Роман Строптивица и нахал глава Глава 17

Милана

- Ланка… - Соня, прикрыв рот ладошкой, смотрела на меня, как на новое чудо света, - По-моему, это перебор.

- Успокойся, - поправляя макияж, произнесла я.

Самой бы последовать совету! Меня заметно потряхивало: не каждый день выходишь замуж.

- Как в дешевом спектакле… Ты не могла бы переодеться? - подруга меня словно не слышала.

- Не хочу! Сегодня у меня траур: я ставлю крест над своей свободой.

- Хотя бы вуаль и шляпку сними, – умоляюще пропищала она.

- Зачем? Кажется, они мне очень идут, - поправляя сетку, еще раз провела кроваво-алой помадой по губам.

Мое спокойствие было наигранным. Я боялась! Чьей реакции боялась больше, даже не знаю: отца или Тимура? Скорее всего, второго, но отступать не собиралась. Я из-за этого наряда вчера все магазины объездила. Соне ничего не сказала, чтобы она не смогла меня переубедить.

- Милана, давай наденем белое? – продолжала настаивать подруга. - Если не хочешь белое, можно любой другой цвет, только не черный! - чуть ли не ныла она. - Ты хочешь, чтобы твоего отца удар хватил?

- Белое я надену при разводе, обещаю.

Отец, увидев меня, как и предполагала Соня, схватился за сердце и приказал быстро переодеться. Что-то такое я и предвидела, поэтому морально подготовилась. Уступать в этот раз не собираюсь.

Хватит! Я устала от того, что мною всю жизнь командуют. За время, проведенное в Англии, я изменилась: появилась решимость противостоять отцу. Понимала, к сожалению, что мне надо доучиться, и это не гарантировало, что я найду хорошую работу и смогу жить без поддержки отца. На зарплату я просто не выживу. Плохо, наверное, когда ты знаешь, что за твоей спиной надежный тыл. Лишиться этого страшно… да и не факт, что если я найду работу, то со мной не случится то же самое, что было в Англии: отец надавит на нужные рычаги – и меня попросят уволиться.

Что за жизнь меня ждет с Тимуром, не знаю. И как бы он ни пытался нагнать на меня страху, подсознательно я его не боялась. Он вызывал у меня разные эмоции, но страха среди них не было. А, может, я за эти пять лет так смирилась с судьбой, уготованной мне отцом, что перестала адекватно на это все реагировать?

- Не переоденусь, - заявила спокойно.

Нотка хамства проскользнула, но, я надеюсь, отец этого не заметил. Так разговаривать с папой я себе ранее не позволяла. Разозлился. Ну и пусть! Не уступлю! Он не заставит меня пойти и переодеться!

Соня пыталась слиться с декором, вжавшись в перила, старалась не шевелиться.

- Переоденешься! - прокричал отец. – Бегом! – властно отдал приказ.

- Это мои похороны. - от этих слов он вздрогнул. - Я хороню свою свободу, передаю жизнь в руки деспота. Не знаю, правда, за какие грехи? – всю горечь пыталась вложить в слова. – Я была подростком, несмышлёной девочкой, а ты?.. За один проступок сослал меня в Англию! Я должна стать женой человека, который меня не любит! Ты – очень заботливый папочка. Желаешь мне счастья? – иронию в голосе и не пыталась скрыть.

Уже не надеялась его разжалобить и изменить решение.

- Цвет наряда соответствует моему настроению. И, если тебе не нравится мое платье и отсутствие счастливой улыбки на лице – отменяй свадьбу! Переодеваться я не стану! – набралась смелости возразить, выплеснуть горечь, что прятала в одном из тайников своей души. - Я бы ни за что не вышла за него замуж! Но мне даже предположить страшно, как ты можешь испортить жизнь мне и Тимуру. Так что наряд соответствует случаю.

Отец был зол, шокирован. Я посмела перечить! Он никогда не поднимал на меня руку, а сейчас вижу, что хочет это сделать. Не будь за моей спиной Сони, неизвестно, чем бы все закончилось. До сегодняшнего дня он своим авторитетом умел подавлять без рукоприкладства.

А так иногда хотелось вернуть время назад, вновь стать его маленькой принцессой! Ощутить его любовь и нежность… Я не могу сказать, что я ему безразлична, нет. На протяжении последних лет чувствовала его беспокойство, заботу. Пусть он и пытался скрыть это за маской жесткого авторитетного родителя. Не ленился же каждые две недели прилетать в Англию и хоть несколько часов проводить со мной, хотя не каждая встреча и заканчивалась добрым прощанием. Но это все не то. Мне хотелось как раньше: чтобы он гладил меня по голове, хвалил даже за маленькие удачи, чаще улыбался и шутил. Невозможно вернуться на десять лет назад. Но тогда все было именно так. А ночью, когда он укладывал меня спать, рассказывал придуманные им сказки, целовал щечки, если претворялась, что сплю, щекотал пятки.

Понятия отца о доброте, чести, справедливости многим было не понять. Он выстроил вокруг себя мир, наделил его определенными правилами и обычаями. И все, кто смели с ним не согласиться – а таких было немало – жестоко порицались.

У него и друзей-то настоящих нет, ну, кроме моего крестного. Но тот и сам личность авторитетная. И отца знает с детства, поэтому ему можно говорить все, что он думает, а не лебезить, как делают это те, кто хочет попасть в окружение отца.

Крестный, кстати, отказался сегодня посещать фарс, именуемый свадьбой. Позвонил мне час назад и сказал:

- Милана, ты же знаешь: я тебя люблю как родную дочь. И вот, когда ты выйдешь замуж, как положено – по любви – я буду рядом. А сегодня… моя девочка, прости старика, но я не приду.

Положив трубку, я разревелась. Вуаль хорошо скрывает покрасневшие и припухшие глаза.

- Хорошо, - раздраженно произнес отец, - Хочешь нас опозорить? Чтобы завтра во всех сетях и газетах пестрел твой траурный наряд? Вперед! Садись в машину! - развернулся и быстро зашагал к автомобилю.

Водитель и охрана отца, увидев меня, остолбенели. Соня, прячась за моей спиной, старалась идти на носочках, чуть не наступая мне на пятки. Наверное, надеется, что гнев отца на нее не падет, если она станет почти незаметной. Еще бы пакетом, что держала в руках, перестала шуршать!

- В машину! - вновь приказал папенька.

Застывшие работники отмерли и кинулись выполнять приказ.