Роман Слеп(а) в любви глава Глава 28

Войдя в спальню, Ярослав сразу обнаружил, что комната пуста. Туалетный столик сверкал гладкой ничем не занятой поверхностью, а шкаф был заполнен наполовину – там остались только его вещи. Раньше он не замечал, какую часть комнаты, и его жизни, она занимала, но сейчас, выглянув в гостиную, обнаружил, что из каждого уголка дома исчезло всё, что принадлежало Ларисе. Но ведь ещё пару дней назад всё стояло на своих местах! Учитывая, что за это время сюда заходили исключительно Жанна и его мать, и дураку было ясно, что пропажа вещёй была связана с этими двумя.

Янина Антоновна настолько испугалась мрака, застилающего глаза сына, что на некоторое время выпала из реальности, а когда, наконец, смогла прийти в себя, что есть мочи закричала:

– Ярослав! Ты что себе позволяешь? Я – всё ещё твоя мать, если ты вдруг забыл. Это я тебя с детства растила и воспитывала! А ты что? Из-за каких-то тряпок смеешь поднимать на меня голос?

Мужчина сжал руки в кулаки, и ответил сквозь плотно стиснутые зубы, стараясь сдерживать рвущийся наружу гнев:

– Я ещё раз спрашиваю, куда делись вещи Лары?

Янина Антоновна уставилась не него, нетерпеливо пробормотав:

– Одежду сожгли, а украшения – продали. Все остальное деть некуда было, поэтому выбросили! А что? Я что, как твоя мать, не имею права хотя бы с этим разобраться? Подумаешь, бесполезные пылесборники выкинула…

Жанна, видя, что конфликт уже достиг точки кульминации, поспешила вмешаться, пытаясь помирить их:

– Ярик, не вини маму. Она просто подумала, что раз мы с тобой уже помолвлены, а Лариса развелась с тобой, и было бы странно оставлять у нас дома её вещи. Они бы занимали место…

– Жанна! – Ярослав резко оборвал ее, посмотрев на собеседницу черными, словно осколки обсидиана, глазами. – Что ещё за «занимали бы место»? Этот дом – её дом! Ее имя стоит в свидетельстве о собственности на жилплощадь. Даже если мы помолвлены, с чего бы это дает вам право выбрасывать её вещи из её собственного дома?! 

Его ответ поверг обеих женщин в шок.

– Что? Этот дом записан на нее? – озадаченно воскликнула Янина Антоновна. – Сынок, ты что, совсем идиот? Это же не просто какая-то комнатушка! Вилла на целую семью с садом и бассейном в самом центре города, где земле цены нет! Да его минимальная стоимость влетит в семьсот миллионов, а ты додумался вписать в него какую-то слепую… Ты…!

Но тут мужчина равнодушно прервал ее:

– Я же предупреждал, чтобы ты никогда больше не унижать ее.

Янину Антоновну буквально трясло от злости, а у Жанны, как бы мастерски она не умела контролировать свои эмоции, из глаз уже сочились злоба и ненависть. Она даже подумать не могла, что он не просто бросался угрозами, а действительно сделал Ларису совладельцем этого дома. Где это видано, чтобы такие дорогие хоромы отдавали какой-то слепой!

– Ярослав, мы с тобой теперь помолвлены. Можешь ты уже прекратить защищать эту Ларису?! – не выдержав, с налившимися кровью глазами взревела Жанна, затем приняв максимально обиженный вид. – Теперь я – твоя невеста, но, если ты мной недоволен, будь добр, скажи об этом. Тогда я поговорю с родителями, и мы расторгнем помолвку.

Ярослав бросил на нее пробирающий до костей ледяной взгляд:

– Ты правда согласишься, если я буду настаивать на расторжении?

Жанна, по всему видимому, не ожидала подобного эффекта от своих слов, застыв на месте. Хотя по щекам уже текли слезы, мысленно она не могла не рассмеяться над всей этой ситуацией. В глазах Ярослава не читалось ничего, кроме холодного безразличия. Раньше, чувствуя благодарность за спасение жизни, он с нее пылинки сдувал, а стоило девушке расплакаться – готов был на что угодно, только бы утешить ее. 

