Роман Саламандра глава Глава 24

Утром Лекс получил у кузнеца ведро, полное гвоздей и скоб. Верхние гвозди были еще горячими, но кузнец уверил, что сделал нужное количество. Лекс его поблагодарил, а кузнец только устало улыбнулся. Он был черный от сажи и усталости. Рыжик попросил хотя бы два гвоздодера, которые надо будет передать воинам, как только они будут сделаны. Лекс заглянул в кузню, там на мешках с углем спало двое усталых подростков, а усталый подмастерье кузнеца сидел возле наковальни.

- Прости, что тороплю, но это важно, - Лекс увидел, как кузнец пожал плечами и кивнул головой, соглашаясь, - сделаете гвоздодеры и можете отдыхать до завтра, следующие гвозди и скобы я не попрошу раньше, чем через два дня, обещаю.

- Хорошо, я понимаю. У тебя важная работа, избранный, мы сделаем все, чтобы исполнить волю богов, - устало улыбнулся кузнец.

Лекс удивился такой постановке вопроса и спросил, откуда у кузнеца такая информация о воле богов? В ответ тот только скосил глазами на молчаливую фигуру монаха, стоящую рядом, и пожал плечами. Оказывается, один из монахов всю ночь простоял здесь и не позволял им остановиться даже на короткий отдых, пока все не сделают. Лекс подошел к монаху и сдернул с него капюшон, там оказался неизвестный мужчина, похожий на Ти, такой же худенький и как-то совершенно без возраста. Лекс тыкнул ему пальцем в грудь и сказал, чтобы лично он принес ему те кривые железные палки, которые сделает кузнец. Хоть какая-то польза будет от соглядатая!

Воины после завтрака построились в колонну и бодро маршировали на пустошь. Лекс отдал ведро с гвоздями одному из воинов и пошел пешком вместе с колонной. Рарх поинтересовался, что придумал в этот раз рыжик, и тот по пути ему все объяснил. Рарх очень удивился такому новшеству. Он понимал, что если конструкцию надо будет разбирать, то использовать клей не получится, и поэтому вчера заготовил много деревянных клиньев и чопиков. Но Лекс пояснил, что конструкция будет подвижная и дерево для соединения будет ненадежно, и поэтому он сделал клинья из металла и добавил к ним широкие шляпки, чтобы было удобно их вытаскивать обратно при разборке. А еще сделал скобы, чтобы соединять между собой доски и брусья. Рарх кивнул головой, соглашаясь, и тяжело задумался аж до самой пустоши.

Когда начали делать первую опору, то Лекс пояснил, как именно ее следует крепить при помощи скоб. Скобы забили в древесину и все настороженно уставились на новинку. Такого еще не было в этом мире, и воины настороженно потрясли конструкцию, опасаясь, что все рассыплется, но скобы держали прочно, и они успокоились и продолжили. Соединять гвоздями и скобами было намного быстрее и надежнее, и поэтому они до обеда почти собрали требушет. Оставалось только подвесить корзину и прикрепить веревки.

Вместе с обедом монах принес избранному два гвоздодера и остался наблюдать за происходящим, уже открыто, а не из ближайших кустов, как в предыдущий день. Лекс только хмыкнул и отправил его на кухню, чтобы тот принес ему пару яблок, а когда он появился опять и уселся на видном месте, отправил за сладкой водой. Монах, похоже, понял намек избранного, и поэтому, как только Лекс напился, подхватил пустой стакан и скрылся в кустах.

После того, как корзина была подвешена и веревки натянуты, Лекс скрестил пальцы на удачу и велел наполнять корзину камнями. Требушет загрузили камнями, воины с опаской забрались в колеса и своим весом подняли корзину. Клин жестко держал вал, а откидной механизм только поскрипывал от напряжения, но надежно удерживал всю конструкцию. Когда камень в пращу был заложен и воины покинули колеса, Лекс выбил откидную собачку стопора, удерживающего клин, и сделал пробный выстрел. Большая машина содрогнулась всем телом, но механизм сброса сработал четко, как и было рассчитано. Освобожденный вал легко позволил веревке размотаться, и тяжелая корзина рухнула вниз, посылая камень в полет. Длинный рычаг зловеще скрипнул, но вскоре закачался, размахивая свободной пращей, как флагом.

