Роман Страшно Прекрасен глава Глава 58

Прошло ровно пять месяцев с того момента, как я покинула Суморан. Теперь у меня новый дом, новая жизнь, полная сюрпризов и переживаний. Я живу в настоящем раю! На берегу тропического океана, где много пальм, тепло и уютно. Лишь снаружи… А вот внутри, в моей душе, до сих пор такая же погода как и на территории «Северных земель». Холод, лёд, вечная стужа. Потому что ЕГО нет рядом.

Моего любимого и единственного. Дэмиена.

Океан я видела впервые в жизни! На острове был своеобразный климат. Непривычный для моего организма. Я ведь практически всю жизнь существовала в холоде.

Несколько дней окружающие пейзажи отвлекали своей красотой, успокаивая мой разум. Но через месяц, через два, былая тоска вернулась. Мы общались с любимым изредка. Точнее, это я ему писала, в большей степени, и отправляла письма почтовыми птицами. Некоторые, видимо не приходили. Слишком большое расстояние.

А вертолёт прилетал раз в два-три месяца для пополнения пищевых запасов.

У нас тут выросло своё мини-государство с уютной рыбацкой деревушкой. Если раньше, на первом триместре беременности я готова была душу Лукавому продать за порцию свеженькой селёдки, то сейчас от рыбы меня мутило.

Определённо мне нравилось жить на острове, вдали от людей, вдали от цивилизации, дремучего леса, безумных чудовищ с огненной-красными глазами! Но без Дэмиена радость быстро растворялась в печали.

В письмах, которые я получала от Альфы, чувствовалось много грусти.

Любимый тоже тосковал, но свою тоску он топил в многочасовой работе.

Они с Кристофом занимались укреплением стен. Тех, которые находились на границе «Мёртвых земель» и тех, которые закрывали собой Суморан. А ещё они пытались разработать антивирус. Некую сыворотку, которую планировали распылить на территории «Мёртвых земель», чтобы уничтожить «падаль». Кстати этой мертвечины стало в разы больше. Как только я уехала, буквально через месяц, участились случаи нападения монстров с оранжевыми глазами на близлежащие деревни. Выходит, стены уже не помогали. На стенах периодически погибали солдаты Дэмиена. Тварей пробовали отстреливать, но они всё равно возвращались к жизни. Единственное что когда-то помогало — так это огонь. Трупы монстров сжигали дотла. А вот в последнее время… даже огонь стал бесполезным. Дэмиен сообщил мне в письме, что на теле «падали» обнаружили следы некой смазки, которая служила защитой от огня. В тот же день на территории ближайших деревень впервые увидели группу людей с оранжево-красными глазами.

Вирус начал прогрессировать. Если раньше твари принимали облик животных… то сейчас… страшный вирус перекинулся и на людей.

Леса постоянно патрулировались. Дэмиену удалось предотвратить эпидемию. Тогда же он попробовал заключите перемирие как с Рафаэлем, так и с «Берлоками». Это стоило Чёрному Альфе многого.

Но ему удалось наладить отношения не только с Правителем «Города Света», но и с представителями клана медведей-оборотней.

Я, естественно, была этому чрезмерно рада.

Когда читала письма Дэмиена, постоянно рыдала. А ребёночек в моём животе в этот момент устраивал дискотеку. До восьмого месяца я регулярно выходила на охоту. Кроме экзотических птиц и Кабанов в тропиках практически не обитало другой пищи. Но мне необходима была свежая кровь. Точнее, ребёнку. Он буквально пинками требовал выйти на охоту! В такие моменты приходило осознание того, что во мне растёт истинный наследник великого Чёрного Альфы. Наглый, властный, характерный!

Но вот в последнем триместре моё самочувствие резко ухудшилось.

Живот стал настолько огромным, что я едва стояла на ногах. Постоянная отдышка, отрыжка, изжога не давали покоя. Иногда даже я задыхалась. Потому что плод был крупным. И своим весом он давил мне на лёгкие, как и на другие органы.

У меня началась истерика. Ненависть к своей внешности, отсутствие ласки со стороны любимого мужчины, бесконечные слёзы.

