Роман Тайные близнецы миллиардера глава Глава 107

— Вы моим сорванцам, между прочим, понравились. А пакостили они любя…

С его лица сейчас можно было срисовать классные мемы — надулся! Услышав упоминание о моих сыновьях.

Неожиданно раздался рык, прерывая нашу безумную трагикомедию.

— Что это такое?

Титов смущённо, даже чуточку краснеет.

Я понимаю, что это урчит его живот.

— Вы есть хотите?

— Нет, тебе послышалось.

И опять раздаётся бурчание, только уже громче.

Начинаю давить в себе смех.

Действительно, смешная ситуация.

— Не ели ничего, что ли?

— Да, не успел, — пожимает плечами.

Опять мне чего-то жаль его стало.

— Хорошо. Всё, что я могу для вас сделать, в знак благодарности, это обработать ваши раны и накормить вас борщом. Согласны?

— Борщ-то хоть со сметаной? — ленно разваливается на мягком уголке, раскинув руки на спинке.

— А как же! Со сметаной, с зеленью, с гренками ароматными!

— Ты ещё здесь? Ан-у быстро неси его сюда! — гаркает он, стукнув кулаком по столу, я подпрыгиваю и ускоряюсь.

Вскоре, на стол перед Титовым ставится ароматная, горячая тарелочка борща с сочным куском мяса, сметаной, мелко покрошенным зелёным луком и укропом.

Смотрит на неё, сглатывая слюну.

— Пахнет изумительно! Вообще я привык по ресторанам ходить. В каких только местах самых популярных не был, и всё не то. Так и не смог нигде найти вкус детства. Однажды я тарелку борща за пять тысяч купил.

Я чуть не подавилась слюной.

— Да вы что? Он что с золотой юшкой?

— Это был любимый ресторан президента. Туда только избранных пускают.

— И как вам водичка с капустой и мясом за пять тысяч?

— Свиная похлёбка, — фыркает он, погружая ложку в юшку.

Ну всё. Сейчас он мне эту тарелку на голову наденет.

Скажет, что за ерунду подсунула! Отравить вздумала?

— Подождите! Я передумала! Пожалуй, вам пора. — Собираюсь выхватить тарелку, но он руку мою перехватывает. Сжимая запястье крепкой, горячей ладонью… Смотрит в глаза. Уголки умопомрачительных, дерзких губ поднимаются в лёгкой улыбке. — Не трогать. Иначе покусаю! Моё!

Отступаю назад, побаиваясь гнева этого рембо бесстрашного, когда вспоминаю, какой он махач в клубе устроил. Точно, лучше не спорить, коль жизнь дорога.

Пробует первую ложку, я не дышу…

Зрачки Титова расширяются до предела, он вдруг роняет ложку со звоном на стол, громко восклицая:

— Ты готовишь, как моя мама!

— Правда?

— Безумно вкусно. Правда! Слушай, я честно говорю, вкус один в один. А добавки можно?

Я заулыбалась.

— Конечно.

Подсуетилась и принесла Тимуру Владимировичу ещё.

— Супер! Это ОН! То, что я так долго искал! Стопроцентный вкус моего детства…

Титов слопал половину кастрюли.

У. Меня. Шок.

— Моим сыновьям тоже очень нравится этот борщ. Они чуть ли не с тарелкой его съедают.

Он резко напрягся. Потом встал из-за стола.

— Спасибо за ужин. Блестяще! Пойду руки ещё раз помою…

Титов покидает кухню, я на каком-то поразительно приподнятом настроении принимаюсь порхать по кухне, убирая со стола.

В душе птички запели.

Внизу живота появилось приятное тепло.

Что со мной происходит?

Не успеваю домыть посуду, позади слышу шаги. Кто-то крадётся.

На меня сзади резко нападают, оборачивая руки вокруг талии. Горячие, влажные губы прижимаются к мочке моего уха… Застываю.

— Ты что сделала? Борщ свой заговорила? Ведьмочка, м?

Роняю со звоном ложки в раковину.

Тимур сильнее меня обнимает, вжимая в себя, и обхватывает губами моё ухо, целуя.

Дыхание учащается. Он носом зарывается в мои волосы, вдыхая их запах. Весь дрожит!

— Я так сильно тебя хочу… Ты мне не борщ подала, а какое-то приворотное зелье.

Резко подхватывает, сажает на столешницу. Вклинивается между ног, тянет на себя и жадно целует, запуская пальцы в волосы на затылке.

Ничего не успеваю понять… Только то, что моё тело трепещет, дрожит, покрывается волнами дрожи и мурашек, когда руки босса начинают смело блуждать по нему, поглаживая практически везде.

Раскрываю губы, уже не в силах бороться с эмоциями, как вдруг раздается мелодия телефона. Это звонит не мой телефон, а Титова.

Я зажимаюсь, напрягаюсь. Он это улавливает и прекращает меня целовать.

— Ответьте.

Потому что мне кажется, что это, наверно, звонит его жена.

Недовольно отстраняется, отходит к окну, поворачиваясь ко мне спиной.

Что мы только делаем?

Надя, спустись на землю.

Ты забыла, кто он такой?

Титов вызов сбрасывает, оборачивается.

Его лицо превращается в холодный лёд…

Там больше нет былой теплоты и в помине.

Передо мной опять он — чёрствый, ледяной айсберг.

В два шага сокращает между нами дистанцию.

За затылок хватает, сжимая уже отнюдь не романтично, скорее, угрожающе.

— Мне пора. Спасибо за ужин. И я хочу тебя предупредить… Забудь, об этом вечере и особенно забудь о том, что я тебя поцеловал. Нам лучше держаться подальше друг от друга.