Не помня себя от счастья, девушка бросилась на шею к другу и принялась осыпать смачными, громкими поцелуями его гладко выбритые щеки. Андрей, как бы шутя, пытался увернуться, улыбаясь во все свои белоснежные зубки. Да куда там! Лиза уверенно приближалась к поставленной цели – поздравить друга с юбилеем, как положено.
Двадцать поцелуев! И ни одним меньше. Все проблемы исчезли, страхи рассеялись подобно утреннему туману.
— Моя рыжуля! — загоготав, Гордеев подхватил ее на руки. Быстро-быстро закружил, заставляя зажмуриться и взвизгнуть. — Знаешь… без тебя и Соньки мне этот день не нужен!
— Не говори так, — она поспешила поправить задравшуюся одежду, едва снова почувствовала почву под ногами. — Это нам он не нужен. Без тебя. Кстати, где Соня?
Было странно и как-то противоестественно, что Алмазова до сих пор не подала признаков жизни.
— Кхм, — молодой человек задумчиво почесал подбородок, избегая прямого взгляда, — так в машине сидит. Ждет. Не хочет мешать тебе речь поздравительную толкать.
— Серьезно?
— Абсолютно. Но! Советую поторопиться с пожеланиями.
— Почему?
— Скоро заведет шарманку.
— Андрей?
— Ну, ладно, ладно! — примирительно вскинул ладони. — У нее немного заклинило ремень безопасности. А я, признаться, приложил к этому руку. Потому что хотел добраться до тебя чуточку раньше. Имею право. А она пусть посидит. Попыхтит. Всю дорогу не затыкалась!
Ее прорвало. Вот серьезно. От смеха из глаз брызнули слезы.
— Она тебя... прямо тут… уф, растерзает. Зря ты нарываешься.
— Потому и говорю, поторопись! — в нетерпении начал дергать девушку за волосы. — Я очень люблю твои умные речи. Давай уже!
Настроившись и собравшись с мыслями, Лизавета протянула Андрею подарок.
— Что это? — удивленно. — Волшебная коробка?
— Проверь.
Спустя мгновение Гордеев сжал в руке новенький сияющий компас, выполненный вполне в духе его любимого киношного героя – пирата Джека Воробья. С именной гравировкой на оборотной стороне изделия и кратким пожеланием, которое Лиза поспешила процитировать вслух:
— Пусть укажет верный путь, если однажды заблудишься. Пусть подарит надежду, если ее не останется. Для всего остального у тебя есть мы.
— Лиза…
— Ничего не говори, — поспешила накрыть его рот ладонью. — Без слов знаю, о чем ты мечтаешь, морячок-переросток. У тебя еще будет свое судно! Вот увидишь. Поведешь нас под парусом.
— Деньги… на это, — сунул подарок практически ей под нос для лучшего обзора, — откуда?
— Неважно.
— Я в подобных штуках разбираюсь, Лиза, — продолжал допытываться, разъясняя ей, точно маленькому ребенку. — Не любительский. Сразу видно, профессиональный. Столько наворотов и примочек! В круглую сумму вылился, и у тебя таковой нет. Так откуда?
— Расслабься уже! — улучив момент, ухватила друга за щеку и ласково потрепала. — Я теперь типа… родственница буржуев. Не смейся! С некоторых пор меня прекрасно финансируют и замечательно кормят.
Однако Гордеева было не остановить. Он ржал так громко, что и молодой породистый жеребец мог бы ему позавидовать.
— Прекрати!
Как же захотелось треснуть его по лбу, чтобы замолчал. Да нельзя. Праздник у него как-никак. Ей же в который раз стало очень неловко. Присутствующие наверняка с большим интересом сейчас за ними наблюдали. Не просто же так щеки горели огнем.
— Что кормят хорошо – это выше всех похвал, — пытался отдышаться Андрей. — Молодцы они, родственники твои. Только покупать столь дорогую вещь все же не стоило.
— Так и скажи, что подарок не понравился!
— Дуреха, — нежно улыбаясь, он сгреб ее в охапку. — Очень понравился. Очень! Но…
— Никаких «но», Дрю! Завязывай причитать, как моя бабушка. Мы такими темпами и до вечера не соберемся.
— Соберемся-соберемся! — раздался совсем близко не очень дружелюбно настроенный голос Алмазовой. Сама Соня, судя по взгляду, готова была плеваться молниями. — На девять дней! На сорок дней! Помянем его как следует. Сегодня у него иммунитет, но завтра-то убивать будет можно!
Нужно отдать должное, Гордеев не отнекивался. Ответственность за свою маленькую шалость готов был нести сполна. Скорбно, с некой долей театральности уронил голову на грудь. А громко вздохнув, выдал:
— Завтра – можно. Сегодня – руки прочь, дьявольское отродье!
— Гляньте на него! — насупилась девушка. — Ночи напролет не сомкну глаз, все гадая… это меня теперь нужно ведьмой величать или отца моего чертом?
Лиза закашлялась, внезапно поперхнувшись собственной слюной. Андрей и того хуже – покрылся багровыми пятнами, совершенно охреневая от двусмысленности брошенной фразы. Выразительно, очень выразительно и долго Лиза посмотрела на подругу, уже не намекая, а откровенно транслируя, что в данный момент подобные выражения совершенно неуместны.
— Не заливай, Белоснежка. Я совсем не так сказал.
— Ну, так и я пошутила, — злорадно хихикнула Соня, пожимая плечами. — Теперь в расчете… за ремешок.
— Вот зараза!