В его глазах у Жанны с детства была весьма беззаботная жизнь, и, хотя она была в некоторой степени хитрой и со своими помыслами, а он считал её за добрую и невинную девушку. Однако после всего произошедшего – гибели матери Ларисы, а теперь – пропажи самой Ларисы, он начал подозревать, что на самом деле никогда не знал настоящую Жанну. Вероятно, за его спиной эта женщина успела натворить таких дел, о которых он и помыслить не мог, ранив немало людей. А затем она поворачивалась к нему и стояла вся из себя несчастная и обиженная жизнью. Если это действительно так, то Жанна – по-настоящему ужасный и страшный человек.

Как только последняя фраза слетела с губ сына, Янина Антоновна тут же что есть силы шлепнула его по руке несколько раз:

– Ярослав, чокнутый ты ребенок! Все, помолвка уже заключена, о каком ещё расторжении может быть речь?! Совсем с ума сошел!

– Но не я первый заговорил об этом, а она, – опасно понизив голос, ответил мужчина, глазами указав на Жанну.

По женщине было заметно, как она расстроена тем, что ей не удалось получить от сына ожидаемый результат. Да что он такого нашел в этой слепой, что она так крепко засела у него в сердце? Нет чтобы на Жанну взглянуть! Такая прекрасная девушка, из хорошей семьи, сама красивая и добрая, так ещё и единственная наследница Антиповых. Пройдет время и всё их имущество перейдет к ней, а значит и их семье от этого польза перепадет! Почему же Ярослав, обычно умный и проницательный, оказался невеждой именно в этом вопросе! Тут такие перспективы, на кой черт ему сдалась эта слепая?

Жанна, наконец, пришла в себя после его слов. Размашисто утирая слезы, она обратилась к Янине:

– Похоже, я и вправду не нравлюсь Ярику. Что же, тогда не бывать этому браку. Я сейчас же соберу вещи и вернусь к родителям…

– Жанна! – Янина Антоновна в панике остановила ее, потянув за руку, после чего развернулась в сторону сына, в очередной раз отругав его. – Вот ведь идиот! Подумаешь, мусор в мусорку выбросили. Вот стоило тебе скандал на пустом месте разводить? Сам же сказал, что Лариса в реку бросилась, а значит, не факт, что жива ещё. К чему хранить вещи мертвеца? Это только атмосферу в доме испортит! И вообще, я не считаю, что мы в чем-либо провинились перед тобой, всего лишь помогли избавиться от ненужного. Слушай сюда, Ярослав, помолвка заключена, а ваш брак – дело решенное. Еще раз я услышу, что ты собираешься всё это разрушить, знай, что сделаешь ты это только через мой труп, уж поверь!

Жанна, услышав, как её самоотверженно защищают, опустила голову и, незаметно для окружающих, расплылась в довольной ухмылке. Она прекрасно понимала, что такая подхалимка, как Янина Антоновна, ни за что не допустит расторжения их брака, а значит, её игра на публику с этой женщиной точно сработает. И хотя, судя по взгляду Ярослава, гнев в нем достиг уже самого что ни на есть пика, но он понимал, что сейчас разговаривает не с кем-то другом, а с собственной матерью, поэтому, сдержавшись, лишь взглянул на нее болезненно покрасневшими глазами, произнеся уже заметно дрожащим голосом:

– Мама моя, почему… Почему ты так безжалостна к ней…?

Янина Антоновна, видя, что сын её сейчас был точно бомба замедленного действия, перепугалась, тут же поджав губы и ничего на это не ответив, чувствуя лишь, как сердце в груди стучит, точно в барабан. Ярослав с детства отличался умом, от него всегда исходила какая-то не по годам сильная аура, поэтому дедушка «перешагнул» через законного наследника – посредственного отца Ярослава – и сразу передал управление семьей и семейный бизнесов в руки талантливого внука. Сколько себя помнила, Янина Антоновна никогда не видела, чтобы сын давал слабину или как-то проявлял нерешительность в своих действиях. Но сейчас всё изменилось. Его глаза застилала пелена депрессии, такой сильной и глубокой, что, казалось, ему из нее не выбраться. Когда он смотрел на нее своими налитыми кровью глазами, Янина Антоновна внутренне содрогалась.

– Радуйся, что ты – моя мать. В противном случае, я бы не оставил это просто так, – произнес Ярослав, после чего указал в направлении двери, добавив. – А теперь – исчезните с глаз моих долой. Видеть вас обеих не желаю.

Янина Антоновна хотела было ещё что-то сказать, но Жанна остановила ее, понимая, что всего – в том числе и споров – хорошо в меру. Если слишком надавить сейчас на Ярослава, это может вызвать прямо противоположный эффект. Пускай он и пошел временно на компромисс, но, по характеру он точно не станет придерживаться этого перемирия вечно. Доведи мать его до белого каления, и тогда даже их совместных усилий не хватит, чтобы вернуть всё вспять. По итогу, легче от этого точно никому не станет.

