Роман Саламандра глава Глава 37

Проснувшись, Лекс долго смотрел в потолок, пытаясь сообразить, почему он чувствует себя таким счастливым? Ведь не поймешь, где находится, и непонятно, что вокруг творится, а вот на тебе… лежит, заложив руки за голову, и чувствует себя счастливейшим человеком во всей вселенной.

Хорошо быть дома.

Лекс потянулся еще раз. Тело отозвалось легкой крепатурой, все-таки, три дня гонки не прошли бесследно. Рыжик сполз с кровати и слегка размялся, сделав утреннюю разминку вполовину меньше. А потом осмотрел свое тело. Все-же, регулярные занятия телом уже принесли ощутимые результаты, больше не было тощих ручек-ножек, и кисти рук стали больше похожи на мужские: крепкие ладони, сильные пальцы. Красота. Помня, что сегодня придется идти в магистратуру, Лекс выбрал тунику и палантин на плечо, как знак свободного человека. И широкий пояс с кинжалом, как еще одно напоминание самцам, что он, может, и младший, но не такой, как остальные. Потом подвязал мешочек с деньгами, просто на всякий случай, вдруг захочется чего купить. Не все же Тиро за него расплачиваться, хотя с тех пор, как он привез в этот дом драгоценности, дышать стало как-то легче, все таки, приятно ощущать себя материально независимым.

Лекс довольно улыбнулся и, наконец, вышел из комнаты. На кухне все уже заканчивали завтракать. Когда Сканд уехал на войну, с ним ушли почти все воины, которые были здесь на излечении. Сейчас в доме оставались только реальные калеки. У одного не поднималась рука, другого парня выносили во двор на руках и укладывали на топчан среди деревьев. Остальные ходили сами, хотя кто-то хромал, а кто-то подволакивал ногу. Тиро слегка прихрамывал, но, судя по случайным его оговоркам, когда-то он тоже ходил с большим трудом. Ну что ж, если у них такая высокая регенерация тканей, то, наверное, и выздоровление идет быстрее, чем это происходит на Земле.

Тиро улыбнулся довольно, увидев, как одет рыжик, и согласился после завтрака проводить его до магистратуры. Милки почему-то не было на кухне, Лекс увидел ее сидящей на солнцепеке с безмятежностью Будды. Это было несколько непривычно, и рыжик уже было открыл рот, чтобы спросить, но Тиро недовольно поджал губы, и рыжик решил воздержаться от вопросов.

Пока Тиро пошел переодеваться для выхода в город, Лекс не удержался и засунул любопытный нос в кузню. Там действительно появилось два новых тигля. В маленьком тигле так и лежала железная окалина, только из желтой она стала коричневой, по всей видимости, пока в прошлый раз Лекс разгонял дым, она перегрелась на остывающем горне. Ну, ничего страшного, коричневый пигмент – это тоже хорошо. Возле мешков с песком стояло два ведра, полные кузнечной окалины. Желтой – железа и грязно-оранжевой – окалины свинца. Лекс сделал себе пометку заказать окалины меди, она будет чудного зеленого цвета. В испорченном тигле так и осталась сожжённая органика от ракушек и перламутра. Надо будет попросить мальчишек отчистить эту грязь.

Выйдя из кузни, он наткнулся на деревянное ведро со свинцовой крышкой. Лекс только что по лбу себя не стукнул, чуть не забыл о самом главном. Приоткрыв осторожно крышку, с радостью увидел, что все внутри покрыто изумительной белой бахромой. Это были свинцовые белила! Кислый оксид свинца, самый чистый и укрывистый белый краситель, а еще, едва ли не главный компонент для хрустального стекла.

- Что это такое? - Рарх осторожно присел рядом с ведром, - Тиро сказал, что это твое и не разрешал никому прикасаться.

- Это очень важная вещь, - Лекс улыбнулся, - мне надо собрать всю эту белую красоту в отдельную коробочку, но только не металлическую. Сделаешь мне деревянную коробочку с крышкой? И небольшую лопаточку, чтобы соскабливать белое с металла? Хорошо? А когда будет свободное время, сделаешь мне новые шахматы? А то я свои Кирелю подарил.

