Роман Табу на вожделение. Мечта профессора глава Глава 19

Юля

От его слов в голове стало пусто. А в ушах чертовски сильно зазвенело.

Вспыхнув от стыда подобно кучке хвороста, Юля судорожно наполнила легкие кислородом и крепко зажмурилась, будучи не в состоянии вынести пристальный, проникающий прямо в душу взгляд Каримова.

«Черт подери! Просто грандиозный… попадос!»

Ей хотелось стоять так вечно. В темноте. Неподвижно.

Искусно пародируя безжизненную каменную статую.

Ощущая лишь безбожно горячие мужские руки на своей талии и… прислушиваясь к совершенно дикому грохоту собственного сердца.

Но увы. Реальность настойчиво диктовала свои условия. И в этой самой реальности ей предстояло перестать корчить из себя идиотку и как можно скорее придумать правдоподобное объяснение своим нелогичным поступкам.

«Вот зачем я это сделала? Зачем? Проклятье!»

Деваться было некуда. Мысленно досчитав до десяти, Юля распахнула веки.

И тут же оказалась в плену его темных глаз. Сказать, что Серп смотрел на нее странно – не отразить и сотой доли действительности. Он будто… сожрать ее хотел. Со всеми потрохами. На столь пугающие мысли наталкивала и ухмылка мужчины. Хищная. Плотоядная. Даже зловещая.

Не помня себя от ужаса, Попова уперлась ладонями в грудь преподавателя, пытаясь отвоевать хоть немного личного пространства.

— Двигайтесь, Марат Евгеньевич! Вы стоите слишком… близко!

Да только он и бровью не повел. Даже не шелохнулся.

И столь очевидный протест страшно разозлил девушку.

— Вы еще не проверяли ее реферат! — бросила она раздраженно. — Вы лжете!

— О, нет, милая! Ты ошибаешься! Я его проверил. Досконально.

— Докажите, раз так! — Юля выразительно посмотрела на клочки бумаги, разбросанные по полу. — Что было на этом листе?

В следующий миг Каримов опалил ее щеку своим безумно горячим дыханием. В тишине кабинета раздался его тихий, зомбирующий рокот:

— Признание. Обещание. И весьма заманчивое приглашение.

«Не лжет. Он и правда все это… собственными глазами… Боже!»

Ей бы промолчать. Прислушаться к интуиции и просто извиниться. Но…

Ярость вспыхнула в ее сознании, отравляя разум. Воспламеняя кровь.

Будто со стороны она услышала свой голос.

Голос, пропитанный иронией и горьким сарказмом.

— В таком случае почему вы до сих пор здесь?

— А где я должен быть, следуя твоей логике?

— Между ног у Селезневой, судя по всему! — выпалила ехидно. — Сверкать голым задом и наслаждаться ее… заманчивым приглашением!

Ни один мускул не дрогнул на лице мужчины.

Но глаза… в тех бездонных черных дырах вспыхнуло адское пламя.

— Я весьма польщен твоей заботой, Попова! — отозвался Марат после секундной паузы. — Но я в состоянии сам решить, где мне находиться и между чьих ног сверкать голым задом!

— А…

— А если так сильно печешься о моих потребностях, — бесцеремонно прервали ее на полуслове, — то будь добра, милая – позаботься о них сама!

— Я? — изумленный писк. — При чем здесь я?

Расплывшись в довольной ухмылке, Каримов стиснул ее подбородок своими сильными пальцами и глухо пробормотал, склоняясь прямо к губам:

— Хороший вопрос, Юля. С каких пор тебя интересует моя личная жизнь?

— Нет! Вы неправильно поняли! Меня вовсе не…

— Если бы не слышал собственными ушами, что ты на самом деле обо мне думаешь, решил бы сейчас… что ты меня ревнуешь!

Сердце замерло в груди. А щеки нещадно загорелись от смущения.

— НЕПРАВДА! — отчаянно воскликнула Попова, скидывая с себя мужские руки. — НИЧЕГО ПОДОБНОГО! НЕ ВЫДУМЫВАЙТЕ!

— Да неужели? — прозвучало скептически.

— Лучше бы поблагодарили! — выпалила она, чувствуя себя словно в западне. — Я, между прочим… я помочь хотела! Думала, вы проверили реферат абы как и не заметили каракули Селезневой! Ее работа могла попасть в чужие руки! И тогда разразился бы такой скандал, что… А чего вы улыбаетесь?

