Роман Саламандра глава Глава 27

- Тиро! Как я рад тебя видеть! - Лекс буквально свалился с седла в объятия Франкенштейна, - наконец-то я дома!

- Я тоже рад тебя видеть! - Тиро с радостью потискал рыжика, и только услышав рык Сканда, опустил его на землю и убрал от него свои руки, - ты подрос, стал выше и в плечах шире. Ты что, решил стать воином? Зачем тебе быть сильным? Тебе достаточно быть красивым и умным, и весь мир ляжет к твоим ногам.

- Тиро, ты что, забыл? Я никогда не буду младшим, и кроме этого, я мастер. Мне положено быть сильным и крепким, а иначе меня серьезно воспринимать не будут.

- Тебя еще лет десять никто серьезно воспринимать не будет, - усмехнулся Тиро, - ты только после пятой линьки станешь похож на взрослого мужчину, а до этого времени, как бы ты ни старался, но все равно всем будет понятно, что ты рожден младшим. Даже если у тебя плечи и вымахают, как крылья у птеродактиля, все равно ты будешь выглядеть как младший. Ведь не даром мальчиков из гаремов отпускают не раньше пятой линьки. Это потом они становятся купцами или ремесленниками или начинают свое дело. А до этого времени весь их вид кричит – вали и трахай!

- Фу, Тиро, какой же ты все-таки грубиян! - Лекс стукнул Тиро по груди и крепко задумался.

- Ну, что еще ждать от солдафона? - Тиро довольно рассмеялся, - а где твои обожаемые шахматы, и вообще, где твои вещи?

- Все мое со мной! - Лекс поправил пояс, на котором висели кинжал и мешочек с монетами, - Сишь привезет инструмент, там мои штаны и туника, что ты дал мне в первый день. А еще пледы, которые так нас выручили в пути. И больше ничего нет. Шахматы я подарил Кирелю. Они ему нужнее. Я могу занять прежнюю комнату?

- Да, - Тиро усмехнулся, - мы оставили там все, как было. Девки застелили свежее белье и со вчерашнего дня тебя дожидаются.

- Меня? - удивился рыжик.

- Ага, ты у них что-то вроде младшего братика, которого надо холить и лелеять. Они для тебя даже мыло сварили с полынным запахом, чтобы твою сладость перебить, чтобы к тебе мужики не цеплялись. Ну, или чтобы решали, что ты уже занят и без спроса не лезли. Но ты все равно один из дома не выходи, хорошо?

- Хорошо. Тиро, а якорь и тигели еще дома? Ты их никуда не дел? - забеспокоился рыжик.

- Дома. Ну, куда я якорь дену, сам подумай. И тигели твои в кузне, и ведро, и даже прокисшее вино там же, уже хотел вылить, а рука не поднялась. Подумал, вернешься и расстроишься, вот и оставил, хотя оно, наверное, совсем пропало.

- Это очень хорошо, - Лекс потер руки и составил план на ближайшие дни, - Тиро, ты говорил, что кузнеца можешь вызвать, когда понадобится. Можешь на завтра вызвать?

- Могу. Он за городом живет, завтра будет, - кивнул головой здоровяк и сразу отправил Мая, пока городские ворота на ночь не закрыли. - А теперь иди купаться. Девки ванну поставили на кухне, и воду греют, чтобы тебя с дороги помыть. Ужинать будешь?

- Ты можешь вспомнить хотя бы раз, чтобы я от еды отказался? - удивленно поднял брови рыжик.

Тиро довольно засмеялся и подтолкнул рыжика в спину, чтобы он быстрее отправлялся на кухню, там его и правда уже дожидались девушки. Когда вездесущие мальчишки сообщили, что Сканд вместе с Лексом вернулись в город, девушки сразу стали прихорашиваться и хлопотать, чтобы подогреть еду, оставшуюся после ужина, и нагреть воды, и поставить горящий светильник рыжику в комнату, чтобы ему не было страшно ночью. Девушки действительно дожидались рыжика, но он и вправду был им, как младший братик. Он был почти как один из них, маленький и беспомощный перед силой воинов, они знали, что он был рабом у наследника, но теперь вырвался из рабства и помог двум друзьям обрести свободу. Он всегда был с ними ласков и даже подарил красивые бусы, и при этом никогда не лез им под юбки и не хватал за груди, хотя всегда с удовольствием засматривался на них.