- С удовольствием, - улыбнулся друг, - я спрошу у Тиро, можно ли использовать тот лес, что лежит в пустой мастерской. А для другого цвета, я использую древесину другого сорта. Черное мраморное дерево. Я видел, как его продавали на рынке. Куплю небольшое бревнышко для поделки.

- Я дам денег, - всполошился рыжик и полез в кошелек.

- Брось, я так сильно тебе должен, что я не возьму за это денег. Мне будет приятно сделать для тебя красивые фигурки для шахмат.

- Спасибо, - смутился рыжик, - только вначале шкатулку и лопаточку, это важнее.

Лекс осторожно долил в ведро уксусного вина и опять закрыл крышку. Во двор выскочил Зюзя и рванул в казарму, вскоре оттуда вышел крупный парень, который опирался на костыль. Зюзя крутился вокруг него, как спаниель, с любовью заглядывая ему в глаза. Парень улыбнулся и что-то сказал пареньку, тот рванул через весь двор и о чём-то зашептался с Милкой, та рассеянно открыла глаза и погладила Зюзю по щеке, что-то мягко ему сказав. Но сама тем не менее, осталась сидеть на солнышке. У нее было спокойное лицо, какое-то отрешенное, как будто она смотрела внутрь себя… совсем, как наложницы Пушана... перед тем... перед тем...

Из кухни вышел Тиро и, перехватив напряженный взгляд Лекса на Милку, очень недовольно поджал губы и дернул головой, как будто пытался оборвать ненужное любопытство рыжика. Лекс дураком не был, и поэтому сделал вид, что Милка тут совсем ни при чем, и он просто дожидался самого Тиро, и смотрит он не на Милку, а на стену дома. И вообще, у него своих дел полно, кроме как смотреть на чужих невест. Вместе с Тиро увязались мальчишки, они несли пустые корзины. Франкенштейн собирался на обратном пути пойти через рынок, чтобы прикупить к празднику фруктов и овощей. Вместе с ними пошли Тарис и Зюзя.

Зюзя выглядел встревоженным, похоже, он переживал, чтобы Лекс и Тарис не передумали в последний момент. Лекс хотел как-нибудь приободрить паренька, но тут ему попалась на глаза свастика, нарисованная краской на стенах домов. Это было очень странно. Пиктограмма была нарисована и поодиночке и сразу по несколько штук, сплетенная «ножками», как цветочный венок. Рыжик не удержался и, схватив Тиро за руку, поинтересовался:

- Что это?

- Это знак саламандры, - Тиро ухмыльнулся, - люди почему-то решили, что этот знак приносит удачу в дом. Теперь модно над каминами рисовать знак саламандры. Ведь в очаге живет огонь, а значит, это убежище саламандры. Не удивляйся, но все в городе знают, что в этом походе не погибло ни одного воина, но тем не менее, победа за нами. И люди не помнят ни одного настолько успешного похода. В каждой семье есть воин и, конечно, все рады, что все живы и с богатой добычей.

- Оу, - задумался рыжик. Он только сейчас обратил внимание, что все встречные люди ему улыбаются. И смотрят очень доброжелательно, как будто он стал родным каждому жителю. Это, конечно, приятно радовало, но в то же время и напрягало. Пока рыжик терзался в сомнениях, что же лучше: быть любимцем всего города или быть незаметной мышкой, и как к такой популярности отнесется Кирель, они дошли до магистратуры. Ну, хотя бы там все было по-прежнему. Все тот же мужчина, вся та же амбарная книга.

Лекс, вспомнив, когда была совершена покупка раба, сообщил, что дает ему вольную, и с удовольствием сломал сургучную печать на кожаном ошейнике. Зюзя только тихо всхлипнул и вцепился в Тариса, как в спасательный круг. А вот парень Лекса удивил.

- Это вам, - Тарис протянул рыжику золотой, - я хотел бы возместить вам потери и поблагодарить за то, что помогли Зюзе.

- Хорошо, - Лекс кивнул и взял золотой, а потом развязал мешочек с деньгами и протянул Зюзе два золотых, - Зюзя, это тебе, считай, что это твое приданое, как честного младшего. Чтобы ты не пришел в семью мужа голодранцем.