Сменив гнев на милость, Соня окончательно рассмеялась и тоже кинулась обнимать Лизу:
— Моя д-е-в-о-ч-к-а, — ворковала нараспев. — Моя к-р-а-с-о-т-о-ч-к-а!
— И я соскучилась, — не осталась в долгу, буквально сдавливая подругу в своих объятиях. Мимолетным, едва различимым жестом она прикоснулась к ее плоскому животу и шепнула на ухо: — Как ваши дела?
Алмазова ответила так же тихо:
— Токсикоз только по утрам. В целом чувствую себя замечательно.
В какой-то момент она напряглась, глядя за ее спину. Очевидно, узрев многочисленную публику. А после и вовсе отстранилась, уперев руки в бока.
Та-а-а-ак…
— Лизка, в ваших краях что же, золотой рудник откопали? — звонко и отчетливо. С долей претензии в голосе. — Или нефть нашли?
Не сговариваясь, Лиза переглянулась с Гордеевым. Парнишка красноречиво покрутил пальцем у виска, легонечко присвистнув.
Мол, окончательно наша бедолага умом тронулась.
— Нет!
— Странно, — выдала философским тоном. — Быть может, святые пещеры? Целебный родник? Нет?
— Нет, — уже настороженно.
— Тогда, спрашивается, какого лешего добрая треть петербуржцев перекочевала под твои окна? Что еще за слет… гребаных престарелых… пионеров? Они же тут… всю нашу лужайку вытопчут!
Лиза, спрятав в ладонях ставшее вмиг пунцовым лицо, зашипела, пытаясь утихомирить разбушевавшуюся подругу:
— С-о-н-я! Ты чего? Тебя же слышат!
Алмазова оставалась невозмутима:
— На то и расчет.
— Ох, прополоскать бы тебе рот с содой, — раздался в толпе строгий голос Петра Петровича. — Или ремнем отходить до красных полос на заднице, чтобы перед уважаемыми людьми меня не позорила!
— Упс! — не оборачиваясь, Соня втянула голову в плечи. С укором посмотрела на них с Андреем. — Могли бы и предупредить, что мой отец тут!
— Я намекала.
— Я не знал.
— Папочка! — радостно воскликнула Соня, встречая родителя. — Привет!
Мужчина на вопиющую показную веселость не повелся, продолжая наседать:
— Ты почему себя так невоспитанно ведешь? Где твои манеры? Мужики на стройке выражаются культурнее!
От его сурового тона поежилась и Лиза. Хотела ринуться на помощь, да тут же почувствовала себя в крепких согревающих объятиях друга. Сразу дышать стало легче.
— Не лезь! – посоветовал Андрей.
Пришлось признать его правоту и остаться сторонним наблюдателем.
— Откуда мне знать, как они выражаются? Я по стройкам не шастаю!
— Дочь! — Алмазов уже рычал. — Немедленно извинись!
Лиза прекрасно понимала, насколько ей сейчас тяжело. Однако и упрямо вздернутый вверх носик ничего хорошего не сулил. Догадки подтвердились, когда Соня выпалила скороговоркой:
— Приношу свои глубочайшие извинения, товарищи бандиты!
Боже!
По толпе прошелся приглушенный смешок.
— Побольше уважения, принцесса!
— Приношу свои глубочайшие извинения, уважаемые товарищи бандиты!
— Не испытывай мое терпение.
— Да кончай уже дочурку мучить, Ювелир, — вмешался неожиданно Похомов. — Извинения приняты.
— Погоди, Аркаш. Еще пара вопросов имеется, — вновь сосредоточил внимание на девушке. — Слишком короткие шорты, знаешь ли!
— Ничего не знаю. Мне муж разрешает! Говорит, смотреть и завидовать можно - трогать нельзя!
— Какой еще, сука, муж?! — взревел Алмазов, явно мечтая запереть дочь в подвале.
— Будущий! — Соня продолжала стоять на своем. — И ты его примешь. Так же, как я приняла тот факт, что мой отец – волк в овечьей шкуре!
— Нашла что сравнивать! Я по сей день даже имени твоего смертника не знаю!
— Ой, все ты знаешь!
Пауза. Долгая.
— Повтори!
— Петр Петрович, — не выдержав, Лиза все же вмешалась. — Может, стоит обсудить этот вопрос позже? Наедине, например?
— Действительно, — подхватил Гордеев. — А сейчас мы торопимся. Очень! Кстати, Лиза? Ты решила, наконец, кто из твоих, кхм… благородными рыцарями их условно назовем, отправится с нами?
Девушка потупила взор, принимая неизбежность.
— Нет, но… видимо, оба.
— Не-не-не! — Андрей отстранился. — Места нет. У меня же там Фунтик сидит. Куда я ее дену? В багажник – не вариант. Он забит продуктами и выпивкой. Одного выбирай!
— Фунтик? Это еще кто?
— Вика!
— Давайте я выберу? — оживилась Соня, ткнув пальцем в незнакомого Лизе высокого мужчину. — Пусть этот едет!
— Почему он? — изумилась девушка.
— Ну… самый стройный. Подтянутый. Места много не займет!
— Не смешно! — остепенил Андрей. — Лизку другие люди охраняют.
— И зачем нам в несчастной, разваливающейся «Приоре» целая груда мышц?
Лизавета прикусила губу, лихорадочно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. В итоге ничего кроме правды не придумала:
— Значит, Дрю пересядет назад и возьмет Вику на руки. Но Верещагины поедут. Оба! Таковы уж условия моего дяди.
Комментарии
Комментарии читателей о романе: Реквием по любви. Грехи отцов