За неделю до «часа Х» у меня начались схватки.

Жуткие, болезненные схватки!!! От которых я лезла на стену и рвала на себе волосы! А затем, спустя восемь часов мучений, последовали потуги.

Ребёнок сломал мне два ребра. Лекари, которые следили за моим самочувствием, собирались делать «кесарево». Но я справилась!

Хоть и с большим трудом! Но справилась…

Вытерпела всю эту адскую боль и родила на свет замечательного младенца. Мальчика. С насыщенно-синими глазами и чёрными, как ночь, волосами. В тайне от всех я нарекла его Гектором. В переводе — защитник.

***

Вся боль, все ужасы трудных родов, расставания с любимым испарились, когда я впервые взяла на руки мой маленький клубочек счастья. Сильный, крепкий, упитанный малыш! Весом под пять килограмм.

— Ох, и помучал же ты мамочку! — улыбнулась, поцеловав сына в лоб.

— Теперь мы, наконец, сможем вернуться в Суморан? — зажала вопрос старшей служанке.

Она побледнела. Заикнувшись, выдала:

— М-мы будем ждать новостей от Правителя, мисс.

И эти новости я получила лишь спустя пару недель. Когда ребёнок начал активно улыбаться и узнавать близких людей.

Поразительно!

Малыш развивался не как обычный, человеческий ребёнок!

А как уникальный, интеллектуально развитый организм.

Эти новости я услышала из уст Хлои.

Через две недели после рождения Гектора они с Хантером все-таки прилетели на наш тайный остров поздравить с новорожденным.

Или… не только поздравить?

— Какой же он слаааааденький! Такая прелесть! — Хлоя на радостях выхватила у меня из рук сонного малыша и принялась покрывать поцелуями его пухлые щёчки.

— Я безумно рада, что вы прилетели! — крепко-крепко обняла прибывших гостей.

— Ты похорошела, Лана! Отлично выглядишь! — решил подлизаться Хантер.

— Спасибо! Очень мило с твоей стороны! — притворилась вежливой, а сама глаза закатила от отвращения к собственному внешнему виду.

Меня разнесло как на дрожжах!

Теперь я стала похожа на один огромный и круглый пирожок!

— Какие новости? — с нетерпением спросила, думая о любимом, — Вы ведь прилетели, чтобы забрать нас обратно?

Ох как же мне не терпелось увидеть Альфу!

До внутренней трясучки…

Взглянула на Хантера с распирающей надеждой, а он моментально изменился в лице. Нахмурился, похолодел, плотно сжав губы.

— У нас срочный приказ Правителя, дорогая! Война. Страшная и ужасная! Уже начинается. — Парень нервничал. Даже немного заикался. Впервые видела его таким озабоченным, — Нам нужна кровь новорожденного. Мы должны доставить образцы крови вашего малыша как можно скорей в Суморан. Для того, чтобы сделать сыворотку.

У меня ноги в шоке подкосились, а грудь сдавило стальными тисками.

— Как это?? Что за глупости?? — выкрикнула, выхватывая Гектора из рук сестры, прижимая сына к груди.

— Помнишь, что говорила ведунья? Ваш ребёнок — ключ к спасению мира. Всего несколько капель. Ему не будет больно.

Да, помню!

Такое не забудешь.

Я долго кусала губы, нервно бродила из одного угла дома в другой, убаюкивая Гектора, напевая тихую колыбельную в маленькое ушко. Когда сын уснул, всё же позволила уколоть его пальчик.

Уговорили.

Уговорили, ещё и утешили.

Слава Богу ребёнок не плакал. Сильный малыш! Настолько крепко уснул, что даже боли не почувствовал.

Когда я смотрела на его яркую, насыщенно красную жидкость в пробирке, меня вдруг охватила какая-то непонятная паника. Не только сейчас. Это чувство возникло несколько дней назад.

Тревога.

Удушающая, терзающая душу беспощадная тревога!

Волчица в душе постоянно металась, скулила, порыкивала, вероятно, на уровне интуиции, предчувствуя опасность.

Такое уже было.

Когда на Дэмиена напали в лесу волки-близнецы и тогда, когда мне сообщили, что любимый умирает.