Зюзя принял золото дрожащей лапкой и сразу отдал золото старшему, следом разрыдавшись ему в подмышку. Тарис прижал к себе тоненькие всхлипывающие плечи и поцеловал в макушку.

- Ну что ты, маленькая ящерка, не плачь, все хорошо. Пойдем, купим тебе красивую тунику на свадьбу.

- И штанишки? - с надеждой выглянул из подмышки Зюзя и повел носом, - как работнику? И честному младшему, помощнику мужа?

- И штанишки, - улыбнулся Тарис и заправил выбившуюся прядь за ухо Зюзе, - только не плачь, моя ящерка, у нас завтра свадьба, надо радоваться.

- Я радуюсь, - хлюпнул носом младший и мужественно улыбнулся.

А вот Лекс стоял с приоткрытым ртом. Вот он тормоз! Как-то он забыл, что в этом мире нет котят, щенков и прочей мимимишности. И ящерка это, пожалуй, единственное мелкое милое животное этого мира. Сканд не хотел сказать ничего плохого, и даже не думал все эти гадости, что он вывалил ему на голову, просто он хотел сказать что-то милое, типа котенок, только вот котят здесь нет. Как нехорошо получилось! Надо будет попросить у Сканда прощения, что ли…

- Ты что, жалеешь, что отпустил Зюзю? - тихо спросил Тиро, увидев в ответ недоуменный взгляд, решил пояснить, - у тебя просто такое лицо…

- О боги, нет, конечно! - Лекс ухмыльнулся, - совет им да любовь, я сам был готов приплатить, лишь бы отдать малыша в надежные руки.

- Ну, вы вообще-то с ним ровесники, - Тиро ухмыльнулся, - ты, правда, выглядишь на порядок взрослее, но я-то знаю, что ты тоже еще ребенок.

- Тогда купи мне сладкого, папочка, - Лекс ехидненько ухмыльнулся, - а еще штанишки!

Тиро рассмеялся и махнул рукой. Потом они пошли дальше, и Лекс впервые попал на местный рынок. Он был похож на базар где-нибудь в отсталых странах. Товары стояли в мешках или грубых глиняных горшках, или просто лежали на земле, вываленные горкой на широкие зеленые листья. Овощи, крупы, фрукты, а рядом свисали тушки ящеров или куски разделанного мяса. Ходили люди, торговались, обсуждали последние новости, сплетничали. Их с Тиро замечали в толпе и с уважением кланялись на расстоянии, не решаясь подойти ближе.

Тиро купил и тушку белого ящера, такого же, как они жарили у крестьян во время путешествия, и куски белого мяса, которые почему-то пахли рыбой. Лекс присмотрелся, да и внешне мясо напоминало щуку, хотя, если представить размер такой щучки, то прямо мороз по коже… Мальчишки тащили покупки домой и возвращались с пустыми корзинами, в которые Тиро складывал клубни растений и фрукты, а еще несколько пучков душистой травы и связку крупных зеленых листьев, которые здесь использовали вместо упаковочной бумаги. А под конец купил несколько мешочков с орехами и засахаренными фруктами. Их он с ухмылкой отдал рыжику, и тот, сделав умильные глазки, прижал лакомства к груди. Там же Тиро купил и две сахарные головки, и мальчишки чуть не подрались за право нести эту сладость.

Вернувшись домой, Лекс оставил сладости на столе у камина и побежал переодеваться. У него в комнате теперь стоял небольшой сундучок, в котором лежала сложенная одежда и помпезные сандалии с золотыми вставками. Лекс сбросил тунику и палантин на кровать и быстро нацепил рабочую одежду коричневого немаркого цвета. Во дворе его дожидался Сишь, который подгонял крышку на деревянную коробочку. Он же и сообщил, что Рарх ушел на рынок в квартал плотников за мраморным деревом. Он продемонстрировал рыжику небольшую лопаточку с заостренным краем и довольно ухмыльнулся, когда его похвалили. Лекс попросил, чтобы Сишь вырезал ему потом несколько деревянных ложек. Паренек кивнул головой и сообщил, что рад опять стать подмастерьем у такого мастера, как Рарх.