Они грустили, когда он уехал из дома, и молились Матери-Ящерице, чтобы она оберегала нежного мальчика. И когда они узнали, что ненаглядный младший братик вернется, радовались его возвращению, как родному человеку. Когда Лекс ворвался на кухню, девушки даже заробели. Лекс был одет, как настоящий аристократ, в дорогую яркую одежду, но он все так же ласково улыбался и с удовольствием обнимался с ними без всяких намеков на секс, и хотя от него вкусно пахло, но его запах не подчинял, лишая воли, а скорее подбадривал. Ну точно, младший братик! Краса и гордость сестричек!

Сканд с завистью смотрел, как Лекса с восторгом встречают дома. Как ему радуется Тиро и рыжик улыбается ему, как дядюшке, легко и открыто. А с каким восторгом его обнимают девушки! С чего бы они ему так радовались, ведь Тиро говорил, что он с ними не спит… Поохав от его нового наряда, они без всякого смущения раздели его и засунули в медную ванну, а потом стали его поливать водой, тереть мочалками. Хватать за руки и ноги, намыливая и растирая. А еще мыть ему волосы, запутываясь пальцами в его огненной шевелюре, а этот мелкий гаденыш только довольно откидывает голову, обнажая длинную белую шею, и жмурится, как будто ему все это нравится!

Сканд тихо выскочил из кухни, еще не хватало, чтобы его застали за подглядыванием! А когда одна из девушек принесла ему еду, он только раздраженно рыкнул, чтобы его оставили в покое. Почему это им можно его трогать и гладить, а ему нет? Он даже не понял, как заснул, и ему снилось, что это он моет рыжика. Сидит вместе с ним в ванне возле очага и намыливает ему волосы, а рыжик откидывает ему голову на плечо, а потом смеется, пока он целует ему шею… бесстыжую голую шею… такую белую и нежную… так сладко ее целовать… а потом он поворачивает голову и говорит голосом Тиро:

- Проснись.

Сканд резко сел и схватился за меч, привычно висящий в изголовье кровати, но только проснувшись до конца, понял, что рядом стоит Тиро с масляным светильником в руках. Сканд оставил меч в покое и потер лицо, пытаясь разогнать морок сна.

- Что произошло? - Сканд прислушался, в доме было тихо, а значит тревоги нет, - зачем ты меня разбудил?

- Ты себя хорошо чувствуешь? - Тиро выглядел обеспокоенным, - примчался встревоженный, отказался от еды, а теперь стонешь во сне. Где болит?

- Нигде, - отмахнулся Сканд, - просто устал, не волнуйся.

- Ну, тогда разденься, - Тиро хмыкнул, - видно ремень живот перетянул, раз кошмар приснился.

Сканд потер живот, а тот ответил ему голодной трелью. Тиро только засмеялся.

- У тебя и у Лекса живот кричит, когда голодный. Рыжик поел перед сном, а вот ты голодный, вставай, поешь, а потом отдыхай. На сытый желудок и отдыхается легче…

Сканд вздохнул и стал выбираться из кровати. Он так и лежал, как был с дороги, одетый и обутый, только меч снял… На кухне как всегда вкусно пахло, а еще почему-то пахло полынью и желанием. Сканд принюхался, а Тиро рассмеялся:

- Девки сварили мыло с полынным запахом, думали перебить сладкий дух рыжика, но получилось только хуже. Он стал пахнуть еще вкуснее. Завтра буду ходить за ним, как тень, чтобы свои воины на него не бросились, растеряв остатки мозгов. Беда с этим запахом… мало того что он выглядит, как мечта половозрелого юнца, так еще и запах, как во время линьки.

Сканд только устало вздохнул, этот рыжик просто беда на его голову. Ни из дома выгнать, ни себе забрать. Ходит рядом, весь такой нежный и аппетитный… Сканд опять вздохнул, сел за стол и начал есть, не разбирая, что жует.

- И что ты решил с ним делать? - Тиро как всегда, увидев проблему, спросил в лоб, - возьмешь младшим или сделаешь официальным любовником?