Не думая более, быстро выхватила пробирку из рук Хантера, с вызовом уставившись в его янтарные глаза:

— Я отдам вам кровь ребёнка лишь в том случае… если вы позволите мне вернуться в Суморан. Хотя бы на пару дней.

***

Всё-таки у меня получилось уболтать Хантера на согласие.

А иначе, клянусь я бы бросила ему вызов!

И лишь Господь знает, какая на самом деле опасная женщина в гневе! Если она голодная от нехватки мужского внимания, плюс находится на грани послеродовой депрессии. Хантер прекрасно чувствовал моё настроения. Парень долго сомневался, ведь он намеревался нарушить приказ, но, в конце концов, сдался.

На самом же деле он рисковал.

И своей и моей жизнью.

Потому что там, на материке, было небезопасно.

Война.

До её начала оставались считанные секунды.

Но если я не увижу Дэмиена в ближайшие часы… сама сгину от разрыва сердца! Другого шанса может не быть. Кто знает, что случится сегодня, завтра, через час? Может мы все погибнем.

А я… я, чёрт возьми, дико скучаю!!!

Через несколько минут, собрав образец крови, мы с Хантером направились к вертолёту, а Гектор остался под присмотром сестры и армии нянечек.

***

[Дэмиен]

Я смотрел на своих советников и думал, с чего бы начать этот сложный разговор. Я нервничал. Впервые в жизни меня настолько сильно колотило и бросало то в жар, то в холод, заставляя чувствовать себя реальным слабаком. И не зря. Потому что тут, в самом эпицентре Суморана, встретились наизлейшие враги, которые теперь вынуждены были стать друзьями.

Я, Рафаэль и Эвар — предводитель «Берлоков».

Как странно, несколько месяцев назад я мечтал им обоим когти в глотку воткнуть, вырвать сердца, а тела наколоть на копья в центре Суморана. но сейчас… мы вместе, за одним столом, непринуждённо распиваем чаи в знак перемирия, размышляя о том, как остановить грядущий Конец света. Точнее, грядущую жестокую и кровопролитную бойню.

Рядом со мной сидит мой отец. До сих пор не верю, что мы встретились. И до сих пор не понимаю своих эмоций по отношению к этой встрече. Гнева нет, но и сумасшедшей радости тоже.

Он здорово нам помог с противоядием против «Чёрной чумы». Остался лишь последний компонент для окончательной готовности сыворотки. Отец верит, что если вколоть полученный препарат в сердце носителю… можно навсегда уничтожить вирус. Потому что другое оружие тут бессильно.

— Ну, Рафаэль, что скажешь нам про своего «отца»? — Эвар бросил на парня острый взгляд.

— Он мне не отец. Так… просто опекун. Был когда-то. Я с ним не общался уже очень давно. Старый урод в край рехнулся. Он лишь пообещал мне власть и неприкосновенность, если я уничтожу Суморан.

От злости я сломал себе пальцы. Просто с силой сжал кулак. До такой степени, что суставы из чашечек выскочили.

— И что нам теперь делать? — лидер «Берлоков» перевёл взгляд на меня.

— Собирать армию, объединять силы, ждать готовности препарата.

— Сыворотка будет сразу же готова, как только мы получим самый главный ингредиент. — Объявил Кристоф.

— Кровь моего наследника уже в пути.

— Война с Ричардом бесполезна! Идти на эту тварь все равно что добровольно броситься в объятия смерти? Как чума, он сожрёт всех одним залпом и даже не подавится… — Эвар повысил голос.

— Вот поэтому мы изготовили специальные доспехи. Частично они защитят наше тело от увечий, укусов и от яда. Тактика такая: армия Ричарда будет атаковать стены границы, мои солдаты будут сдерживать их, отстреливая из всех имеющихся орудий, до тех пор, пока боеприпасы не закончатся, чтобы тварь не просочилась за периметр. А ещё это будет отвлекающий манёвр. Я должен буду пробраться в самый эпицентр месива и прикончить Ричарда.

— Почему ты?? — Рафаэль выгнул брови.