Ответа не последовало. Каримов демонстративно молчал.

Но уголки его губ подрагивали так, будто он едва сдерживался от хохота.

И это действо буквально выбило Юлю из колеи. Она страшно разозлилась.

— Здесь нет ничего смешного! — рявкнула девушка, теряя контроль над эмоциями. — Здесь плакать нужно! До какой же степени нужно быть морально распущенным, чтобы спокойно реагировать на эротические послания от…

Заведующий кафедрой поменялся в лице за считаные секунды.

Припечатав ее к месту тяжелым, до крайности взбешенным взглядом, он брезгливо скривился и прогромыхал:

— Не тебе упрекать меня в распущенности, девочка! Уж явно не тебе!

— В каком смы…

— А то ты не знаешь!

— Нет, не знаю!

— Хватит, Юля! — грозно. — Не провоцируй меня на грубость!

Ничего не понимая, она растерянно уставилась на мужчину широко распахнутыми глазами. Инстинктивно попыталась схватить его за руку.

Но Каримов резко отпрянул назад, увеличивая расстояние между ними.

Нахмурившись, он торопливо пошарил по карманам, достал пачку сигарет, извлек из нее одну, подпалил и жадно затянулся. А после размашистым шагом направился к окну и отточенным, доведенным до автоматизма движением распахнул створку. Попова в тот момент ощутила неловкость.

«Ну, все! С меня хватит! Мне пора!»

Схватив со стула свою сумку, она решительно направилась к двери.

Однако в паре шагов от цели все же остановилась, припомнив кое-что.

— Марат Евгеньевич? — тихо окликнула преподавателя, нервно переминаясь с ноги на ногу. — А… а что с Ильей? Вы прогнали его?

— Конечно, прогнал!

— Он ушел?

Затянувшись еще разок, мужчина выкинул недокуренную сигарету в окно.

Закрыв его, он развернулся. Смерил Юлю более спокойным взглядом и утвердительно кивнул:

— Да, ушел. И если у него все в порядке с головой и с инстинктом самосохранения – здесь мы его больше не увидим.

— Спасибо! — невольно улыбнулась. — Как вам это удалось?

— У меня свои методы, Попова! Я умею убеждать людей!

Холодок промчался вдоль позвоночника. Спина покрылась липким потом.

— Вы что… избили его? — проскрипела мгновенно пересохшим горлом.

И тут же услышала надменное фырканье заведующего кафедрой:

— Много чести для такого дерьма!

— Марат…

— Твой хлюпик обделался от страха, едва меня увидел! Даже жалко его стало. Побледнел, бедный, и блеял, как баран. Двух слов связать не мог. Зато внимательно слушал! И свято заверил, что понял меня предельно четко!

— Ну надо же! — с придыханием выпалила девушка. — Неужели теперь он правда оставит меня в покое?

— У него нет выбора! — в голосе профессора появились металлические нотки. — Если вдруг он вообразит себя бессмертным, поговорим уже по-другому!

Благодарно улыбнувшись, Юля кивнула на дверь:

— Значит, путь свободен? Я могу идти?

— Нет! — бескомпромиссно.

— Почему?

Каримов подошел к столу, выключил компьютер, достал из ящика личные вещи и связку ключей от кабинета. А затем коротко пояснил:

— Идем. Я отвезу тебя.

***

Юля недоуменно уставилась на мужчину.

— Куда?

— В общежитие.

— За… зачем?

— Хочу убедиться, что он не навещает тебя там.

— Не навешает!

— Неубедительно!

— Это лишнее, Марат Евгеньевич! — пробормотала она взволнованно.

— С чего вдруг?

— Слухи же пойдут!

— Расслабься, трусишка! — тихий смешок. — Высажу тебя на остановке.

— Тогда какой смысл вообще меня подвозить? С остановки общаги не видно.

— Смысл есть, — Каримов распахнул перед ней дверь своего кабинета, вынуждая выйти в коридор. — Покажешь мне кондитерку, в которой… тот торт покупала. Он очень понравился Артему. Малой хочет еще.

— Вы не шутите? — воскликнула Юля восторженно. — Вы не выбросили его?

— А должен был?

— За вами не заржавеет!

— Уж кто бы говорил!

— Как же ваш карапуз осилил целый торт? — задумчиво протянула девушка, спускаясь по лестнице вслед за Маратом. — Он там не лопнул?