Камень, описав большую дугу, свалился с большим грохотом, сломав какое-то дерево во фруктовом саду. Воины довольно засвистели и заулюлюкали от восторга, что все получилось, а Лекс наконец свободно выдохнул, он хоть и уверял Рарха, что все получится, но его самого смущала такая большая конструкция из дерева. Лекса и Рарха хлопали по плечам и говорили, что они молодцы. Рыжик под конец стал уворачиваться от дружественных похлопываний, пока ему кости не сломали от избытка восторга. После того, как все закончили радоваться, он вручил двум ближайшим воинам гвоздодеры и велел разобрать все до досок и брусьев, как все было вначале.

- Зачем? - удивился Тургул, - все же работает…

- Для того, чтобы переставить на новое место, - пояснил Лекс, - ты же слышал, камень сломал фруктовое дерево, не думаю, что император порадуется, если мы уничтожим фруктовый сад в его имении. И потом, вам все равно надо научиться разбирать требушет, вот и разбирайте, - улыбнулся довольный рыжик, - работайте, ящеры, солнце еще высоко. А я пойду посмотрю, куда мы там попали… И заодно шаги посчитаю. Тургул, как на поле боя определяют расстояние? По шагам, или по полету стрелы, или как?

- Все зависит от того, для чего надо узнать расстояние… - Тургул задумался.

- Ну, тогда бери лук и стреляй в том направлении, - Лекс довольно улыбнулся и махнул лапкой в сторону сломанного дерева, - а потом пойдем и будем шаги считать, твои шаги, - уточнил рыжик, - поскольку на один твой два моих придется, и как потом определиться с расстоянием?

Центурион послал воина в имение за луком, а сам с азартом выдергивал гвозди из досок. Разбирать – не строить, а тут еще такая новая игрушка в руках, как гвоздодер! В итоге эти амбалы погнули половину гвоздей, сделав из них запятые, а не гвозди. Лекс, когда это увидел – нарявкал на них, отвесил некоторым подзатыльники и заставил их ровнять гвозди! Вот ведь, сила есть – ума не надо! Воины, как ни странно, посмеялись над подзатыльниками и грозным рыжиком и принялись ровнять гвозди на валяющихся поблизости камнях. И оставшиеся гвозди стали доставать с большим почтением, а не вырывать из древесины, как врагов.

Пока ровняли гвозди и разбирали колеса и корзину, принесли лук, и Тургул, явно рисуясь, отправил в полет стрелу. Стрела воткнулась в дерево в посадке, Лекс хмыкнул и заставил стрелять еще. Им надо выяснить расстояние, а не меткость центуриона. Тургул смешливо фыркнул и опять показал, как красиво переливаются у него мышцы на предплечье и какой он сильный самец. Лекс показательно зевнул и махнул рукой, дав команду отправляться в путь. И при этом начал показательно считать шаги центуриона, всем своим видом показывая, что для другого Тургул ему и не нужен.

Подняв с земли стрелу, Тургул выстрелил еще раз. Стрела упала недалеко от расщепленного дерева. Лекс досчитал шаги и с интересом рассмотрел поверженное дерево. Случайно камень попал на развилку ветвей, и поэтому дерево почти разломилось пополам. Выглядело это достаточно зрелищно и драматично. Камень, валявшийся на земле, не выглядел бы так показательно, как камень, застрявший в щепах разваленного старого дерева. Тургул, похоже, впечатлился такой картиной, и поэтому весь обратный путь молчал.

А вот Рарх был расстроен досками на днище корзины. Он шепотом поделился с Лексом своими подозрениями, что надолго корзины не хватит, и как доказательство, показал доску с продольной трещиной. Пока одни заканчивали разборку колес, Лекс послал воинов за грузовыми ящерами. Доски дружно загрузили и отправили в имение, а после разгрузки воины, как мальчишки, побежали смотреть, куда они там попали. Вернулись они, как школьники с перемены, шумные и довольные.

Следом за ними к развалившемуся дереву поехал управляющий с супругой. На них это тоже произвело впечатление, и толстячок предложил устроить пир в честь успешного завершения дела. Лекс только отмахнулся от управляющего, заявив, что все только начинается и праздновать еще рано. Воины, услышав такое заявление, сразу притихли и отправились ужинать, вполголоса переговариваясь о «божественном оружии». А Лекс пошел посоветоваться с Рархом в попытке найти решение проблемы. Друг предложил устроить деревянные перемычки и несколько вариантов укрепления дна.

Лекс по привычке сел за стол рядом с воинами и Рархом, которого те уже приняли как равного за мастерство и дельные советы. Повар попытался покудахтать, что непристало высокородному есть солдатскую пищу, но Рыжик на него только махнул рукой и велел не лезть с глупостями. В голове метались мысли, как улучшить конструкцию в целом и сделать требушет более надежным. Лекс быстро съел все, что было в миске, почти не замечая вкуса, и отправился на поиски кузнеца. Следом за ним выскочил Тургул, а следом помчались монахи в развевающихся рясах.