Лекс тоже был рад, что с Рархом все в порядке, грустно, конечно, что у него так получилось с любимой женой, но что тут сделаешь? Лекс забрал коробочку с лопаткой и бросился к заветному ведру с белилами. Белила казались жирными на ощупь и сильно пачкали руки и одежду. Лексу пришлось приспосабливаться и изрядно помучиться, чтобы собрать все, что получилось. Получилось, на удивление, совсем немного. Ложек пять-шесть, больше перемазался, чем собрал!

Лекс долго отмывал руки в ведре с водой. Вода стала молочно-белой, и хотя руки до конца не отмылись, но вид белой воды и понимание того, что белила возможны в этом мире, очень радовали и настраивали на радостные мысли. Девушки с радостными песнями возились на кухне, и только Милка так и сидела на солнышке, спокойная и безмятежная. Лекс попросил у Тиро пару мальчишек в помощь, и управляющий сразу послал к нему Мая и еще одного мальчика с ясными и умными глазками.

Пока Май растапливал горн и бегал за огнем на кухню, Лекс усадил второго паренька на скамейку и дал ему в руки ступку и пестик. Он осторожно пересыпал коричневый пигмент в ступку и начал сам, объясняя, что надо работать аккуратно, чтобы не просыпать, и все растолочь в пыль. А потом завязал ему на лице платок, так, чтобы закрыть рот и нос.

- Чтобы не чихнул случайно! - погрозил Лекс пальцем пареньку, когда тот хихикнул.

Но на самом деле это было для того, чтобы потом, когда придет время перетирать сурик, не пришлось объяснять, что сухой сурик может стать отравой, хотя и в больших количествах, а не в том объёме, как у него, но все же. Лучше перестраховаться на будущее. У Алекса за столько лет работы с людьми выработался своеобразный рефлекс, что лучше переборщить с техникой безопасности, пусть даже в ущерб выработке, чем мытариться по дисциплинарным комиссиям и комитетам, объясняя травмы, или, еще хуже, смерти людей. И хотя в этом мире не было ни того ни другого, но собственную совесть никто не отменял.

Сишь подошел узнать, какого размера нужны деревянные ложки, но вместо этого Лекс отправил его делать еще деревянные коробки, только большего размера. Он быстро прикинул в уме: желтый, коричневый, оранжевый и зеленый. Четыре разных цвета. Вместо белого пойдут белила, а на черный пигмент коробка не нужна, черный пигмент в кузне всегда под рукой. Лекс довольно хихикнул. Все же, жизнь прекрасна и полна сюрпризов! Сишь пожал плечами и отправился в новую столярную мастерскую, в которой уже хозяйничал Рарх. Пока Сишь примеривался, тут и мастер пришел. Он принес на плече небольшое бревнышко, примерно метровое, с аккуратным спилом. Рарх сразу включился в изготовление коробочек. У него в руках, казалось, все делалось само по себе.

Лекс подвязал фартук и взялся за ведро с оранжево-серыми чешуйками. В большой тигель убралось практически все. Теперь остается только нагревать и остужать, и стараться помешивать, когда вся эта взбаламученная масса начнет обсыпаться на дно. И главное, не перегреть! Потому, что рискует получить обратно ровный и блестящий кусок свинца! А у него такого богатства еще пол якоря в углу стоит! И, главное температура плавления у свинца была минимальная, одним словом – глаз да глаз!

Пока бегал мыть кварцевый песок, пока смешивал в последнем чистом тигле ингредиенты, все время судорожно проверял и помешивал, не слиплось? Не засеребрилось? Но нет, все в порядке, серого с каждым разом становилось все меньше, да и смесь становилась более равномерной и сыпучей. И вскоре Лекс перемешивал оранжевую массу, которая пересыпалась, как сухой песочек. Просто загляденье! Довольно вздохнув, он наконец взялся за самое главное.

Поставив Мая на меха и установив в середину тигель, рыжик принялся помешивать подсохшую песочную массу. И опять мучительное ожидание: получится, не получится… и чистый восторг, когда смесь начала густеть под мешалкой, как мед. В этот раз смесь была вначале серой, а когда начала густеть, вдруг стала голубеть, пока не стала бирюзово-голубой. Лекс шикнул на Мая, чтобы не останавливался, а сам, подхватив кусок стекла на мешалку, вышел на свет.

