Роман Сто оттенков ночи глава Глава 46

Игнат

Подъехав к дому, увидел стоящего у подъезда Тополева. На работе мы нехотя кивали друг другу при встрече, но старались без надобности не пересекаться.

- Добрый вечер, Глеб Александрович, - подошел я к коллеге, но руку не протянул. Видел, что он не настроен на нормальный разговор.

- Воронов, ты мудак! - прошипел он мне в лицо. - Сначала ты отыгрался на моем сыне, а теперь добрался до дочери?! Я пришел тебе в лицо сказать, что не оставлю это просто так! Тебе придется ответить за свой грязный поступок!

- Я могу вставить слово? - перебил его. Глеб кивнул. - Я не знал, что она твоя дочь, когда между нами начались отношения. Мои чувства – не месть! Я уже говорил твоему сыну сегодня, но повторюсь: Ева – моя женщина! У нас все серьезно. Вам придется смириться и принять.

- Я не позволю сломать ей жизнь! - теперь он перебил меня.

- Понимаю твои чувства. Я не знаю, что нужно сделать и сказать, чтобы изменить твое отношение. Мы с твоей дочерью вместе, я сделаю все, чтобы она была счастлива. Надеюсь, моего мужского слова достаточно.

- В институте сотни студенток, и ты выбрал ее случайно?! - дверь подъезда открылась, семейная пара остановилась на крыльце, я не мог ему ответить.

- Наш случай в современной истории не единственный, Глеб, - постарался его урезонить, как только мы остались одни. - Я не хочу с вами конфликтовать, это плохо скажется на Еве. Прежде чем устраивать войну, подумай о дочери. Я тебя уверяю, мои чувства – не каприз, не месть. Я настроен серьезно.

- Я против, Воронов. Хочу, чтобы ты это усвоил!

- Мы не договоримся! - твердо произнес я. - Не вижу смысла продолжать разговор. Всего доброго, Глеб Александрович.

Он не желал видеть меня рядом с Евой. Мог его понять, но у меня на его дочь свои планы и менять их в угоду ее родственникам не собирался. Сейчас Тополев не в состоянии услышать и принять разумные доводы, поговорим, когда вернусь из командировки. Надеюсь, к тому времени он остынет.

Ева

Игнат не вдавался в подробности разговора с отцом.

- Мелкая, я знал, что просто не будет, - единственное, что я услышала.

Брат и отец встали в позу. Они даже слышать не хотели никаких объяснений. Папа после разговора с Игнатом потребовал, чтобы я вернулась домой, а я отказалась. Наши отношения вновь стали напряженными.

Даже приезд мамы не заставил меня с ними помириться. Ради нее мы создавали видимость общения, когда пересекались в палате больницы.

Вечерами я возвращалась в общежитие. Прятаться и шушукаться по телефону со своим мужчиной, чтобы не провоцировать брата на ссору? Нет, увольте. Звонки Ворона помогали держаться. У мамы серьезные проблемы с сердцем – недостаточность клапанов, требуется оперативное вмешательство. Не хватало только наших конфликтов.

Как только родитель узнал о результатах анализов, перестал улыбаться, от тревоги места себе не находил. Наша история с Игнатом будто перестала отца волновать, зато Лазарь на каждый звонок моего мобильного зло смотрел в мою сторону. Горе объединяет? Это не наш с братом случай. Вернуть нормальные отношения с Лазарем могла только клятва, что оборву связь с Вороном, а я этого делать не собиралась.

Игнат был в курсе состояния мамы, он не утешал меня, не давал ложных надежд. Имелась проблема, которую устранить могла операция, профессионалы в этой области, слава богу, имеются, все возможные риски необходимо свести к минимуму, правильное восстановление, реабилитация и здоровый образ жизни дают маме шанс – приблизительно такой была его речь. Четко, по делу. И это помогало не раскисать, держаться.

Нового препода в институте все встретили в штыки. Коршуна боялись, но уважали. Он знал ответы на все каверзные вопросы, его невозможно было подловить, а этот терялся, нервничал и, словно мы дети, обещал ответить на все вопросы на следующей лекции. Проверку на вшивость он не прошел, неудивительно, что один из самых сложных предметов стал и вовсе неинтересен.

Отсутствующих отмечала староста, поэтому наши ребята без зазрения совести прогуливали. Удивительно, но все мечтали, чтобы Игнат Валерьевич вернулся и взялся читать этот цикл. Мы даже в деканат сходили, поговорили с Борисом Евгеньевичем. Я, правда, осталась в аудитории, не хотела, чтобы Смолов увидел меня и отказал.

Несколько раз мы с Сашей пересекались в институте. Она приглашала меня в гости. Хотелось сходить, посидеть, отвлечься, поговорить, ведь не с кем было обсудить сложившуюся ситуацию, но времени выделить никак не получалось: допоздна я находилась в больнице с мамой. Ее готовили к операции, которую планировали провести на новой неделе.