От ярости Алек пнул со всей силы кресло, оно опрокинулось. Стоя посереди гостиной, сдерживая порыв обернуться, мужчина тяжело дышал. Казалось, еще немного и пар пойдет из его ноздрей, настолько он был зол. Волк внутри него рвал и метал в дикой ревности, требовал пойти и избавиться от соперника. Подстегивая Алека, зверь то и дело воскрешал в его памяти тот момент, когда ощутил чужой запах на Химене. Терпкий, приторный аромат спаривания. Колючая боль предательства и потери, осознание своего проигрыша и горечь печали из-за разрушенного будущего.
Нужно было растерзать наглого мальчишку еще тогда, злобно твердил ему взбешенный зверь. Но разумная часть мужчины рассудительно напоминала о том, что мальчишка был не виновен в произошедшем. В случившемся тогда не было ничьей вины. Лишь происки злой судьбы и его желание удержать пару на этом свете любым способом.
Самое страшное – это смотреть на бледное лицо любимой и понимать, что все, конец. Что от той хоть и серьезной, но улыбчивой девушки с иссиня-черными бровями и карими глазами осталась лишь тень, нервная, охваченная безумием, которое несет с собой ликантропия.
Ее последние слова звучали в его ушах не только во сне. Бывало, он ловил себя на том, что наяву слышит ее отчаянный крик: «Я ненавижу тебя, Алек Кепшоу! Боже, как я тебя ненавижу!».
– И я ненавижу себя, – отвечал он ей снова и снова.
Но сейчас хриплый голос с мексиканским акцентом изменился, он превратился в сладкий, чисто американский выговор с шелковистыми нотками. И теперь казалось, что это не Химена, а Сара твердит ему, как сильно ненавидит его.
Алек упал на колени и заорал. Болезненный, нечеловеческий крик разнесся по дому, отразившись от стен. Мужчине казалось, что все вокруг сдавливает его голову, вырывает душу. Он метался от дикой животной ревности к безмерному чувству вины и презрения к самому себе. Словно его заточили в клетку из бесконечного мучения.
Альфа вспомнил, как до встречи с Хименой учил Даррела вместе с другими щенками контролировать превращение. Насколько мальчишки были горды присоединиться в первой своей пробежке в полнолуние к остальной стае, занять свое место, определить ранг. Именно поэтому Алек не смог ни убить Даррела, ни изгнать из стаи после всего случившегося. Волки не очень трепетно относятся к законам, никогда не докапываются до сути проблемы. Они действуют инстинктивно, как предназначено самой природой. А это означает растерзать чужого самца, посмевшего прикоснуться к тому, что принадлежит тебе.
И Даррел, как и все остальные, знал, что своей жизнью обязан лишь превосходному контролю Алека над своим зверем. Но дабы не дразнить взбешенное животное, альфа начал сторониться его, а верная стая во всем поддержала своего вожака. В итоге паренек превратился в изгоя, уверенного в правильности своего наказания.
Даже шрам на лице парня не излечился, хотя такие раны на оборотнях заживают бесследно. Старина Грег как-то заметил, что это у Даррела, скорее всего, произошло на психологическом уровне. Наверное, волк сам не хотел избавляться от этого шрама, оставив его в наказание себе.
«Но в чем парнишка был виноват?» – в который раз спрашивал себя Алек.
Еще совсем щенок, только достигший возраста совершеннолетия, он получил сильную травму, которая нарушила развитие волка, задушив зачатки звериной силы и опустив его по положению в стае на самое дно. Но изменить что-либо в случившемся альфа не мог.
И вот теперь Сара словно вскрыла гноящуюся рану, выдавила наружу всю затаившуюся боль. И не только его. Возможно, в этом и состоит замысел природы? Может быть, Сара послана ему как лекарство? Ведь для настоящего исцеления рану сначала нужно вскрыть и лишь потом позволить ей затянуться окончательно.
А его рана слишком долго кровоточила. Слишком.