- Я бы взял его младшим, - Сканд посмотрел в глаза старого наставника, к чьим советам он прибегал в трудную минуту, - наплевал бы на то, что он из вольноотпущенных рабов и раньше был у Пушана. Я понимаю, что вся эта кодла под названием ДРЕВНИЕ ФАМИЛИИ будут сплетничать за спиной и гнусно насмехаться. Но в лицо никто не посмеет ничего сказать, хотя завуалированных намеков будет куча, но мне как-то наплевать на их мнение. Мне императором все равно не быть и семью не иметь. Мне их советы и поддержка нужны примерно, как ящеру пластырь. Но все дело в том, что Лекс сам не пойдет младшим, он каждый раз говорит, что младшим не будет. А уж признать себя официальным любовником, пусть даже на словах, чтобы я имел право прикрыть его в случае конфликта, так он тоже не согласится. У него просто пунктик доказать всем, что у него тоже яйца есть.

- Да, он такой… - рассмеялся Тиро, - и что же делать? Он один жить не сможет, рано или поздно его под себя подомнут. Да и Пушана с его младшим сбрасывать со счетов не стоит.

- Эх, - Сканд махнул ложкой, - Пушан, это еще не проблема, я с ним всегда договорюсь, а вот с Кирелем мне не тягаться…

- А Кирель здесь с какого бока? Он же вроде из храма во дворец вернулся, - удивился Тиро.

- Вернуться-то вернулся, - вздохнул Сканд, - но от звания Первого Хранителя не отказался. Все стало только хуже. Теперь во дворце монахов больше, чем в монастыре. И, главное, все такие одинаковые, маленькие, шустрые, в рясах этих один на другого похожие. Лица прячут, и отличить одного от другого невозможно. Теперь идешь по дворцу и видишь, стоит кто-то в нише, как статуя, а кто-то идет следом или навстречу. И отличить невозможно кто, куда, чего… знаешь, как на нервы давит, когда просто пересчитать не можешь, сколько их всего… заходишь в комнату, а там монах стоит, и ты не знаешь, это тот, что за тобой шел или тот, что подслушивал разговор с отцом, или просто случайный парень в рясе…

- Кирель перед отъездом в имение объявил, что будет выбирать невесту императору. Семье императора теперь нужен младший наследник, который будет обещанным-невинным для Чаречаши. Похоже, Кирель смирился, что из тебя младшего не выйдет…

Сканд и Тиро рассмеялись старой шутке. Сканд посмотрел в тарелку, она была уже пустая, он за разговором и не заметил, что поел. Отодвинув тарелку, покрутил ложку в руках.

- Ты бы видел, как Кирель схватил Лекса в первый вечер, прямо прижал и стал тискать, как наложника. Я уже подумал, что он его разложит прямо у всех на виду. От них обоих такой запах пошел, что император даже привстал, и ждал, когда присоединиться.

- А Лекс что? - удивился Тиро.

- Вывернулся, - хмыкнул Сканд, - заболтал, а потом шахматы вместо себя подсунул. И с Кирелем до рассвета играл. И, знаешь, Кирель утром вышел такой удивленный и задумчивый, что мне просто страшно стало. А потом мы поехали смотреть на требушеты эти дурацкие. А Кирель опять что-то увидел, ну, не то, что показывали, а что-то еще… Они о чем-то долго разговаривали с Лексом, а потом он его в имение увез, а когда мы вернулись, то застали их вдвоем, когда они целовались. Но Кирель его после этого как будто отпустил, знаешь, как додо с поводка. Мол, пусть маленький по комнате побегает, интересно, что он грызть будет. И что теперь делать, даже не представляю...

- Ну, что делать? - вздохнул Тиро, - можно или отпустить, как яйцо из рук, и посмотреть, куда покатится, или прижать и охранять, а там видно будет. Этот непоседа уже что-то затеял, про тигели свои вспомнил и якорь. Ну, зачем ему здесь, на суше, якорь? Только что дверь подпереть. И кузнеца позвал на завтра. Не знаешь, что ему надо?

- Интересно, что он задумал? - подобрался Сканд.

