Роман Строптивица и нахал глава Глава 36

Тимур

Принять душ – спонтанное решение. Сбежал. Я даже не надеялся на то, что она приготовит ужин. Войдя в квартиру, удивился, почувствовав запах еды. Хотел помыть руки и присоединиться к Милане… она вышла меня встречать. Словно обухом по голове дали. Такая домашняя, нежная, уютная, с босыми ногами и в легком платьице, она стояла в лучах заходящего солнца, просачивающихся сквозь окно, и я забыл, как говорить, так божественно она выглядела. Язык к небу прилип.

Разозлился.

Разозлился в первую очередь на себя. Безусые юнцы себя так не ведут, как я в тот миг! Хотелось подойти поцеловать, взять за руку и сесть вместе за стол, словно она моя настоящая вторая половина! В тот миг мне нравилось так думать.

У нас разные дороги, ей нет места в моей размеренной жизни! Секс… Я хочу заняться с ней сексом и только! Она уже не наивная, глупая девчонка, а взрослая искушенная женщина. И если я не хочу свихнуться, то стоит подумать о том, чтобы уложить ее в свою постель. Тогда голова немного остынет и начнет отделять чувства от желания!

Эти постоянные мысли о ней лишают хладнокровия, бесят в конце концов!

Буркнув, что иду сначала в душ, так и поступил.

Стоя под холодными струями, жалел, что они не ледяные: не получалось успокоиться и не думать о ней. Мысли о женщине, навязанной против воли... Но только ей удавалось привести мои чувства в смятенье!

Времени, чтобы взять эмоции под контроль, почти не оставалось, но, пока одевался, смог немного остыть. Ругаться не стоит, надо предельно вежливо провести время за ужином и разойтись по своим комнатам. Мне и вовсе будет лучше вернуться на работу. На жестком диване, вдали от нее, я точно высплюсь.

Войдя на кухню, я… опешил. А потом почувствовал злость. Я себя виноватым чувствовал, что оставил Милану одну. Думал, она сидит за столом и ждет меня. Ждет? Как бы ни так!

Она уже поужинала в гордом одиночестве и убирала грязную посуду. Аппетит пропал, настроение окончательно испортилось. Запах еды ничего кроме раздражения не вызывал. Есть расхотелось. Не сводя с нее взгляда, холодно произнес:

- Убери со стола: ужинать я не буду.

Поставив в раковину тарелку, она повернулась ко мне и нагло ухмыльнулась.

- Ты уже большой мальчик, справишься самостоятельно. Вчера у тебя все получилось, руки не отвались. Если не хотел есть, стоило предупредить: я бы не готовила.

Врала! Причем, нагло. Понятно же, что все заказала в ресторане. Желваки на щеках дернулись: не удается оставаться спокойным!

- Это последний раз, когда я что-то приготовила. Раньше ты как-то обходился без прислуги, не стоит на нее рассчитывать впредь, — зло произнесла она, смерив меня высокомерным взглядом.

Элегантно опустилась на стул, юбка поднялась, открывая сногсшибательный вид на обнаженные ноги.

- Если напрягаю, могу снять квартиру в этом подъезде и съехать отсюда, — покачивая ножкой, она потянулась за веточкой петрушки и положила ее в рот. - Мешать перестану, живи как хочешь. Отец и не узнает. Но свою любовь… — пренебрежительно произнесла она последнее слово. - Мне больше демонстрировать не стоит: я и так все понимаю.

Напрягся. Кожа на лбу ощутимо натянулась, собираясь в морщины. Мне бы радоваться и воспользоваться предложением, а я разозлился.

- Вот и вернулась избалованная папина дочка? А я все гадал, что с ней случилось? – подошел и наклонился к ее лицу, уперев руки в стол. - Пила для храбрости? – спросил насмешливо.

- Папенькина дочка давно выросла. У нее изменились взгляды на жизнь: появилось собственное мнение, интересы, друзья... Знаешь, никому не позволено неуважительно относиться к людям, какого бы достатка и положения они ни были, — подняв на меня свой гипнотический взгляд, она грустно улыбнулась.

- Выросла, - согласился я. – Вижу, что выросла.

Взгляд, блуждающий по ней, остановился немного дольше на ее небольшой, плотно обтянутой тканью, груди, стройных ногах, пухлых, сочных губах… Я не делал это специально: огонь, что ей удавалось разжечь, сложно контролировать. Желание... Гнев… Тандем из таких чувств непросто усмирить.

- А эта девочка все так же сходит с ума по начальнику безопасности? – ее спокойствие выбешивало! Мы поменялись местами: я словно оголённый нерв, а она – Снежная королева! - Может, позагораешь топлес? – наклоняясь к ней ближе, шепчу на ушко. - Я не против за тобой понаблюдать.