Да, это было настоящее стекло, правда, как в дешевых бутылках, голубоватое и дымчатое от большого количества пузырьков воздуха, но это было именно стекло. Отложив в маленький тигель треть, он добавил в него примерно половину чайной ложки белил. Вначале смесь с трудом размешивалась, но стоило поставить дальше в горн, как смесь стала мягче и вскоре была равномерно белой. Изумительно чисто белой! Лекс откинул смесь на поднос, чтобы она немного остыла, и отобрал из большого тигля еще треть. Теперь нужен черный цвет. Лезть в собственный дымоход над кузней, где температура была более тысячи градусов, было бы верхом глупости, поэтому Лекс побежал на кухню и под недоуменными взглядами девушек осторожно полез к камину с ложкой и миской. Ему надо всего пару ложек! За этим занятием его и застукал Тиро.

- Совсем мозги растерял? - Тиро подхватил его за шиворот и встряхнул, Лекс только зашипел, бесценная сажа от такого резкого движения вылетела с ложки и оказалась на полу.

- Тиро! - взвизгнул рыжик и попытался лягнуть Франкенштейна, - моя сажа! Ты все испортил! Мне теперь сначала начинать!

- Тебе нужна сажа? - удивился здоровяк и еще раз встряхнул извивающегося рыжика.

- Да! Мне надо немного, пару ложек, но именно сейчас, отпусти, я без нее не уйду!

- Завтра будет свадьба, - рявкнул Тиро и тряхнул рыжика за шиворот еще раз, - а вот на следующий день, я велю почистить дымоход, и у тебя будет не пару ложек, а пару ведер сажи!

- Мне надо сейчас! - заканючил Лекс, как все нормальные младшие, выпрашивающие новую цацку, - ну, пожалуйста!

Тиро тяжко вздохнул и, поставив на пол неугомонное чадо, быстро занырнул в дымоход и ловко достал из глубины полную ложку сажи. Лекс с таким восторгом подставил миску, как будто это была не сажа, а как минимум, мед. Тиро только покачал головой и зачерпнул ему еще ложку сажи.

- Ну что ты за человек такой? - вздохнул управитель, - всем младшим нужна туника новая, или колечко на пальчик, а тебе? Все у тебя не как у людей, то якорь тебе нужен, то сажа…

- Не бухти, как старикашка, - Лекс выхватил вторую ложку и, чмокнув Тиро в щеку, умчался к себе в кузню.

Помешав в большом тигле остаток стекла, добавил в маленький тигель сажу и осторожно перемешал. Вначале стекло с сажей перемешиваться не хотело, но Лекс оказался упрямее, и вскоре на подносе остывала вторая кучка стекла великолепного черного цвета! Май думал, что все как в прошлый раз, когда Лекс, после того, как получил что-то густое на подносе, велел остановиться, но в этот раз Лекс велел продолжать. Тут кстати появился второй паренек, который закончил перетирать краситель и пришел показать работу. Рыжик сразу поменял мальчишек местами. Одного меха качать, а второму повязку на лицо и перетирать коричневый песочек в ступке.

Лекс намеревался накрутить бус в подарок на свадьбу, но тут в кузню пришел Тиро и сказал, что приехал паланкин от Киреля с приглашением «на шахматы». Лекс только вздохнул и отложил инструменты. Он положил две остывающие стеклянные колбаски в ведро, а на поднос вылил остаток стекла и поставил его сверху на две кочерги поверх остывающих углей. Мальчишки, наконец, бросили меха и ступку и с надеждой посмотрели на Лекса, он понял, что мальчишки надеялись получить по бусине и, быстренько отщипнув по кусочку, сделал по две бусины каждого цвета. Устроив их в остывающем тигле, он отправился сполоснуться и переодеться.

Очень кстати в сундуке нашлась туника, в которой он ходил во дворец вместе со Скандом. Да, нехорошо с ним получилось… надо обязательно будет поговорить… Сандалии с золотом казались верхом безвкусицы, но других новых сандалий не было. А те, что были на нем все остальное время, прошли поход и дегтярное побоище, и поэтому вид имели далеко не товарный. Ведь был на рынке сегодня, ну зайди, купи пару обувки… нет, надо заняться собственным гардеробом.

