Роман Сердцеед для блондинки глава Глава 36

- Захар, я все понимаю, - игнорирует мои вопросы Роман. – Я и сам не отличаюсь примерным поведением, но одно дело – послать очередную шлюху, и совсем другое…

- Настя не шлюха, - шиплю, со злостью глядя в глаза своего лучшего друга.

- Вот именно! – выдает он мне грозно в ответ. – Надоела тебе девочка, ну так расстанься, как мужик. К чему этот цирк, Гончаров?!

- Так, стоп! – я отставляю чашку в сторону, провожу рукой по волосам, наблюдая, как из глаз Валевского летят уже не искры, а целые молнии, и пытаюсь переварить всю ту чушь, что сейчас выдал мой друг, однако не могу. – Давай еще раз и по полочкам, а то я туго соображаю.

В голове пока не укладываются его слова, однако по глазам вижу, что он не врет, и даже не шутит. Настя точно вчера побывала здесь, и я боюсь даже представить, что она могла увидеть. А ещё что наговорила ей Лера, раз даже Валевский считает меня ублюдком.

- Ты отправил Насте сообщение, чтобы она приехала на вечеринку, - Рома делает паузу, а я в глубине души закипаю. – Она приехала, - внимательно смотрит, не отводя осуждающего взгляд, – поднялась к тебе в комнату, а там ты тра… - запинается, откашливается и уже спокойнее заканчивает: - Занимаешься сексом с Викой. Не совсем занимаешься, но все к этому шло.

- Дальше! - грозно командую и еле сдерживаюсь, чтобы не заорать.

Ну, сучки, я вам устрою райскую жизнь! Ясно, как божий день, чьих рук это дело! Вот же, твари беспринципные! Ладно Степанова – этой все пофиг, но как Лера, моя любимая сестренка, могла участвовать в этом?

В голове не укладывается, но с ней я позже буду разбираться, а пока…

- Она выбежала из дома вся в слезах, благо, я только приехал, еще не успел выпить и увидел рыдающую Настю, - Рома произносит довольно быстро, тяжело вздыхает и мотает головой из стороны в сторону. – Отвез ее в общагу, по дороге пытаясь объяснить, что у вас с Викой ничего не может быть общего. Но она видела вас, Захар, - с нажимом в голосе заканчивает Валевский и ложится грудью на стол. – Нахрена такая изощренная комбинация? Зачем ты ей сообщение послал?

- Дело в том, Рома, - произношу чуть ли не по слогам, отделяя каждое слово. – Что я не посылал Насте сообщение. И со Степановой я не спал. Да, мы сегодня проснулись в одной кровати, но, блин, Валевский, я пока в состоянии отличить, был ли у меня вчера секс с бабой или нет, - делаю паузу, глядя другу прямо в глаза. – Даже если нихрена не помню.

- Тогда кто, Захар?

Вопрос остается повисшим в воздухе, так как слышатся шаги, и на пороге столовой появляется Лера. Мы вдвоем с другом переводим на нее взгляд, однако по глазам вижу – она слышала наш разговор. По крайней мере, ту его часть, которая касается этого злосчастного СМС и слез моей любимой птички.

- Что ты так на меня смотришь? – на лице моей сестры испуг, но я отчетливо понимаю, кто виноват в этом дурацком недоразумении.

- Думаю, какую руку тебе сломать – правую или левую, - говорю на полном серьезе, а глаза моей ненаглядной сестренки начинают бегать из стороны в сторону. – А может, сразу обе? – делаю намеренно паузу, чтобы до нее дошел смысл моих слов. – Чтобы пальцы в буквы не попадали на экране телефона, - Лера резко разворачивается и начинает бежать.

– А ну, стоять! - Я срываюсь с места и несусь за ней следом. Ловлю ее за руку возле лестницы и резко дергаю на себя, чтобы она остановилась.

- Захар, - еле шепчет сестра, а в глазах появляются слезы.

Настоящие, но такие лживые.

- Зачем ты это сделала? – вопрос остается без ответа, и я повторяю его вновь: - Зачем, - пауза, - ты, - еще одна пауза, - это сделала, Лера?

Ярость давит изнутри, желая выплеснуться наружу, а руки так и чешутся влепить ей затрещину, чтобы в следующий раз думала своими куриными мозгами. Хотя в случае моей сестры это не реально.