- Не переживай, мы узнаем об этом первыми, - Тиро рассмеялся, - ты лучше расскажи, как там все получилось с требушетами…

А потом Сканд восторженно рассказывал Тиро, какие замечательные «меха-измы» получились у рыжика, не забывая ревниво упомянуть, как все воины вексилляции влюбились в Лекса и готовы за ним теперь и в огонь и в воду. А Лекс тихонечко отошел от двери и напряженно думал о том, что только что услышал. Угораздило же его встать попить водички среди ночи.

Сканд, как выяснилось, не просто влюблен, а реально любит. Ради влюбленности можно эпатировать общество безрассудной выходкой, но так, чтобы реально наплевать на мнение общества, в котором живешь… это уже на порядок серьезнее. А предложение быть фальшивыми любовниками только для того, чтобы иметь возможность прикрыть его спину... ну и зад, от других самцов. Это все равно, что фиктивный брак, когда ты живешь с любимой женщиной в одной квартире, наслаждаешься ее дурным настроением, разгребаешь ее косяки, умиляешься ее выбрыкам, и все это ради того, чтобы ей было хорошо, и в ответ иметь возможность сказать ей: «спокойной ночи, дорогая», перед тем, как перед твоим носом закроют дверь спальни? Хм…

И вот что теперь со всем этим делать? Александр Борисович никогда не понимал жертвенности в отношениях. Он всегда считал, что и в сексе и в отношениях должно быть хорошо обоим. Поэтому всегда щедро дарил своим подругам себя. Свои деньги, свободное время, качественный секс, и свое красивое, ухоженное тело. Он всегда заботился о своих подругах, и не важно, в чем выражалась его забота: в приготовленном завтраке, или спонтанной поездке на выходные, чтобы покататься на лыжах, яхте, или просто погулять в Париже, или выпить пива в Кракове, но он все делал от чистого сердца и с желанием, чтобы хорошо было двоим.

Но стоило только почувствовать, что на него начинают давить или манипулировать, пытаясь принудить к тому, чего не хочется или еще хуже, когда девушка вдруг начинала разговор о детях и том, что она ради него отказалась, не сделала, очень хотела сама, но ради него пошла на жертвы, то он сразу сворачивал такие отношения. Он всегда говорил, что он не бог и не стоит приносить ему жертвы, как правило, после этого начинались скандалы, за которыми следовал разрыв. Он всегда переживал, когда очередная принцесса превращалась в жабу, но, успокоившись, переворачивал страницу жизни и начинал с чистого листа следующие отношения.

Рыжик тихо скользнул в свою комнату и, прикрыв дверь, забрался на подоконник. В прежней жизни он всегда был дающей стороной, и в сексе, и в жизни. Он всегда был лидером, он решал, что делать и как баловать, а от подруг не требовал ничего, кроме восхищения в глазах и восторженных попискиваний. Его это всегда заводило и стимулировало. Ради восторга и обожания в глазах очередной пассии он был готов на многое. Но у него всегда был внутренний рубеж, за который он не переступал, и этот рубеж проходил по границе личного комфорта… Он всегда считал, что там, где есть жертвы, не может быть нормальных отношений…

Лекс подобрал ноги и вдруг подумал, что раньше он всегда был самодостаточным, и ему никогда не приходилось рассчитывать на помощь других людей. Хотя нет, не так. У него были друзья, он помогал им, они ему, но это было другое. Он никогда не был зависим от чужой помощи. Он никогда не болел, ну сопли и растяжения не в счет, но он никогда не попадал в больницы и не становился зависим от чужой помощи. Ему никогда не надо было, чтобы кто-то сидел рядом и держал за руку, и поправлял одеяло. Он всегда был альфой и мог позаботиться о своих нуждах самостоятельно. Но теперь…

Теперь он был в теле принимающей стороны, и это было не только в сексе, но и в самой сути этой реальности… Он не мог защищать себя сам, ему необходимо найти старшего. Рыжик был младшим, это обусловливалось гормональной настройкой самого организма, и любая его попытка доказать свою «альфястость» наталкивалась на обязательное желание любого альфы доказать ему несостоятельность его попытки. Это как в собачьей стае, лидер всегда контролирует, чтобы стая не забывала, кто здесь старший. И, как сказал Тиро при встрече, его еще лет десять никто из альф не примет как равного себе, а любую попытку утвердиться воспримет как угрозу собственному статусу.