Лекс приоделся и расчесал гребешком свои отросшие волосы. От вечного хвостика они завивались в симметричные локоны. Лекс пошел к Тиро поинтересоваться, надо ли ему цеплять на себя золото, или и так сойдет? Но на кухне сидел местный лекарь и уплетал свежую лепешку со сладкой водичкой. Этого лекаря Лекс видел и раньше, когда его вызывали на осмотр воинов, но, как правило, он дальше казармы не заходил, а сейчас сидит на кухне и явно чего-то ждет. Рыжик сложил два плюс два и понял, что, по всей видимости, Милка должна сбросить яйцо перед свадьбой, только совсем непонятно, почему. Тиро сделал вид, что лекарь на кухне – это нормальное явление, и Лекс решил, что поговорит с ним позже. Если он живет в этом мире, то должен разбираться во всем как взрослый человек, а не слепой кутенок.

Тиро одобрил наряд Лекса и сказал, что приглашение неофициальное и, значит, украшения по желанию самого гостя. Лекс кивнул и забрался в паланкин Киреля. Чернокожие носильщики подхватили свою ношу и мягко понесли во дворец. Лекс впервые ехал сам, без охраны и без Сканда, и чувствовал себя, как голый. У входа его встретил один из монахов и со всем почтением повел через лабиринт коридоров. Лекс постарался было запомнить количество поворотов, а потом махнул рукой. Или его отсюда проведут, или убежать в любом случае не получится. Монахи оказались слишком опытными диверсантами, чтобы пытаться с ними справиться в одиночку. Хм, интересно, у них есть тренировочные лагеря? Вроде как у Шаолиньских монахов?

Кирель встретил его на террасе где-то в глубине дворцового комплекса. Высокие колонны, легкие шторы, стеклянные бусы. Лекс подошел и посмотрел на них уже более внимательно. Бусины были прозрачными, с отшлифованными гранями, поэтому вечерние солнечные лучи сверкали в этих гранях, как в драгоценностях, наполняли беседку легкими мерцающими отсветами. Возле колонн стояли изящные высокие белые вазы с нарисованными синими цветами. Лекс щелкнул ногтем по вазе, и она запела, как мягкий колокол.

- Их привозят из-за моря. У нас не умеют делать такую красоту, - Кирель вышел из-за белой шторы. На нем была длинная полупрозрачная туника, которая просвечивала насквозь в лучах заходящего солнца, скорее подчеркивала совершенные пропорции тела, умело маскируя возможные недостатки.

- Вы прекрасней любой вазы... папа, - Лекс успел оценить такую сексуальную атаку и насмешливо улыбнулся, давая понять, что понял его уловку.

- И зачем так рьяно подчеркивать мой возраст? - Кирель насмешливо поднял брови.

- Некоторые люди с возрастом становятся прекраснее, чем в юности. Потому что ум и характер накладывают отпечаток на их лица, делая их совершенными, - Лекс совершенно искренне прижал руки к груди и с чувством добавил, - вы прекрасны. Ваша красота – это не нежность цветка, который будет смят неловкой рукой, она сродни изяществу драгоценного камня, над шлифовкой которого пришлось потрудиться, зато теперь им можно любоваться вечно.

- Я рад тебя видеть, - Кирель мягко улыбнулся, - мне не хватало интересного собеседника. Ты, пожалуй, единственный человек, которому от меня ничего не надо. Ни должности, ни денег, ни титулов, ни просто внимания и одобрения собственным поступкам. Ты все делаешь сам, не задумываясь, как на это взглянут другие и, пожалуй, именно в этом твоя сила.

- В смысле, - Лекс улыбнулся, хотя сердце упало в желудок, - я натворил столько непотребностей, что любого другого уже по-тихому удавили бы в уголочке, но я еще живой, и все потому, что я до сих пор развлекаю вашу светлость?

- Интересная реакция, на в общем-то безобидные слова, - Кирель жестом позвал рыжика за собой, там на возвышении стояла громадная кровать с разбросанными по ней подушками, посередине кровати стояли шахматы, уже расставленные для игры. Он первый лег на кровать со стороны красных фигур и жестом предложил Лексу занять его место, - ты всегда бросаешься в бой там, где другие бы просто поблагодарили за комплимент?

