Роман Табу на любовь глава Глава 40

— Ну, фактически ты сама это сказала, — едва заметно улыбнулся Прохор и перехватил меня за руку до того, как я подскочила на ноги. — Стой! Позволь мне договорить, Ратти! Это важно.

Я тяжело опустилась на стул. Обхватила руками горячий фарфор чашки.

— Я, если можно так выразиться, пошел по стопам матери. Отец, разумеется, был против. Роман вообще счел меня геем. Считает, что пиарить чьи-то трусы — ниже мужского достоинства. Не знаю, следишь ли ты за жизнью зарубежных моделей, но по их меркам я неплохо раскрутился. Взял псевдоним. Меня знают как Тим Реми, — заулыбался Прохор и подмигнул. — Фотографы редко берут в объектив мою мордаху. В основном то, что пониже.

Я поняла, что часто моргаю, глядя на парня. Тот улыбался. А у меня в голове не укладывалась информация, услышанная минуту назад.

— Нет, я бы поняла, что Львовский твой брат, и наше знакомство — чистое совпадение. Я, помнится, сама ворвалась в твое такси и потребовала меня увезти. Но, черт побери, ты — сам Тим Реми?! Какого черта ты делаешь здесь? Сидишь напротив меня вместо того, чтобы сверкать торсом на радость французским девчонкам! Это бред какой-то, Прохор! Тим Реми — француз! — пыхтела я, понимая, что несу странный бред. Но молодой человек лишь многозначительно улыбался.

— Прохор Тимофеевич Аркон-Реми! — похвастался Прохор, протягивая мне документы. — Я просто сократил немного имя. Взял псевдоним. Изначально, чтобы позлить отца. А потом как-то прижилось.

— Пффф! — нервно выдохнула я, рассматривая фото смазливой физиономии. Этот Тим Реми даже на паспорте умудрился выглядеть красиво.

— Теперь, когда ты прониклась уважением к брату Львовского и впечатлилась моими заслугами перед миром моды, я, с твоего позволения, завершу историю, — взмахнул рукой Прохор и, точно фокусник, вынул все тот же розовый пригласительный билет, который я выбросила в мусор. — Свадьба Львовского и Несторовой.

— Теперь я точно уйду, — пригрозила я.

— Я обещал маме присмотреть за ним. Он всегда делает так, как выгодно для бизнеса, забывая о себе. Я видел, как он реагирует на тебя, Ратти! Это серьезно. Он никогда не признает свою слабость, но ты победила его. Я уверен. Он привел тебя в свой дом. Ты знаешь, что его квартира — его личное пространство? Что скрывать-то? У него было много любовниц. Но он никогда не проводил с ними больше, чем пару часов подряд. И точно никогда не приводил их в свою спальню, — торопливо говорил Прохор, не выпуская моей руки из своей ладони.

— Какое мне дело до него?! — прошептала я.

— Никакого. Я знаю, с моей стороны нечестно и подло просить тебя. Но, Ратти! Помоги мне! Помоги убедить его, что деньги — не главное! — уговаривал меня Прохор, а я просто закрыла глаза.

Я не хотела ничего слышать о Львовском. Ничего!

— Иногда людей не переделать, — прошептала я.

— Но мы можем попытаться, Ратти, — улыбнулся Прохор. — Пойдем со мной на свадьбу.

— Ты спятил, Тим Реми! — горько рассмеялась я.

Мне стоило огромных трудов высвободить свою руку из захвата мужской ладони.

Но я сделала это. И, не оборачиваясь, вышла из ресторана.

Черт бы покусал Львовского и всю его семейку!

***

Я долго прогуливалась по заснеженному городу. Сердце уже не ныло. Словно замерло. Больше не кровоточило, но и легче не становилось.

Через толщу мыслей и переживаний до меня с трудом долетел звук телефонного звонка.

Вынув гаджет из кармана, взглянула на экран. Вздохнула.

Второй сложный разговор за сегодня мне не потянуть. И я не стала отвечать на вызов.

Но звонок повторился, вновь и вновь.

И когда я уже планировала вырубить мобильный, передо мной прямо на проезжей части припарковался внушительный внедорожник.

Водитель вышел, приблизился ко мне, несколько секунд стоял рядом, словно ждал, что я первой начну разговор.

— Пойдем в тепло. Продрогла вся, — вздохнул Саша и, не оборачиваясь, вернулся к машине. Придержал для меня пассажирскую дверь, осторожно захлопнул ее, как только я оказалась в салоне.

Барсуков занял место водителя, постучал пальцами по рулю и взглянул на меня.

— Разговор будет долгим, Ратти, но просто молчать и отсиживаться в сторонке я задолбался, — процедил он, уже привычным жестом потирая лысую макушку.

— Из меня никудышный собеседник сейчас, — призналась я.

— Ничего, солнце, как-нибудь поймем друг друга, — хмыкнул Саша и завел двигатель.

***

— Как поживает твой брат, Тим Реми? — без приветствий спросила я, когда позвонила Прохору спустя четыре долгих дня с момента нашей с ним встречи.

— Бухал два дня. Теперь живет в офисе. Спит там же, — по интонации голоса Прохора я поняла, что тот улыбается. — На всякий случай поясню: спит один.

— Сделаем вид, что я не услышала твоей мысли, — вздохнула я. — Постарайся не так громко думать.

Прохор хохотнул.

— Платье уже у меня. С мастером по поводу твоей прически я договорился, Ратти, — принялся хвастаться молодой человек.

— Носи с удовольствием, Тим Реми, — процедила я.

— Знаешь, какой фурор мы произведем, а? Пресса помрет от счастья, увидев в обнимку младшую дочь Несторова и Тима Реми! Представь только, как сильно разозлится твоя драгоценная сестра, что гвоздем мероприятия станешь ты, а не она! А мачеха? Такой шанс выпадает один раз на миллион!

Червь сомнения грыз мою душу. И я сама не поняла, какой черт дернул меня допустить мысль о возможном посещении свадьбы Дашки. Но разговор с Барсуковым, бабушкой и Прохором переубедил меня. И заставил рискнуть своим сердцем еще раз.

— Уверен, он с катушек слетит, Ратти, как только увидит тебя в этом наряде! — едва слышно произнес Прохор. — Платье отпадное!

Я невольно вспомнила наше с Ромой прощание. Его одержимый жаждой взгляд. Его дикий напор. И безумие, что сквозило в каждом касании, когда мы проводили ночи в его квартире.

— Не думаю, что мое присутствие что-то изменит. Говорят, в его брачном контракте слишком много нулей, — пробормотала я, прикрывая ладонями лицо.

Я устала быть сильной. И мне вдруг хотелось поверить в сказку. Хотелось верить, что именно Рома предначертан мне судьбой, как утверждает бабушка, что, увидев меня, он бросит все и откажется от денег, откажется от наследства, от компании, от статуса, от всего ради меня. Ради нас.

— Заодно и проверим! — подмигнул Прохор.

***