Кузнец жил на территории имения с женой и тремя сыновьями, он очень удивился появлению избранного на своем пороге, но потом внимательно выслушал его просьбу и сказал, что все сделает. Лекс хотел несколько металлических полос с дырками для крепления гвоздями и, конечно, дополнительные гвозди. Кузнец тяжело вздохнул, глядя на монахов, которые маячили неподалеку, и уже сказал сыновьям одеваться для работы, но Лекс, помня, что тот работал предыдущую ночь, остановил его и сказал, что работать ночью не стоит, чтобы на день оставались силы.

Зато, наткнувшись на Тургула, который беззастенчиво грел уши, потребовал от центуриона несколько воинов в помощь кузнецу. Тот опять хмыкнул, но потом заявил, что выделит несколько человек, которые сами умеют работать у наковальни. Кузнец сразу напрягся, но Лекс велел придумать выход из этой ситуации, ведь металлические детали нужны срочно. Кузнец сразу успокоился и сказал, что даст походную наковальню и все, что необходимо, и покажет, как ковать гвозди. На том и разошлись.

Лекс поблагодарил центуриона, а тот воспринял это, как разрешение к заигрыванию. Он сразу раздулся от гордости и стал вещать, что в вексилляцию набирают только самых толковых и сильных воинов. И он сможет доказать ему, насколько он вынослив, по первому его намеку. При этом бросая такие многозначительные взгляды, что рыжик прикусил щеку, чтобы не рассмеяться. Он опять показательно зевнул и сказал, что идет в купальню, чтобы смыть усталость и отправиться спать, поскольку завтрашний день будет тяжелее сегодняшнего.

Он так и поступил. Послал монаха в свою комнату за чистой одеждой, а второго, чтобы он прислал кого-нибудь с полотенцем и мылом. А сам, быстро раздевшись, сел на край бассейна, свесив вниз усталые ноги.

- Кто это с тобой сделал? - Тургул присел на корточки рядом и прикоснулся к шрамам на спине рыжика, - у кого поднялась рука испортить такую красоту?

Рыжик повел плечом, сбрасывая чужую руку, и плюхнулся в воду, подняв столб брызг. Подплыв к другому краю, развернулся и посмотрел на замершего центуриона, похоже, озабоченный вояка не уйдет без ответа. Ну, не рассказывать же ему об испорченной кладке Пушана и интригах его младшего мужа, который неистово ревновал его. А заметив замерших монахов, вообще решил не говорить правды, неизвестно, как ее потом перекрутят. Поэтому, немного подумав, выдал многозначительное:

- Боги проверяли меня на стойкость, и я выдержал их испытание. Ничто не дается просто так, и благосклонность богов надо заслужить, - Лекс с интересом смотрел, как с лица центуриона сходит покровительственная ухмылка, и поэтому решил поставить все точки над Ё, - если ты ищешь со мной секса, то напрасно теряешь время. Найди для утех кого-нибудь более доступного, я уверен, что управляющий здесь держит несколько мальчиков для развлечений и сможет с тобой поделиться. А я должен исполнить волю Матери-Ящерицы, и о другом сейчас не думаю.

Центурион кивнул головой и вышел из купальни, Лекс только понадеялся, что этот самец больше не будет к нему подкатывать. Хорошо, что в купальню вошли девушки и помогли ему помыться и вытереться. Не то, чтобы он настолько устал, но смотреть на их гибкие тела было намного приятней, чем на центуриона. Они надели на него все ту же белую рубаху до пола, но сегодня Лекс просто забрал с пола пояс с ножом и отправился в спальню. Монахи так и стояли молча у стены, а потом проводили его до его комнаты и заняли свои места. Лекс даже почувствовал себя, как пленный под конвоем. Но день действительно был насыщенным, и он мгновенно заснул.

На следующий день он почти проспал завтрак, и проснулся от стука в дверь, это Рарх переживал, все ли у него в порядке. Лекс быстро надел вычищенные и принесенные кем-то штаны и рубашку и, подхватив пояс и ремешок для волос, бросился на кухню. Тургул с интересом смотрел, как лохматый рыжик плюхнулся на первое свободное место за столом и схватился за ложку. Этот паренек совсем не был похож на все, что рассказывали о прежнем Качшени. Тургул когда-то был в сопровождении наследника, тогда Качшени был совсем ребенком, но он помнил капризного ребенка, говорящего исключительно фальцетом и маниакально заботящегося о своей внешности.