- Тиро подметил, что я странно реагирую, когда пугаюсь, - Лекс расстегнул ремешки на сандалиях и забрался на ложе, - там, где другие испуганно вжимают голову в плечи, я начинаю кусаться и царапаться. Это все реакция на испуг. Я порой сам не знаю, что выдам в таком случае.

- И что же тебя так испугало, - Кирель сделал первый ход и мягко улыбнулся рыжику, - поделись своими тревогами, может, я смогу тебя успокоить?

- Меня очень испугали пиктограммы огня на стенах, - честно сознался рыжик, хитрить и юлить сейчас не следовало. Надо было наоборот, расставить все по своим местам и объясниться первому, пока кто-нибудь другой не наплел за его спиной небылиц, - я переживаю, что люди начнут чтить Саламандру превыше других богов, а она достаточно прожорливое создание, сколько ни дай, все будет мало. Я не хочу раскола в умах людей, кого из богов надо чтить сильнее.

- Ты переживаешь, что я буду воспринимать рождение культа саламандры как покушение на мою власть? - усмехнулся Кирель, - я уже думал об этом. Я не боюсь этого, в крайнем случае, построим за городом еще один храм, а тебя там сделаем главным жрецом.

- А я боюсь именно этого! - воскликнул Лекс и притворно схватился за сердце, - нет, пожалуйста, не надо! Променять свободу на склоки и интриги между монахами? Бегать с бубном по углям, изображая священный экстаз, вместо того, чтобы приятно проводить время и бояться, что мои помощники всадят мне нож в спину, желая пробраться на мое место? О, НЕТ!! Не наказывайте меня столь жестоко! Я не хочу!!

- Ты не хочешь поклонения себе? - Кирель, похоже, удивился, а может, просто тонко показал это, - все об этом мечтают – стать вровень с богами и повелевать людскими судьбами. Лгунишка!

Лекс лег на кровать и сделал вид, что задумался, а потом перевернулся на бок и вдруг понял, что Кирель сидит спиной к солнцу и поэтому почти не виден, а вот он сам освещен последними лучами, как лампой во время допроса.

- Толпы фанатиков, которые будут с горящими глазами отслеживать каждый мой шаг и слово? Интриги и зависть за спиной? Бояться предательства от людей, которые поклянутся мне в верности? Опасаться яда в еде и воде? Спать с кинжалом под подушкой и подозревать в заговорах всех? Потерять покой, пытаясь удержать власть? Заглядывать под кровать в ожидании найти там наемного убийцу, который попытается зарезать меня спящим? Вы сейчас об этой власти говорите? Нет, спасибо, я скорее соглашусь на старшего мужа и буду спокойно жить в его тени, чем все это… - Лекс махнул рукой в воздухе и пожал плечами.

- В тени мужа жить холодно и одиноко, - Кирель тихо вздохнул, - ты сам кричал, что не пойдешь младшим в семью.

- Ну, тогда я буду периодически выбешивать своего мужа, чтобы он не забывал о моем существовании, - Лекс ухмыльнулся, вспомнив взбешённого Сканда. - Начну коллекционировать что-нибудь, драгоценности, например, или драгоценные вазы, или еще что-нибудь, не знаю пока. Но вот чего бы я хотел избежать, так это фанатиков под боком. Пусть саламандра так и останется маленьким домашним божеством, которое живет в каждом камине, греет дома и помогает людям. Огонь – страшная стихия, и она меня пугает своей непредсказуемостью и жестокостью.

- Кстати, о драгоценностях, - Кирель сделал следующий ход, - почему ты не надел ничего из подарков Теланири?

- Фу, - Лекс перекривился, и сделал ход, - слишком вызывающие и тяжелые. И потом, пусть себя золотом украшает тот, кто не уверен в собственной привлекательности. Я не горю желанием обратить на себя внимание самцов. Мне хорошо и так.

- Ты именно поэтому Сканду по морде во время вашей последней встречи врезал? - Кирель усмехнулся, и сделал ход, - чтобы желание у него поубавить? Ты ошибся в месте, надо было бить коленом по яйцам, поверь, это куда действенней.