— Ну, во-первых, это для него особенный торт! — пояснили ей, не оборачиваясь. — А во-вторых, он же не один его ел!

Попова не могла перестать улыбаться. В груди словно праздничная хлопушка взорвалась от осознания, что Серп все же принял ее подарок. Он его съел.

Вскоре они добрались до его автомобиля.

Но прежде, чем сесть в салон, Юля внимательно огляделась по сторонам. Меньше всего ей хотелось новых сплетен в стенах института.

Первым делом они направились в кондитерскую.

Затем Каримов заехал в банк по своим делам.

И лишь потом повез ее в общежитие. Все это время они практически не общались. Перебрасывались редкими, ничего не значащими фразами, и только. Девушка чувствовала себя крайне неловко, но не решалась заговорить сама. А мужчина будто бы замкнулся в себе после ее расспросов про Артема. Однако, когда до конца маршрута оставалось не более километра, мужчина вдруг поинтересовался:

— Как долго вы были вместе?

— С Ильей?

Одной рукой вывернув руль и наблюдая цепким взглядом за дорогой, Марат кивнул. Юля тяжело вздохнула, остро чувствуя горечь разочарования.

— Почти три года…

— Три года? С ним? Серьезно?

Смутившись, она ничего не ответила.

Просто отвернулась к окну, скорбя по потерянному времени.

И проклиная собственную доверчивость. Искренность. Дурость.

Но вскоре услышала:

— Он был у тебя первым?

— Да. До него я ни с кем не встречалась.

— Этот хлюпик не достоин тебя. Не сожалей.

— Я стараюсь.

— Он трус. Тебе не стоит его бояться.

— Я и не боюсь.

— Другое дело – твоя бывшая подруга!

Юля развернулась к нему так резко, что закружилась голова.

— Почему вы так сказали?

На миг отвлекшись от дороги, Каримов впился в нее задумчивым и совершенно непроницаемым взглядом. А после гневно выплюнул:

— Кристина твоя осталась безнаказанной за свой зверский поступок! А безнаказанность как наркотик – она окрыляет!

— Однажды я отомщу ей. Просто… пока не знаю как.

— Я тут на досуге камеры университетские просмотрел…

— И?

— Сцена твоего похищения есть на записи. Ты можешь обратиться в полицию.

— А смысл? — грустно хмыкнула, сцепив пальцы в замок. — Было темно. Все, что можно понять по записи – марку и модель машины. Номера они специально заляпали грязью. Все трое использовали балаклавы в качестве маскировки. Это дохлый номер, Марат Евгеньевич. Сами понимаете.

Мужчина молчал несколько долгих секунд.

Затем философски протянул:

— Нет, если правильно использовать этот козырь.

— Правильно? А как правильно?

— Спровоцируй ее на признание.

— Я… не понимаю!

— Господи, Попова! Что ж так трудно-то с тобой? Элементарно ведь все! Просто добейся встречи с ней, выведи на серьезные эмоции, а когда она перестанет себя контролировать, намекни, что у тебя на руках есть доказательства ее преступления. Что твои похитители схвачены и уже дают показания против нее. Поверь, в таком состоянии она сама себя выдаст! Главное, чтобы в этот момент ты все записывала на камеру. А потом пригрозишь этой сучке, что обе записи попадут в полицию, если она не оставит тебя в покое. Вот, собственно, и все.

— Кристина – не дура! Она заметит, если я буду тайком снимать ее!

— Значит, приведи девку туда, где камеры установлены уже по умолчанию. И я сейчас говорю про скрытые камеры, Юля. Про те, к которым ты потом без проблем получишь доступ, хорошенько попросив об этом… Назимова.

«О, Господи! А ведь он прав! Прав!»

Заговорщицким шепотом она уточнила:

— Получается, я должна назначить Кристине встречу в клубе и якобы для большей уединенности затащить ее в одну из приватных комнат, где точно установлены камеры с прослушкой. Там разговорить ее, а после…

— Ну да! Примерно так!

Будучи не в силах сдержать эмоции, Юля завизжала:

— Марат Евгеньевич, вы… да вы – чертов гений!

Поддавшись восторженному порыву, не отдавая отчета собственным действиям, она обхватила ладонями его лицо и смачно чмокнула в щетинистую щеку. Вернее, попыталась. В последнюю секунду Каримов резко повернул голову, и ее бедное сердце ухнуло в самую настоящую бездонную пропасть – их губы соприкоснулись...