Но сидящий за столом парень напоминал прежнего Качшени только белоснежной кожей и медью коротко стриженых волос. Да, конечно, ребенок повзрослел и превратился в невероятной красоты юношу, голос стал мягким и чарующим, а редкий смех заставлял сердце просто замирать от восторга перед совершенством его улыбки. И даже когда он ругался и недовольно шипел, он все равно оставался обворожительным. Но в то же время, он казался совершенно другим человеком – умным, сильным и заботящимся о других больше, чем о себе. Тургул встречался с аристократами и теми, кто претендовал казаться ими, но то, с каким благородством и открытостью держался этот паренек, это было… было очень необычно. И в то же время, королевская кровь в нем чувствовалась на расстоянии, он даже в простой одежде мастера и верхом на ящере выглядел, как король на троне. Но при этом держался со всеми ровно, без заносчивости, так свойственной аристократам.

Он был, безусловно, рожден младшим. И как бы он ни говорил, что от него пахнет мылом, но зовущий запах младшего в паре заставлял всех воинов за столом жадно принюхиваться и выпячивать грудь в надежде привлечь к себе внимание. Тургул никогда не понимал, что другие мужчины могут находить в сексе с себе подобными, его всегда привлекали женщины с их округлыми, мягкими телами и шелковистой кожей, а на мальчиков в борделях он всегда смотрел с брезгливостью. Они были в его глазах пародией на настоящего мужчину, и даже их слащавые запахи казались ему сладостью подгнивающих фруктов и вызывали брезгливость. Но этот нахаленок, который показывал зубки и кусался, понравился ему с самого начала, как игривый додо*, грызущий сандалии, которого хочется потрепать по холке вместо окрика.

И сегодня этот нахаленок собирался всеми командовать. И, главное, его все слушались, беспрекословно и с улыбкой, как младшего братишку, который просит покачать на качелях. Казалось бы, устал и еле волочишь ноги, но стоит ему только сложить бровки домиком, как встаешь и идешь раскачивать качели, лишь бы он улыбался. Тургул тоже улыбался, глядя на сосредоточенного рыжика, его хотелось оберегать и баловать, и кормить сладостями, а еще обнять и зарыться носом в рыжие волосы, которые так своевольно выскальзывают колечками из короткого хвостика.

Тургул скомандовал построение, все-таки он здесь командир, а потом скомандовал то, что хотел рыжик. Ящеров опять загрузили и повели на вчерашнюю пустошь. Там требушет опять собрали. В этот раз сборка заняла намного меньше времени. Рыжик бегал рядом и помогал свистом. Он не произносил ни слова, а только показывал пальцем и махал руками, и при этом подгонял свистом. Теперь было понятно, что надо делать и в какой последовательности надо соединять детали. После того, как все деревяшки встали на свои места и веревки были проложены и закреплены, рыжик внимательно все рассмотрел и, расплывшись в довольной улыбке, похвалил и сообщил, что теперь они могут строить требушеты самостоятельно.

Тургул опять взял командование на себя. Разбив людей на две команды, отправил рубить лес и делать доски и брусья. В этот раз воины понимали, что делают и зачем, и работа спорилась намного быстрее, а еще, рядом ходил красивый парень и каждый хотел показать себя самым сильным и выносливым, чтобы он остановился рядом и улыбнулся. Центуриону оставалось только присматривать за всеми и скрипеть зубами, замечая жадные взоры, которые кидали парню в спину, и то, как жадно принюхивались, ловя его аромат.

А вот сам Лекс совершенно не замечал весь этот тестостероновый парад альфа-самцов. Он радовался тому, как слаженно идет работа. Рарх только успевал мотаться от одной команды к другой, присматривая за качеством древесины. Он еще вчера дал нескольким воинам веревочки с узелками и объяснил, сколько и какого размера должны быть брусья и какой толщины доски. И сегодня скорее проверял качество обработки древесины, а всем остальным распоряжались сами воины. Они уже давно сбросили рубахи и размахивали топорами или распиливали бревна в нужный размер. А Лекс просто скользил рядом, рассматривая, как из обыкновенных деревьев появляется мощное оружие.

К вечеру обе команды почти одновременно сообщили, что приготовили необходимое количество и к сборке готовы, но небо уже начало темнеть, и центурион скомандовал построение для возвращения. Возле готового требушета оставили двух воинов для караула, а остальные промаршировали домой.

