меня. Так, как мужчина может иметь свою женщину. Так, как меня иметь было право лишь у него.

Напряжение внутри стало невыносимым, стон сменился всхлипом. Каждая мышца во мне сжалась, живот свело сладко-болезненным спазмом. Сделав несколько прерывистых вдохов, я стиснула зубы, закрыла глаза.

— Вот так, детка, — струя запульсировала, а вместе с этой пульсацией меня накрыло лавиной.

Дрожь, вскрик, тепло…. Он не останавливался. Понимал, что довёл меня до оргазма, но продолжал гладить, ласкать, бить струёй до тех пор, пока сознание моё окончательно не помутилось.

— Да… — услышала я его голос сквозь шум воды и собственное безумие. – Да, моя сладкая девочка.

Дрожь не проходила. Я так и стояла, опираясь о стену кабинки. Приподняла веки и, глядя на Алекса, протяжно выдохнула. Слизала с губ воду. Он смотрел на меня, я – на него, и никто из нас не говорил ни слова. Коснувшись шеи, я вытерла воду, хотя смысла в этом не было. Ждала, что теперь-то он возьмёт своё, но Алекс медлил. В кабинке было душно, сердце у меня стучало тяжело, а тело… Мне хотелось привалиться к Алексу и почувствовать, как смыкаются за спиной его руки, хотелось уткнуться ему в грудь. Сильная и одновременно слабая, я хотела его. Твёрдости его тела, его желания, его дыхания в волосы. Год его не было в моей жизни, а теперь…

— Выйди, — глухо сказал он.

Я опустила взгляд с его лица: по груди, по животу с убегающей вниз от пупка дорожкой волос, к паху.

— Думаю, тебе нужна моя помощь, — шагнула к нему и хотела было коснуться, но он снова рыкнул, да так, что голос его отлетел от стен:

— Выйди, Стэлла!

Решил доказать мне что-то? Я снова глянула на его стоящий член, подняла взгляд к лицу. Мне или себе? И кому из нас это нужно? Но если так, что же… Молча открыла дверцу. Обдавший тело воздух ничуть не охладил меня, напротив, всколыхнул отголоски только что пережитого оргазма. Ноги всё ещё подкашивались, между бёдер я чувствовала вязкую влагу собственного возбуждения. Хмельная и одурманенная, дошла до стены и сняла большое полотенце. Не укутываясь в него, просто прижала к груди и обернулась. Сквозь стекло душевой увидела стоящего ко мне лицом и смотрящего прямо на меня Алекса. Вода опять лилась сверху, ладонь его неспешно скользила по члену. На миг я сильнее сжала полотенце пальцами, а после… после разжала их вовсе. Ткань упала к моим ногам, а я так и стояла, совершенно нагая, и сквозь мутноватое стекло смотрела в глаза Алексу, зная при этом, что он не сводит взгляда с меня.