- О, - Лекс заметил расставленную ловушку и бросился в контратаку, сделав неожиданный ход ящером (конем), - я туда его раньше бил, не помогло, а похоже, наоборот, раззадорило. С этими мужчинами порой не знаешь, как себя вести. Такие порой затейники! Только смотри по сторонам, чтобы в засаду не попасть!

- Это точно, смотреть стоит внимательней, - Кирель сменил положение, согнув ногу и откинувшись на руку, и сделал свой ход, при этом позволил тунике совершенно случайно упасть с одного плеча, обнажив гладкое плечо, грудь с золотистой кожей и маленьким пурпурным соском.

Лекс вдруг растерялся и сделал неправильный ход, подставляя своего младшего (ферзя) под удар пехотинца (пешки). Кирель сразу же снял с поля сильную фигуру соперника и с интересом посмотрел на доску в ожидании очередной засады, а когда ее не обнаружил, посмотрел на растерянного рыжика.

- О-о, - Кирель довольно улыбнулся и, поправив тунику, сделал свой ход, - похоже, вопрос с твоим браком не стоит оттягивать в дальний угол. Спешу тебе сообщить, что король Теланири прислал гонца с вопросом, с кем именно договариваться по поводу твоего брака.

- Моего брака с кем? - ступил в очередной раз Лекс, перед глазами до сих пор стояло видение красивой ягодки соска. Он даже закусил изнутри щеку, чтобы отвлечься и собраться с мыслями, - какое дело Теланири до того, замужем я или нет?

- Он собирается взять тебя младшим, - ухмыльнулся Кирель, когда рыжик в очередной раз подставился, - вот он и спрашивает, с кем договариваться о твоем браке. - Кирель сделал свой ход, практически выиграв игру. - Ты сейчас в очень непривычном положении. У тебя нет старшего родственника, который мог бы принять за тебя это решение. Твой брат не властен над тобой, поскольку ты был боевым трофеем. И более того, тебя никто не выкупал из рабства, ты стал свободным на арене, как гладиатор. А они свободны от прежних обязательств рода и вольны в своих решениях.

Лекс посмотрел на шахматную доску, из-за двух досадных ошибок партия оказалась проигранной. Нет, конечно, можно было сделать еще пару пируэтов и попытаться свести вничью, но только в голове было пусто.

- Я, похоже, проиграл этот бой, - Лекс положил фигурку короля плашмя, показывая, что сдается.

- Да, - Кирель смотрел с грустью, - конечно, безвыходных ситуаций не бывает, поскольку у тебя нет старшего родственника, то Теланири придется приехать самому, чтобы свататься лично. У тебя есть несколько путей, чтобы избежать этого брака. - Кирель невесело усмехнулся. - Ты можешь стать монахом и скрыться за капюшоном. Ты станешь безликим и одним из многих, и тебя никто не найдет. А еще, ты можешь заключить брак, желательно с человеком, обладающим силой и властью, чтобы он смог защитить тебя от притязаний короля.

Лекс с отчаяньем посмотрел на Киреля и с трудом сглотнул. Пока рыжик пытался собраться с мыслями, Кирель метнулся к нему, как змея, и прижал его к своей кровати. Он посмотрел на рыжика, как на десерт, с любовью и нежностью.

- Я могу уговорить Шарпа взять в семью второго младшего, - Кирель улыбнулся, - да его даже уговаривать не придется. Он будет рад взять тебя в семью. Он сильный мужчина и тебе понравится с ним… и со мной. Нам будет хорошо вместе… я знаю много игр, поверь, тебе понравится…

Губы Киреля вжались, клеймя и подчиняя, рыжик позволил терзать свой рот, но вот ответить сил так и не нашлось. Кирель, почувствовав состояние Лекса, отстранился и мягко провел пальцем по его губам.

- Я понимаю, тебе надо подумать. У тебя есть время, пока Теланири не приедет в город. Мы с мужем будем придерживать гонцов и настаивать, что брак через посредника недопустим и ему придется самому собираться в дорогу. А теперь иди в то место, которое ты называешь своим домом и подумай, что же ты на самом деле хочешь.

Лекс быстро скатился с кровати и бросился к двери, но его остановил голос Киреля.

- Главное, запомни, короли не знают слова «нет», они, как всякая власть, не терпят отказа…