Поэтому Жанна поспешно утащила за собой женщину, которая всё ещё ворчала и ругалась, оставив Ярослава в одиночестве. Наконец, в просторной вилле вновь воцарилась тишина. Мужчина опустился на диван и в очередной раз обвел потускневшим взглядом опустевшую комнату, ощутив, что внутри него всё тоже опустело.

Обычно Лариса просыпалась довольно рано – в пять-шесть часов утра. На цыпочках вставала с кровати и уходила на кухню, чтобы приготовить ему завтрак. И эта домашняя рутина продолжалась целых три года. Он говорил, что ей не обязательно так напрягаться и можно обо всем попросить домработницу, но Лариса каждый раз отказывалась. Раньше он, честно, не понимал этого, ведь она не могла видеть, и это значительно ограничивало её мобильность в подобных делах, поэтому мужчина не переставал удивляться её настойчивости в этом вопросе. Но теперь он, кажется, понял – потому что он, именно он не давал ей необходимого чувства безопасности в их доме. Она боялась, что, если её зрение не восстановится, девушка станет для него обузой, боялась, что из-за этого он сразу от нее откажется, бросит на произвол судьбы. В то же время, она переживала, что будет слишком зависеть от помощи окружающих, поэтому пыталась научиться жить самостоятельно.

Ярослав шумно вздохнул, ощутив тупую, ноющую боль в груди. Встав, он начал лихорадочно перебирать вещи в гостиной, осмотрел каждый имевшийся в доме угол. Но даже после того, как перевернул всю виллу вверх дном, не обнаружил ни единого свидетельства о том, что когда-то в этом доме жила девушка по имени Лариса, словно её никогда не было в его жизни. Солнце за окном медленно заходило, пока он сидел на полу, уткнувшись лицом в руки, а в опухших красных глазах стояли слезы. И ещё долгое время в доме стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь душераздирающими рыданиями раненного животного.

Лара, его Лара… Похоже, она действительно больше не с ними… Похоже, она действительно умерла по его вине…

В последующие несколько дней Ярослав вместе со своими людьми беспрерывно курсировал по берегам реки в поисках хоть каких-то следов Ларисы, но кроме мусора, брошенного в реку, они не встречали никаких признаков чьего-либо присутствия. Удивительно, но за всё это время не поступало никаких новых сообщения об обнаруженных живых или мертвых людях, словно Лариса, точно призрак, бесследно испарилась из этого мира. Девушка пропала без вести…

Ярослав не спал несколько дней подряд. И так страдавший бессонницей, теперь он выглядел болезненно осунувшимся с покрытым щетиной лицом и ввалившимися красными глазами. Если бы не изначально достаточно привлекательные черты лица, мужчина бы сейчас легко сошел за местного бомжа-бродягу.

Роман больше не мог смотреть на своего начальника в подобном состоянии, считая, что, если и дальше так пойдет, Ярослав окончательно загнется. Связавшись с его личным психиатром – Дмитрием Цветаевым, он по его совету насильно усыпил Ярослава, чтобы хотя бы так заставить «пациента» восстановить недостаток сна.

Смотря на нахмурившееся даже во сне лицо начальника, Роман вздохнул от безысходности, обратившись к Дмитрию:

– А нет ли какого-то способа заставить его забыть обо всем этом?

Они не только до сих пор не нашли Ларису, но даже не знали точно, жива она или мертва. А если Ярослав в таком состоянии и дальше будет гоняться за её призраком, всё станет ещё хуже.

Дмитрий в ответ лишь закатил глаза, отвечая равнодушным тоном:

– Ну, способ, конечно, есть – гипноз. Но я в этом участвовать не буду. Во-первых, мне требуется согласие самого пациента. Во-вторых, если ты самолично примешь за него решение, Ярослав от нас потом мокрого места не оставит. Да и вообще, если воспоминания глубинные, он не забудет их навсегда, пока сам этого не захочет. Или ты предлагаешь с ним это каждый раз, когда он вспоминать будет, проворачивать?

Роман тяжко вздохнул, растерявшись и совершенно не зная, что делать в такой ситуации. Каково же было его удивление, когда, очнувшись, начальник первым делом сказал отправить всех их людей по домам, ни разу даже не упомянув имени Ларисы. Так, словно на самом деле забыл о ней.