— Потому что я его ненавижу… Я так решил. Вы, с моими сыновьями, организуете мне прикрытие, чтобы я смог пробраться к лидеру.

— И как их победить? Пули не берут. Даже снаряды с трудом. Да и вообще их кожа выделяет жир, который защищает от возгораний. — Эвар, видимо, струсил. Запаниковал, мишка.

— Что, наш мишутка испугался, поди? — Рафаэль ехидно усмехнулся.

— Что ты сказал, грязный щенок?? — «Берлок» зарычал, отшвыривая в сторону стул. Вены на руках вздулись, дыхание участилось.

Кажется, между оборотнями назревает конфликт.

— Прекратите! Рафаэль, угомонись!!! — я сам был готов обернуться в зверя, чтобы показать этим вспыльчивым соплякам, кто тут главный, — От нас зависит судьба человечества! Нет времени на ваши глупые

стычки! Убить падаль можно лишь одним способом — вырвать ей сердце и сжечь. Сначала сердце, затем тело.

— Твою ж мать… — Рафаэль схватился за голову, — Это ведь не первая наша битва, верно?

— Нет. В течении года уже было пять нападений. Так, детские игры… Они нас проверяют. И изучают. Со вчерашнего дня меня мучает жуткое предчувствие, что война, настоящая война, начнётся с минуты на минуту. Я снова получил письмо от Ричарда. Он дал нам последний шанс.

— И ты его конечно же послал? — Хантер игриво подмигнул.

— Я оторвал голову его дохлой птице и бросил в камин. Мы не станем перед этим полоумным, полудохлым ублюдком на колени! — Не выдержал. Зарычал и на ноги вскочил, со всей дури треснув по столу кулаками. Конечно же без трещины не обошлось. Снова нужно будет заказывать новую мебель в кабинет. Если мы, разумеется доживём до завтра, — Если кто боится — вас никто не держит. Но запомните лишь то, что от страха вы не сбежите. Чума отыщет вас везде… У вас есть выбор — погибнуть как герои, или как подлые ссыкливые щенки!

— О чём это ты, брат? — Эвар впервые меня так назвал. Удивительно! — Мы с тобой. Я наконец понял, что реальный враг скрывается там — на территории «Мертвых земли». А мы… теперь мы одно племя. Надеюсь, наши ссоры навеки забудутся.

— Поддерживаю! — Раф воодушевленно поднял руку, — Я тоже с тобой… брат. Надерём этим ублюдкам задницы и отправим их в пекло!

Ещё трое моих советников поддержали мою речь аплодисментами.

Последним высказался Кристоф. А в завершении собрания в дверь постучали и в комнату заглянул начальник охраны:

— Господин, прошу прощения! Груз прибыл.

***

Вместе с Кристофом мы спустились в лабораторию.

Грудь щемило какое-то странное предчувствие, а внутренний волчара возбуждённо метался по углам моей чёрной души, поскуливал, учащённо дышал, шкрябал когтями внутренний оболочку тела, выпрашивая вольную.

В чем дело, приятель?

Не терпится уже вырвать кому-нибудь сердце или оторвать задницу?

В перерывах между мыслями о войне я думал о моей девочке.

Как она там?

Как же дико я соскучился!

Всё бы к хренам бросил и к ней полетел.

Но не могу… Дьявол! Я должен сначала обеспечить ей и нашему малышу полную безопасность. Но безопасно тут будет только в том случае, когда мы прикончим каждую тварь поголовно. Пока земля полностью не очистится от нечисти, а на сгнившей почве не прорастут первые цветы.

Я наверно настолько изголодался по моей девочке, что мне уже начал мерещиться её запах. Закрываю глаза и полной грудью вдыхаю этот сладкий нектар персонального опиума, пока мы с Кристофом спускаемся в лифте в недры земли.

Молча направляемся в бокс, где нас должен встретить Хантер с образцом крови моего наследника. Лана написала мне письмо, и я его конечно же прочёл. Со слезами на глазах. Потому что моя душа разрывалась в клочья, от желания увидеть нашего ребёнка, взять его на руки, прижать к себе, а затем сделать тоже самое с любимой.

Я себя ненавижу!