А вот теперь я специально ее смущал. Коснулся щекой ее нежной кожи, оставляя на ней легкие следы щетины, громко вдохнул аромат ее духов за ушком, проводя носом по шее. Она занервничала: жилка на шее стала бешено биться. Старается держать шею прямо, но я все замечаю: как сцепила пальчики рук на коленях, как почти незаметно отводит лицо, и дыхание неровное, рванное.

Я почувствовал момент, когда ей удалось взять эмоции под контроль, знал уже, что начнет парировать. Не подготовился. Не успел.

- А ты уверен, что выдержки хватит? - хмыкнула она нагло. Хмельной туман в глазах, на губах лукавая улыбка: приготовилась к бою.

Интересно послушать. Не перебиваю, а сам не свожу взгляд с губ. И не сказать, что смутить ее пытаюсь… Хочу попробовать их вкус.

- Я могу и ню позагорать да боюсь, сорвешься и нарушишь клятву. Ты уже у нас, как это сказать… на диете? Или правильнее будет сказать: на сухпайке? – посмотрела она на мои ладони.

Не сразу понял, на что она намекает, а потом возникло острое желание надавать этой засранке по одному месту.

- Если позволишь съехать, подарю тебе свою фотографию в самом откровенном купальнике. Можешь делать с ней, что захочешь, — засмеялась она. Поймав мой взгляд резко остановилась. – Я имела в виду дротики метать. Не знаю, что ты там подумал… - встала со стула, облегчая мне задачу.

Ее слова уже попали в цель. Сбежать у Миланы не получится. Мне не нужна любая другая женщина. Только она! Сейчас я хочу видеть ее под собой: как это красивое тело извивается от наслаждения, а голос срывается от стонов и криков.

Я понимал, что меня так злило последнее время: я хотел именно ее! Она сводила с ума и, как бы ни гнал от себя мысли о Милане, не думать о ней не получалось! Она бросает мне вызов, и я готов его принять.

Не хочу с ней спорить и ругаться. Я хочу ее поцеловать. Осознаю, что за этим может последовать, но уже не остановлюсь.

Хватаю за руку и притягиваю к себе. Для нее это неожиданно, и она впечаталась грудью в мой торс. Теплое женское тело заставляет кровь быстрее бежать по венам. Времени осознать и возмутиться не оставляю, накрываю ее губы своими. Нет в моем поцелуе нежности, ласки: я испытываю примитивный голод попробовать ее на вкус.

Зажата... Напряжена.

- Открой! - отдаю срывающимся голосом приказ.

Поддается, приоткрывает рот, и я могу целовать эти губы так, как мне нравится: глубоко, страстно. Вкусная! Ее уста – мой эликсир. Я готов пить из этого источника вечность или пока не получу разрядку.

Маленькие кулачки упираются в грудь: игнорирую, не обращаю внимания на сопротивление.

Притягиваю к себе как можно ближе, практически вжимаю в себя. Ладонью обхватываю челюсть и поднимаю ее лицо. Распахивает свои глаза – и я тону в хмельном омуте. Не позволяю поцелую скатиться в нежные лобзания. Страстно, горячо исследую ее рот. Упиваюсь ее ароматом, вкусом, дыханием.

Она отвечает на поцелуй: сначала робко, потом страстно. Умело затевает игру языками. Нащупываю молнию на спине, тяну вниз. С плеч стаскиваю лямки, не отрывая губ от ее рта. Готов срывать с нее одежду.

Такого давно со мной не происходило. Я ни к кому не испытывал таких эмоций. Милане удается вывернуть мою броню наизнанку. Скользя руками по гладкой коже спины, поймал себя на мысли, что хочу ее не на одну ночь.

Эта мысль отрезвила. Успокоиться не получилось, но я спокойно отстранил жену. Ухмылка, что пытался изобразить на лице, давалась с трудом. Тяжесть в паху толкала меня продолжить. Милана стоит, хлопает глазами, не понимает, что произошло. Я готов себя убить! Как же меня к ней влечет! Смотреть и не касаться выше моих сил. Впитывая в себя ее образ, мысленно запрещаю тянуть руки к ее обнаженным ключицам, груди... А ведь хочется до дрожи в руках подойти и опустить край лифчика…

- Вижу, изголодалась ты не меньше моего. Диета в этом вопросе приносит только вред. Извини, но дальше без меня. – вернуть голове трезвость ума не выходит, надо отсюда уходить. - Я ночью не вернусь, закрывайся и ложись спать. – стараюсь на неё не смотреть, хватаю пиджак и практически бегу из собственной квартиры.

Лифт ждать не стал. Могу передумать, вернуться и утащить ее в постель. Впервые оставил женщину неудовлетворенной.

Так и стоит на кухне, с распухшими губами и глазами, заволокшимися страстью?..

Я мог уже сейчас погружаться в нее, срывать крики с алых губ и заглушать их поцелуями! Успокоение мне это не принесло, но, саданув со всей силы кулаком в стену, сбежал вниз по лестницам.