– Боюсь, до того момента, как вы заживете нормальной семейной жизнью, в доме не останется ни одной целой вещи, – заметил Нисан, прислонившись к косяку двери и взирая на друга с плохо скрытым беспокойством.
– Тебе лучше оставить меня сейчас в покое! – прорычал Алек.
– Ты же знаешь, что я не могу. Во-первых, мы вернулись домой лишь на время обеда и на лесопилке нас еще ждут дела. Во-вторых, ты мне не только вожак, но и друг, и я не могу спокойно смотреть, как ты губишь зарождающиеся отношения с «луной».
– Какие, к черту, отношения?! – Алек резко развернулся к бете. – Ты видел, что она прогнала меня?
– Потому что ты повел себя как ревнивый болван!
– Иди ты…
– Да. Но только с тобой, альфа!
– Мудак.
– Возможно. Но тебе пора успокоиться и пораскинуть мозгами. Если они у тебя еще остались.
Алек грозно рыкнул.
– Ладно-ладно, – Нисан поднял руки, – сделаем вид, что остались. Тогда давай спокойно порассуждаем. Очевидно, что у тебя теперь есть пара. И не обычная самка, а человеческая.
– Ты – Мистер очевидность, – фыркнул мужчина.
– Дослушай до конца, – попросил Нисан, оторвавшись от двери и подойдя к креслу.
Поставив предмет мебели на место, мужчина умостился в нем и посмотрел на взбудораженного друга.
– Но даже если она человек, то связь между вами все равно начала формироваться. Стоит глянуть только на нашего соседа Дрэйка, его пара привязывается к стае, занимая свое законное место. Так и Сара должна уже ощутить зачатки единения с нашими волками. Я видел, что она легко сошлась с Элиной и та подчинялась ей, как и положено подчиняться альфа-суке.
– Не пойму, к чему ты клонишь? – Алек в замешательстве уставился на друга.
– Мужик, как же туго до тебя все доходит, – Нисан покачал головой и усмехнулся, когда волны силы вожака заскользили по коже, напоминая, что его слова могут аукнуться ему прекрасной схваткой.
Давно они не разминали свои кости.
– Быстрее всего к «луне» начинают тянуться самые слабые члены стаи, а Даррел еще и травмирован. Я считаю, что твоя пара просто ощутила его потребность в общении и, следуя природному инстинкту, потянулась к нему. Вожак – сила и мощь стаи, «луна» – ее понимание и тепло.
В конце своей речи Нисан пожал плечами, словно все и так было ясно, без его слов.
– И что, мне радоваться тому, что моя пара находится рядом с тем самым самцом, которого предыдущая посчитала достаточно привлекательным, чтобы утолить свой сексуальный голод?
– Не будь глупцом и не сравнивай их, – серьезно посоветовал Нисан. – Сара – это совсем другая история. Она не будет превращаться в ликана, у нее нет ни присущего этому процессу безумия, ни характерной жажды крови и сексуального удовлетворения. Она твоя пара, и все ее порывы будут направлены только на тебя.
– Черт возьми! Когда ты стал таким мудрым?
– Когда мой альфа отупел, – усмехнулся друг.
– Не нарывайся, щенок!
– Ха, да я просто поддаюсь тебе, чтобы не нести груз такой ответственности.
– Это мы еще проверим, – хмыкнул Алек, чувствуя, как успокаивается его зверь.
Слова беты были разумными и правдивыми, а сознание того, что узы, связавшие его и его пару, начали действовать, успокаивало ревнивого волка.
– Вечером привезут ее вещи. Бери их и навести ее в новом доме, – подал идею для примирения бета.
– Ты – волк, а не купидон, если ты еще не забыл.
– А что, белые крылышки мне бы пошли! – расхохотался Нисан, поднимаясь с кресла и с намеком поглядывая на часы.
– Да знаю я, что мы задержались. Пошли, закончим на сегодня с делами, дабы я мог вернуться к своей непредсказуемой паре.
Комментарии
Комментарии читателей о романе: Сведи меня с ума