За то, что не могу их увидеть. Ибо на меня, тяжёлой скалой, давит проклята ответственность. Я поставил цель — выжить любой ценой. Ради этого даже намеренно не полетел к Лане, чтобы проститься с малышкой. Просто потому, что уверен. Уверен в нашей победе. А если подарю ей возможный прощальный поцелуй — расслаблюсь. Увидеть её и нашего малыша в абсолютной безопасности — самый мощный стимул выиграть эту битву.

Хантер встретил меня возле одного из боксов.

Мы крепко обняли друг друга, и он кивнул:

— Груз там. Иди и посмотри сам.

Я хотел завалить его вопросами, чтобы узнать, как там, на острове, поживает моя малышка, но этот знакомый дурман настолько сильно резанул по носу, что я к бесу забыл собственное имя.

Влетел в комнату, с такой нервозностью, будто только что обратился и сразу же увидел ЕЁ. Алану.

Она стояла спиной ко мне, с головой обёрнутая в плащ бледно-розового цвета, и с любопытством рассматривала шкаф с заспиртованными внутренностями «падали».

Резко обернулась. Капюшон слетел с головы, а пышные белоснежные локоны рассыпались по плечам. В глазах блестят слёзы, на лице щемящая тоска, губы дрожат от напряжения, руки невольно сжимаются в кулаки.

— Дэми… — нежно-нежно шепчет и бросается навстречу, исступлённо впиваясь в мои губы своими сладкими губами.

— Девочка!

И всё летит к чёрту…

***

Я впиваюсь в её упругие бёдра когтями, отрываю от пола и швыряю на стол, не в силах управлять своими адскими желаниями, которые рвут меня на части там, в области паха, от длительного воздержания. Она обхватывает меня ногами, всё так же озверело продолжая кусать мои губы и ногтями впиваться в плечи, дырявая их до самых костей. И это боль от полученных увечий заводит ещё сильней!

Рывком задираю платье малышки до самого подбородка, а сам в этот момент срываю с себя штаны, чувствуя, как ствол напряжённого члена болит и пульсирует, превращаясь в камень, а в головке печёт и вибрирует белый яд от бешеного желания войти в мою сладкую девочку.

Как же сильно я её хочу!

Одним резким толчком, закинув её ноги на свои плечи, я врываюсь в мягкое тело беловолосой принцессы, наслаждаясь дикими стонами любимой, заталкивая язык в её вкусный рот, одновременно с членом, ещё жёстче и ещё глубже, двигаясь на пределе до тех пор, пока пол под моими ногами не проваливается в космос, а тело охватывают электрические спазмы.

Мы кончаем. Вместе. И я обмякаю на её совершенном теле, целуя, сминая по очереди то одну грудь, то другую.

Господи боже!

Какие они стали огромные…

И у меня снова стояк.

Мраморный, настойчивый, дикий стояк!

Она видит звериную страсть моих глазах и понимает, что я просто разорву её нахрен от силы своего безумного желания! А в её широко распахнутых глазах, цвета сочной мяты, мелькает удивление, смешанное с каплей страха.

— Зря ты приехала… так внезапно. У меня ведь восемь месяцев никого не было. — Предупреждаю малышку, хватаю девчонку за ягодицы и властно перебрасываю на живот.

— Дэмиен! — жалобно постанывает, оттопырив свою сочную попку, на что получает дерзкий шлепок ладонью.

— Ты с ума сошла, Лана! Ты ослушалась приказа Альфы. И теперь ты будешь наказана.

— Но я… но я… — хнычет, прикусив губу. Не успевает договорить.

Я подтягиваю её округлую попку к своему пульсирующему спермой члену и снова врываюсь в это сочное тело, одичало вдалбливаясь по самую мошонку.

Она кричит от наслаждения и получает второй оргазм.

Но я сдерживаюсь из последних сил, чтобы не кончить раньше. А когда чувствую, как она, вся такая горячая, страстная и… полностью моя, пульсирует, сжимается, толкается в одном ритме с моими движениями, снова заливаю её сладкую девочку горячим семенем, наслаждаясь каждой секундой, каждым её криком, каждым толчком внутри бархатного лона.