Теперь слова Киреля обретали совершенно другой смысл и звучание. Кирель не мог понять, почему младший вдруг начал себя вести, как старший. Как ему удается обойти гормональную настройку организма. Кроме этого, здесь все постоянно говорили о каком-то запахе… Лекс понюхал свою согнутую руку, потер за ушами и понюхал, чем пахнет. Пахло травяным мылом, которым его сегодня помыли, в данном случае – полынным. Запах был мягким и приятным, намного приятнее, чем удушливый запах розы, как в имении, но больше Лекс не опознал ничего. От других людей он слышал запах пота, от воинов пахло кожаными доспехами и металлом, а под конец, деревом, как от Рарха. От Тиро пахло кашей из здешней фасоли, которую варили по утрам. От девушек пахло цветами, Лекс всегда считал, что это из-за мыла, которым они моются. А вот Сканда он никогда не обнюхивал и даже думать на эту тему не хотелось. Если закрыть глаза и подумать о Сканде, то в носу всегда появлялся запах ящера Шу, резкий, аммиачный и вызывающий единственное желание: держаться подальше.

Если мягкость и покорность младших обусловливались гормонами, то тогда стало понятно, почему такое открытое заигрывание Гаури так льстило Пушану. Таким образом он получал подтверждение своей мужественности. И тогда понятно, почему он так злился, когда Качшени отказывал ему в сексе… Ох, как здесь все непросто и запутанно… Если младшие так гормонально зависимы от секса, то Кирель, получается, решил, что Лекс один из-за того, что боится подпускать к себе мужчину с крупным членом, после изнасилования, а значит, обязательно бросится на него… вот ведь хитрец… вначале показал себя, а потом стал тискаться.

Рыжик спустился с подоконника, забрался в кроватку, закутавшись в покрывало, и тяжело вздохнул. Похоже, придется завести себе или любовника в лице влюбленного Сканда, или покровителя в лице Киреля. При этом интриган наверняка постарается до всех донести, что они спят вместе и лезть к нему другим самцам не следует. Но может, это все же будет честнее, чем пользоваться доверчивостью влюбленного человека? Так и не придя к какому-либо решению, рыжик незаметно для себя заснул.

Утро принесло новую проблему. Туника, в которой он был вчера, оказалась безнадежно помятой, ну просто ужасно. Наверное, все же стоило ее снять, прежде чем забраться в кровать? Рыжик повздыхал, но монахов, которые принесли бы новую одежду, под рукой не было, а другая одежда была в сундуке Сиша и прибудет только вечером. Взгляд зацепился за палантин, который валялся на стуле. Лекс, долго не думая, стянул тунику и намотал палантин на бедра, закрепив поясом. А что такого? Он раньше только так и ходил…. И воины так и ходят на тренировках.

Выбравшись по привычке из окна и сделав утреннюю разминку, он побежал на кухню. Поскольку сегодня он припозднился, то все оставшиеся воины уже завтракали на своих местах. Сканд восседал во главе и, похоже, что-то рассказывал. Лекс постарался проскользнуть в кухню незаметно, но его заметили. Сканд повернул голову к двери и замер на полуслове. А потом рыжик с удивлением увидел, как рычащий амбал сминает в руке ложку, как будто она не из олова, а из пластилина.

- Убью заразу! - Сканд выпрыгнул из-за стола и бросился к рыжику, но ему наперехват бросился Тиро.

Милка схватила рыжика за пояс и затащила в коридор, а потом тычком затолкала в комнату к Тиро и закрыла изнутри дверь на защелку. В дверь что-то грохнуло, по звуку большое и, судя по ору, крайне злое.

- Ты чего в таком виде по дому ходишь? - Милка испуганно таращилась на рыжика, - в доме полно мужиков, зачем ты их провоцируешь?