На следующий день обе команды торопились на пустырь, как будто им там свидание назначили. Они тащили с собой ведра с гвоздями и скобами, гвоздодеры и металлические ленты, которые предназначались для укрепления днищ корзин. Они еще за завтраком договорились между собой, кто и что делает, и подзадоривали команды соперников. Тургул даже стал опасаться, как бы не возникло потасовки во время сборки, и поэтому развел их в разные стороны от уже готового требушета.

Лекс свистнул в свой замечательный свисток, и две команды сорвались с места в попытке построить требушет раньше соперников. Поскольку требушет разбили на несколько основных узлов, и каждый взялся за отведенную работу, то казалось, что требушеты возникали на пустоши как по мановению волшебной палочки. Время едва приблизилось к обеду, а на пустоши стояло три готовых требушета. Лекс от восторга даже захлопал в ладоши и побежал поздравлять победителей.

Тургул понял, что рыжик решил их похлопать по плечу, или как принято среди равных – пожать руки и слегка приобнять, но только вот приближаться к возбужденным и потным мужикам вкусно пахнущим мальчикам совсем не стоит. Это дружеское объятие может перейти в весьма энергичное тисканье с весьма очевидным окончанием. Поэтому центурион бросился на перехват рыжика, пока тот не попал в лапы голодных воинов.

И главное, ему это почти удалось! Вернее, даже он успел схватить рыжика буквально в шаге от воинов, которые уже предвкушающе тянули к нему свои руки.

- Поймал! - гаркнул Тургул.

Но тут его одновременно боднули головой в челюсть, врезали по щиколотке и крепко схватили за яйца. Тургул только придушенно крякнул, пытаясь понять, что происходит, но юркий рыжик поднырнул ему под руку и резко дернул через себя, так что центурион дрыгнул в воздухе ногами и приземлился на головы победителям, снеся их с ног как кегли.

- Ой! - пискнул растерянный рыжик, - ну зачем ты набросился на меня со спины? Я же испугался!

Проигравшие воины, которые мгновенье назад стояли с поникшими головами, сейчас ржали от всей души над победителями и помогали им подняться с земли.

- И что это только что было? - рыкнул Тургул, возвышаясь над растерянным и смущенным рыжиком, как боевой ящер над додо*.

- Ну-у… - рыжик смущенно шаркнул ножкой и потупился, - меня отец учил, как обороняться, если напали. Я ведь маленький и всегда найдутся желающие меня обидеть, вот он меня и научил… я и забыл, что так умею, но стоило испугаться, как тело само среагировало на опасность.

- Хм, - центурион поправил одежду и еще раз недовольно рыкнул на юношу, но любопытство взяло вверх, и он спросил: - а как ты это сделал? Я ведь больше и тяжелее тебя, да и схватил достаточно плотно. И вдруг, раз-два, и я лечу верх тормашками, как будто меня ящер боднул!

- Долго объяснять, - ухмыльнулся рыжик, - проще показать. А давайте сейчас на скорость разберем требушеты, и победители будут отрабатывать этот прием над проигравшими?

- Идет! - хохотнул центурион и хлопнул в ладоши, - давай сигнал.

- Нет, мы сделаем так, - рыжик довольно улыбнулся, - приведите сюда ящеров. И кто первый закончит погрузку, тот и победил!

Все сразу подобрались. Пока бегали за ящерами и тумаками гнали их быстрее на пустошь, команды уже договорились между собой, кто и что разбирает и в каком порядке укладывают на ящеров. Когда ящеры оказались возле требушетов, Лекс достал свисток и громко свистнул. Что тут началось! Те, у которых были в руках гвоздодеры, сразу набросились на требушеты, даже не дождавшись, пока с них смотают все веревки, но все оказалось достаточно слаженно. Одни выдергивали, другие придерживали и разбирали, третьи связывали и утаскивали к ящерам. Лекс периодически криками подбадривал и одних, и вторых, а Рарх отошел в сторонку и зажмурился, он боялся, что в этой кутерьме придавят или прибьют кого-нибудь. Но все обошлось благополучно. Ну, если не считать сбитых в спешке пальцев и заноз от сырой древесины под кожей.

Когда одна из команд закончила увязывать последнюю вязку досок, Лекс свистнул еще раз, возвещая противникам, что они проиграли. Над пустошью раздался торжествующий ор победителей и ругань проигравших, но все равно, у всех было хорошее настроение. Ведь работа на сегодня уже закончена, а впереди будет интересное развлечение.

Примечания:

* додо - домашний питомец, в этом мире аналог кошки или маленькой собачки.