Она выкрикивает моё имя… и я понимаю, что к чёрту просто одержим моей девочкой. И никого и никогда настолько сильно не любил.

***

Если бы у нас была в запасе целая вечность, клянусь, я бы разорвал Лану на миллиард сладких кусочков… силой своей звериной любви. Но стоило мне только избавиться от напряжения, утолив длительный голод. как внутри, в области солнечного сплетения, заныло от небывалого гнева.

На руки Лану подхватываю стаскиваю со стола, возвращая на пол, а сам быстро ширинку застёгиваю. Она всё ещё дрожит. Её дыхание рваное, прерывистое. Полная грудь ходит ходуном. Волосы растрепались, торчать в разные стороны. И я стараюсь не смотреть на её, отворачиваюсь, иначе снова сорвусь, до такой степени, что сделаю ей больно.

Ей ведь наверно ещё нельзя так много... После родов.

И вот тут меня будто из сладкого Рая выбрасывает в чёрную бездну.

Она не должна тут находиться!

Чёрт!

Я убью Хантера! Нужно немедленно вернуть малышку обратно.

Суморан станет первой мишенью Ричарда. Суморан станет огромной скотобойней. Если наш план провалится.

— Тебе нужно уехать. Немедленно!

— Ч-что? Д-дэмиен… Я не хочу. Убей меня, избей меня, накажи, делай что хочешь! Но я соскучилась... — Руками меня сзади обхватывает, а щекой к спине принимается. Голова идёт кругом от её цветочного запаха. Мне кажется, что это сон — чувствовать её нежные прикосновения, её запах, и вкус её губ на своих губах.

— Прости, девочка. Я не хочу рисковать своим, самым дорогим в мире сокровищем. Мне нужно выиграть эту чёртову войну! И чем быстрее, тем лучше.

— Держи. — Протягивает ампулу с красной жидкостью.

— Спасибо. Как там наш малыш? Как же сильно я хочу его увидеть.

— Он в порядке. — Затылком чувствую, как она улыбается.

Моя девочка… так изменилась после рождения сына!

Стала ещё прекрасней. Как в душе, так и снаружи.

Всё хватит. Я должен уберечь Лану от опасности.

За руку малышку хватаю, к выходу тащу, а она кричит и упирается — знает, что я задумал. Почувствовала.

Выскакиваю в коридор...

Как вдруг…

Там, по всему периметру лаборатории, вспыхивают красные лампы и звучит сирена. Люди в панике начинают метаться из одного угла в другой, а Хантер, вместе с Кристофом, превращаются в мел — их лицах парализовало страхом.

Я знаю, что это значит.

Это... начало конца.

— Проклятье! Хантер! Живо эвакуируй наложниц с детьми к вертолёту!

За Лану головой отвечаешь.

***

Я смотрел на своих сыновей и у меня сердце в клочья разрывалось. Они стояли передо мной на коленях, ожидая приказа броситься на защиту города, на защиту оставшегося человечества. Именно ради этого я их растил. Ради этого проклятого дня! Делая из них воинов. Беспощадных, хладнокровных убийц! Мой сын за пару минут смог бы разорвать с десяток трупных мразей. Но я не смог… Не смог чёрт возьми отправить собственных детей на верную гибель! Один укус — и они обречены. Знаю, что у чистокровных совершенная реакция, бесконечный запас энергии. Они ловки и хитры! Но ходячих… их ведь так много! Их тысячи. И они не убиваемы.

Только что мне доложили, что около сотни солдат бросились в атаку, защищая границу. Но через час эти же солдаты пополнили армию Ричарда.

Мы обречены.

Но есть ещё один шанс на спасение.

Я должен лично подобраться к Ричарду и вырвать ему сердце. А в горло всадить противоядие. Нет вожака — нет армии. Если уничтожить главного — «трупы» не смогут выполнять приказы. Они ведь контролируются своим «творцом».

И я решился на это. Но сначала приказал сыновьям до последнего вздоха любыми способами охранять Суморан. А сам... Сам бросился

в эпицентр кровавого месива.