- Я, что? - Лексу вдруг стало неудобно, как будто он оказался голым в лифте. Он обнял себя за плечи и обиженно прошептал, - да что такого? Я раньше только так и ходил. Меня именно так в городе водили…

- Я не знаю, где ты там ходил, но нельзя тебе голым по дому бегать. И Сканда пожалей, он же совсем мозгами поедет… - Милка поняла, что ляпнула что-то не то, и резко отвернулась. Через минуту она смущенно посмотрела на печального рыжика и, сев рядом, погладила его по голой коленке, - неважно, что было раньше, сейчас ты живешь здесь, тебя никто в обиду не даст, но и ты думай о других, не ходи по дому в таких откровенных нарядах, это нехорошо, а для тебя, так и опасно. А вдруг сорвется кто?

- Но ведь воины так ходят… - не унимался рыжик.

- Так то воины, а ты же младший… - Милка погладила Лекса по голове, как неразумного ребенка, которому надо пояснять такие понятные вещи, - ну, представь, я в набедренной повязке буду перед воинами бегать, знаешь, чем это для меня закончится? Вот то-то…

Лекс открыл было рот сказать, что никакой он не младший, но вспомнив, что было вчера ночью, закрыл его и тяжело вздохнул. На улице послышались шум и грохот, как будто кто-то пытался снять с петель тяжелые входные ворота. Раздавались крики ящеров, как будто им на хвосты наступали, и гул голосов. Но среди этого шума в дверь настойчиво постучали. Милка быстро открыла защелку на двери и, заглянув за дверь, спокойно ее открыла. За дверью стоял Тиро, у него на скуле наливался синяк, но к удивлению Лекса, он не злился, а довольно улыбался.

- Прости меня, Тиро, - Лекс потупился, он не помнил, когда чувствовал себя настолько виноватым, - я постараюсь больше так не делать. Я как-то не подумал о последствиях, прости.

- Ладно, - Франкенштейн ковылял сильнее обычного, он осторожно сел на свою кровать и спросил, - и что произошло, что ты появился в кухне почти голым?

- Прости, - рыжик подергал край намотанного палантина, - но я раньше всегда так ходил, я не подумал...

- Лекс, - Тиро вздохнул, но увидев, что рыжик совсем сник, решил его не ругать, - неважно, что было раньше, раньше ты был рабом и не выбирал, в чем ходить и что делать. За тебя отвечал хозяин, но теперь ты свободный человек. Очень красивый человек, тебя даже не портят порванный пупок и шрамы на спине, в глазах воинов это тебе даже добавляет очарования. Потому что ты не домашний ребенок, который ничего в этой жизни не видел, а человек, который пережил боль и страдания и не сломался после этого, а продолжает смотреть открыто и улыбаться. Такая стойкость духа не может не восхищать.

- Прости, - Лекс переминался, не зная, что делать, - сильно тебе досталось?

- Нормально, - Тиро отмахнулся, - оно, наверное, и лучше. Сканд поорал, пар выпустил и умчался в казарму, строить всех перед походом. Когда увидишь его вечером, попроси у него прощения и скажи, что ты так больше не будешь делать. - Увидев, как рыжик кивнул, сразу спросил, - так ты так и не сказал, почему вышел в таком виде?

- У меня туника помялась, сильно, - Лекс покраснел, представив, как это нелепо звучит со стороны, - ну, а моя одежда приедет вечером, вот я и подумал, что могу дома так походить.

- Сказал бы, что надо, девкам, они бы живо принесли, - Тиро пожал плечами, - дня через два сходим в город, купишь себе одежды, хотя нет, я вызову домой портного, выберешь и ткань и фасон. А пока вон можешь выбрать в сундуке, что хочешь. Правда, для младшего там ничего нет, и ткани простые, и цвета простецкие, но ты не переживай, к обеду девки приведут в порядок твою тунику, и ты опять будешь одет, как положено.

- Я не привередливый, - Лекс ухмыльнулся.

- Ладно, ты переодевайся, а то кузнец уже пришел, а ты еще не кушал. Милка, помоги ему, - кинул напоследок Тиро и вышел из своей комнаты.

Милка шустро открыла сундук с одеждой и стала все вытаскивать на кровать. Лекс выбрал тунику и штаны коричневого цвета и быстро переоделся. Застегнув пояс и затянув ремешком волосы, оставил Милке свой палантин и, довольный, выскочил в коридор. Хорошо, что кузнец уже здесь, значит, можно приступать к исполнению намеченного плана.