- Потому что я не хочу, чтобы ты сделал ошибку, Захар! - она берет себя в руки и довольно спокойно отвечает немного дрожащим голосом. – Она тебе не пара, и ты скоро поймешь это, но будет поздно. Да ты посмотри на нее, - уже смелее произносит сестра, неправильно расценивая мое молчание. – Она на банкете нас всех чуть не опозорила. Нищебродка в дорогом платье – да на нее смотреть смешно, а людям показывать стыдно. Неужели ты не видишь…

- Заткнись! – шиплю ей прямо в лицо. – Это тебя людям показывать стыдно, когда ты закатываешь свои пьяные истерики! Это вы со своей подругой-шлюхой на банкете опозорились, а не Настя! И мне противно, что ты – моя сестра. Посмотри, в кого ты превратилась, Лера? Идиотка с манией величия, куриными мозгами и полным отсутствием уважения к окружающим. Тебе до Насти, сестренка, далеко, как до Луны пешком! - зло смеюсь ей в лицо и бросаю ее руку. – А знаешь, что я тебе желаю? – наступаю на нее, а она хватается за перила и вся сжимается, выглядя при этом довольно жалко. – Чтобы однажды ты встретила мужчину, которого полюбишь. Без которого дальнейшей своей жизни просто не сможешь представить. А он просто возьмет, - делаю паузу, - и вытрет о тебя ноги. Хотя, в твоем случае и это бесполезно. Ты и такие понятия, как “настоящие чувства”, “любовь” и “достоинство” не совместимы. Да и гордости у таких, как ты и Степанова, нет! Вы пустышки, - усмехаюсь, делая паузу. – Хоть и в дорогой обёртке. Последний вопрос – почему я нифига не помню? Что ты, тварь, мне подсыпала? Я не мог от нескольких глотков виски напрочь забыть половину вчерашнего вечера!

- Снотворное, - тихо шепчет Лера, видимо, остерегаясь того, что сейчас за нее некому заступиться. И я с ней церемониться сейчас точно не буду.

Резко разворачиваюсь и направляюсь к выходу.

- Захар, ты куда? – слышу в спину голос Валевского и, не поворачиваясь в его сторону, громко бросаю:

- Подальше от этого серпентария!

Усаживаюсь за руль автомобиля, завожу мотор и плавно выезжаю со двора. Ноги моей больше не будет в этом доме – достали уже все, особенно сестрица со своими концертами и тупыми приколами. Вот пусть теперь над папочкой любимым шутит – а меня увольте, я больше не намерен лицезреть эту противную физиономию и не желаю быть хоть и невольным, но участником её дурацких розыгрышей.

По дороге нахожу первый попавшийся магазинчик цветов, захожу вовнутрь и прямо с порога заявляю:

- Двадцать одну розу, - девушка смотрит удивленно, и мне приходится добавить: - Желательно белые.

Продавец кивает и приступает к подсчету цветов. Справляется довольно быстро, но я готов ждать столько, сколько потребуется, даже не смотря на то, что терпение мое на исходе. Я так и не знаю, что говорить Насте и как себя оправдывать – даже боюсь представить, что моя птичка себе напридумывала.

Симпатичная девушка отвлекает меня от неприятных мыслей, протягивает букет, перевязанный лентой, и желает хорошего дня. Ее бы слова, да Богу в уши – я бы ее тогда озолотил. Но еще не все потеряно – главное сейчас подобрать нужные слова, покаяться во всех грехах и убедить Настю в своей невиновности.

Однако легко сказать, точнее, подумать, и совсем уж тяжело это реализовать, так как на моем пути возникает первая проблема – грозная вахтерша. Смотрит пристально мне в глаза, после того, как называю номер комнаты и фамилию птички – такое чувство, что злая ведьма хочет душу забрать и сердце вырвать. А спустя несколько секунд ледяного молчания женщина нехотя переводит взгляд на мои права и грубо отвечает:

- Сегодня посещения запрещены.

- В связи с чем? – мое терпение и так на исходе, а тут еще она подливает масла в огонь. Сейчас мне реально хочется разорвать кого-нибудь на части, но я все еще сдерживаюсь, игнорируя ее злобный тон.

- Тебя попросили не пускать, - она швыряет назад кусок пластика, снова впиваясь взглядом.

- Не морочьте мне голову, женщина, - цежу сквозь зубы, так как желание послать грозную вахтершу растет в геометрической прогрессии.

- Я сказала, не пущу…

- А вы попробуйте меня остановить! – нагло перебиваю и двигаюсь к лестнице, игнорируя крики злой ведьмы. Ага, разбежался останавливаться – пока не увижу Настю, отсюда меня даже рота ОМОНа не выведет!

Взлетаю на третий этаж, быстрым шагом двигаюсь по коридору и торможу возле нужной двери. Сердце пропускает пару ударов, но я его игнорирую – только не сейчас, нервничать буду позже. Пока надо сделать пару глубоких вдохов, затем резко выдохнуть, взять себя в руки и постучать в дверь.

Услышать громкое “Войдите”, в последний раз собраться с мыслями, не реагируя на головную боль, и переступить порог комнаты триста двадцать четыре.