***

До границы я добрался за полчаса. Это для меня рекорд! Но уже за пару тысяч километров я ощутил запах смерти… Кровь, порох, трупную вонь… Меня даже один раз хорошенько вывернуло наизнанку. И да… я испугался. Странное ощущение. Под названием страх. Я боялся лишь однажды — за жизнь моей любимой девочки. Но этот страх был иным. И от этого страха я превращался в трусливого, ссыкливого щенка.

С каждым моим шагом в сторону границы между нашим миром и миром тьмы моя уверенность превращалась в неуверенность, а в голову, ядовитыми пиявками, под самую корму мозга, впивались навязчивые мысли о скором поражении.

Я струсил. Дал слабину. Разучился верить в себя.

Потому что там, в самом эпицентре души, я видел собственную гибель и слышал этот голос, который постоянно предупреждал об опасности.

Но вопреки всему, продолжал двигаться к высокой стене из плотной брони, которую мы строили и оберелагали долгие годы.

А сейчас… сейчас она горела. Кроваво-красным пламенем.

По всему периметру стены, протяженностью в тысячи и тысячи долгих километров, точнее над стеной, небо покрывал густой, пропитанный едким запахом, туман, в котором я на время ослеп. А чтобы не сбиться с пути, мне пришлось использовать своё обоняние.

Грохот взрывающихся снарядом, стрельба и душеразрывающие вопли больно резанули по ушам.

Что ж, Дэмиен! Добро пожаловать в Ад!

Когда я забрался на дозорную вышку… теперь уже я реально обомлел от

страха! Именно в этот грёбанный момент я вдруг понял, что мои братья, мои верные подданные погибли из-за меня! Потому что я всегда чего-то ждал, готовился к защите и не нападал. А нужно было ещё пять или десять лет назад начать действовать! Убить эту мерзкую падаль своими клыками! Проявить инициативу! Ударить в тыл врага первым!

Но я был слаб. Слаб, труслив, не уверен в своих силах. И всегда чего-то ждал, думая над тем, что моя армия ещё недостаточно идеальна.

Всю жизнь, выходит, я просто стремился к идеалу.

Но с другой стороны… у нас ведь не было сыворотки. Которая помогла бы нам остановить быструю регенерацию главной мрази армии мёртвых, командующей этим кровавым парадом.

Когда я поднялся на смотровую вышку, взглянув на «Мёртвые земли» со стены, отделяющей наш мир и мир «падали» — я ощутил острую боль в сердце. Будто меня живьём резали, отрезая от моего холодного сердца кусок за куском… Там, внизу, всё было окрашено в красный. Там не было жизни. Лишь боль, слёзы и смерть. Оторванные части тел моих воинов были хаотично разбросаны по черной, выжженной страшным взрывом земле, присыпанной снегом. Даже снег в запретной зоне был не белым, а чёрным. Как земля на кладбище. Огромном и страшном кладбище падших душ.

Некоторые бойцы ещё вели сражение, защищая стены, не подпуская тварей ближе чем на десять метров к границе. Но их было слишком много.

ПРОКЛЯТЬЕ!!!

СЛИШКОМ МНОГО!

Они, прогнившие изнутри сущности в лике животных, и даже люди, одержимо бросались на стены и на моих воинов, подобно чёрной чуме, сметая всё на своём пути. Но бойцы их отстреливали, или разрывали на части, вырывая их сгнившие сердца с мясом, бросая в огонь. Пули лишь на время оглушали «падаль». А их грязные, прогнившие изнутри туши... К дьяволу! Были устойчивы к огню. Потому что кожа монстров выделяла специальную, огнеупорную смазку.

Толпы ходячей мертвечины неслись прямо на защитные стены из недр выжженного чёрным взрывом сухого леса. Их невозможно было даже сосчитать… Словно саранча, они разом набрасывались на своего врага и сжирали его за пару секунд, превращая некогда живого человека в себе подобного ублюдка. А затем, проделывали тоже самое и с другими бойцами.

Этот Ад нужно срочно прекращать!

Да помогут мне небеса…

***

Обратившись в человека, я с силой сжал в руке шприц с бледно-розовой жидкостью, а затем перевёл взгляд вдаль, напрягая зрение.

И сразу почувствовал ЕГО. Правда ещё до того, как поднялся на стену.

А сейчас — увидел.

И у меня панически закружилась голова.

До этого момента мне ещё никогда не приходилось видеть настоящее, вселенское зло своими глазами. Я никогда прежде не видел того, по чьей вине случился «Конец света». А теперь… теперь мне представилась такая возможность.

От этой встречи я ожидал чего угодно… Но явно не того, что мои колени подогнуться от ужаса, когда там, в окружении армии ходячих трупов я увижу огромного, агрессивного монстра с ярко-оранжевыми глазами, без единого намёка на зрачки.

Не просто монстра…

А оборотня.

Представшего перед нами в образе льва.

***

— Дэмиен! Мы готовы! Давай завалим эту тварь! — позади меня раздался хриплый голос Рафаэля. Голос, который дрожал… И в котором чувствовалось больше неуверенности, чем уверенности. — Я принёс тебе доспехи. Обращайся. Мы поможем надеть их на тебя.

Молча кивнул, по-прежнему не отрывая наполненного лютой ненавистью взгляда от этой жуткой мрази, которая властной, уверенной походкой, ступая огромными лапами по человеческим останкам, двигалась в сторону главных ворот «границы».

Некогда этот выродок тоже был человеком. Не совсем нормальным, правда. И звали его Ричардом.

Вдруг, «Король Мёртвых» остановился. Замер. А затем… резко посмотрел на меня. Вероятно, почувствовал моё пристальное внимание.

В этот момент наши взгляды, как два огненных метеорита, столкнулись друг с другом. И это полудохлое чудовище утробно зарычало, встав на задние лапы, широко открыв свою огромную, напичканную огромными, и как хирургическая сталь острыми, клыками пасть.

— Этот рык будет для тебя последним… тварь!

Я коварно улыбнулся, выпустил коготь из фаланги указательного пальца и его кончиком провёл по своей шее, жестом давая понять ублюдку, что это — его последние минуты жизни.

А затем, обратился.

Проклятье...

В этот момент я не чувствовал себя настолько крутым, как раньше. Наверно потому, что встретил достойного противника.

И хоть бы мой противник не почувствовал запах моего страха.

А это, для оборотней, практически невозможно.

***

Когда я обратился в волка, Рафаэль, вместе с другими членами «Совета», помогли «упаковать» моё огромное мохнатое тело в тяжёлые доспехи. По идее, эта броня должна защитить меня от укусов падали. Но её минус был в том, что она убивала во мне ловкость, скорость и маневренность.

Такая же броня была и у тех бойцов, которые сражались по ту сторону стены, вступая с «падалью» в рукопашную. Броня и вправду защищала. Но не на все сто процентов. Мы успели обеспечить ей лишь одну вторую часть воинов. Не хватило ни времени, ни металла.

Рафаэль адресовал мне восторженную улыбку и так же восторженно хлопнул меня по спине, на что в ответ получил недовольный рык. А противоядие он положил в специальный мешочек и намертво привязал к моей груди.

— Когда настанет тот самый момент… обратись и воткни этой мрази сыворотку точно в сердце. У тебя всё получиться. Мы в тебя верим.

— Мы будем рядом, — подбодрил Эвар, — Действуем, как планировали.

Я кивнул и быстро направился к краю обрыва, чтобы совершить прыжок в бездну.

— Эй, Альфа! — Рафаэль свистнул напоследок.

Обернулся.

— Сделай это ради неё. Ради своей принцессы. Думай о том, что если ты облажаешься… то больше никогда её не увидишь.

В ответ я нервно оскалился, поджав уши.

Чёртовы доспехи! Как же в них неудобно...

А когда спрыгнул со стены вниз, на холодную, чёрную почву, которая была присыпана снегом, орошена кровью и на которой всюду валялись куски тел, тут же подумал, что мысль о Лане — это, несомненно, самый мощный стимул выиграть эту грёбанную войну. Чтобы ещё хоть раз увидеть её красивые глаза и почувствовать её вкусные губы на своих жаждущих страсти губах.

Боже! Помоги нам преодолеть этот вечный хаос...