Роман Разрешаю стонать глава Глава 62

Мужской мозг и трудности переваривания информации

«Мужской мозг больше женского по весу и объему.

А, как женский, понять главное

с одного взгляда все равно неспособен».

Энциклопедия женской мудрости

Эд.

За тридцать пять лет я ни разу не жаловался на сердце, но сейчас за грудиной болело. Противно так, ноюще. И в голове творился полный бардак.

Сын – два штуки.

Мамаши – тоже две.

Возраст пацанов – примерно одинаковый.

Баба у меня на момент зачатия – одна.

Со стороны все выглядело как школьная задачка от нашего гениального министерства образования. У них и дважды два иногда пять, и корень из шестнадцати три. Вот только, подозреваю, накосячить подобным образом не смогли бы даже шибко умные чиновники.

Первым желанием было послать всех на хер, забрать Кира и умотать домой. Коньяка в баре еще хватало. А в собутыльниках я сегодня не нуждался. Хватило уже посторонних.

Но, чтобы уйти, нужно было подняться. А чтобы подняться – прийти в себя.

Только хрена! Земное притяжение оказалось против. Наоборот, оно так и манило упасть тут где-нибудь на травку и полежать. Как жучок перед опасностью – ножками вверх.

Моя золотая девочка Леночка спасению не способствовала. Вместо того чтобы сказать своему мужчине, что у него бред и вызвать доктора, она лыбилась во все тридцать два и гладила по голове 3D-копию Кира шестимесячной давности.

Пиздец полный!

Жопа!

Но одно в этой ситуации я понял четко – как бы я ни разбрасывал по квартире презервативы, как бы ни запрещал себе соваться в Лену без защиты, пацанов теперь у меня двое.

Два – это один и еще один. Мальчик и мальчик.

А как получилось? Каким боком здесь ЭКО? И что за непорочное зачатие?.. Вопросы были. Ответов не было. Лишь две пары голубых глаз, щек, бровей, два похожих носа. И абсолютно разные взгляды. Один напряженный, испуганный. Второй любопытный, удивленный.

И оба мои.

На очередном мысленном повторении этого «мои» стало хреновее, но я все же смог подняться.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – Лена таки заметила, что клиент готовится к путешествию в морг.

– Чувствовал. Хорошо. Раньше, – как робот ответил я.

– Может, попросить водички принести? – моя королевна обернулась к нянечке. – У вас валидол или корвалол есть?

Будто ей вот-вот заменят смертную казнь помилованием, няня ожила, задышала часто и принялась тараторить: «Да, конечно», «сейчас принесу», «обязательно».

– Ничего не надо. Просто исчезните, чтобы глаза мои вас больше не видели, – пока меня не начали фаршировать лекарствами, как пальцем пиханную колбасу, пришлось вмешаться.

– Я могу стакан воды...

– Ни-че-го!

Если бы не дети, я бы ей сказал, куда засунуть свой стакан и залить воду. Что-что, а некоторые выражения так и рвались наружу. Сами. Благо контузия затормозила все процессы и держать язык за зубами получалось легко.

– Может, нам с Даней поехать... И обо всем поговорим завтра? – пока нянечка исполняла команду «Беги, Форест, беги!», моя Лена тоже навострила лыжи.

– А ну, стоять! – рыкнул я, пересаживая Кира на другую руку.

– Эд, я серьезно. На тебе лица нет. Лучше завтра поговорим.

– А завтра мне не придется с собаками искать вас двоих по всему этому чертовому городу?

– Я не сбегу. – Искусанные алые губы поджались. Улыбка не исчезла.

– Чет я сегодня не слишком доверчивый. – Хрустнул шеей.

– Можем пешком вместе прогуляться до твоего дома? Вчетвером. Воздухом подышим.

– Подышать – это хорошо. – Мозг по-прежнему не включался, но простые предложения принимал. «Подышать» ему точно нравилось.

– Кир, покажешь нам дорогу к твоему дому? – эта хитрющая из женщин не стала дожидаться, когда я очухаюсь до конца, и бросила в бой тяжелую артиллерию.

Мой напряженный пацан ждать себя не заставил. Будто с пеленок мечтал поработать питерским гидом, он сам сполз с моих рук и показал в сторону дома. Почти точно.

– Нужно пгойти по той догоге и обойти вот тот двог.

Глаза сына радостно вспыхнули, и, не дожидаясь окончательного решения, он потащил меня к пешеходному переходу.

– Пойдем? – Лена взяла за руку Даню, а вторую протянула мне. Прямо как в бабских сопливых фильмах.

– Давай.

Спорить или сопротивляться я не стал. Точно так же как в этих фильмах, сейчас я скорее был похож не на нормального вменяемого мужика, а на тело, по которому проехались катком и потом для надежности настучали битой по черепушке.

Ни Даня, ни Кир против такой рокировки возражать не стали. Они лишь посмотрели на наши сцепленные руки и быстро повернули головы в сторону дома.

Идеальную тишину нарушила та, о которой все забыли.

– Эд, ты совсем не хочешь мне ничего сказать?

Моя бывшая отжилась на глазах. То почти была похожа на вменяемого человека. Спокойного такого, молчаливого, будто в голове кроме машинки для подсчета денег находились еще и извилины. То опять округлила свои глазищи, надула губы и готова была сдетонировать.

– Хочу, – чтобы не рвануть самому, пришлось сделать вдох и медленный выдох. – Сейчас ты отсюда исчезнешь. И в сад больше не вернешься. Все остальное сообщит Лаевский. Дай ему пару дней. Тебе понравится.

Словно прямо сейчас ей на счет поступила сумма с шестью нулями, Диана довольно цокнула языком и мгновенно сдулась. Один в один та прежняя женушка, которая жила со мной в одной квартире, каждый день клевала мозг и не помнила при этом даты рождения нашего сына.

Годы шли, а ничего не менялось. Количество серого вещества в черепной коробке – тоже.

– Хорошо, буду ждать, – она решительно закинула сумочку на плечо. Сын ее больше не интересовал.

– Жди. – Соображал я все еще слабо, но от предвкушения предстоящей расправы на сердце стало легко.

Лена, конечно, получит по заднице за свои сюрпризы, но, на ком оторвусь по-настоящему, я уже знал.

***

Дорога к дому прошла в молчании. Кир жестами показывал, куда идти. Чаще неправильно. По дороге и газону вместо тротуара, на «зеленый» для автомобилей и «красный» для пешеходов. Иногда останавливался в самых неожиданных местах и поднимал с земли грязные камни.

В общем, демонстрировал Лене всю красоту и мощь мужского воспитания. Второй пацан, Данила, активности не проявлял. Словно хвостик, он спокойно шел рядом со своей мамой и изредка с интересом посматривал на меня.

Вроде бы ничего особенного, но от каждого его взгляда прошивало насквозь.

Диана, конечно, была сукой. Бешеной сукой! Но не слепой. Кир рос у меня на глазах. Я помнил, каким он был после рождения, как поменялся уже спустя полгода. Я знал каждую черточку своего сына. От ушей, которые регулярно чистил ватными палочками, носа, из которого вытягивал сопли хитрой пластиковой штуковиной, до ногтей на ногах. Кир вечно хохотал, когда дело доходило до их стрижки. И не давался.

Не было у меня в жизни ничего такого ценного, как сын. И ближе никого не было. А сейчас, сжимая в руке ладошку одного малыша, я чувствовал, как через дорогую мне женщину невидимой ниточкой тянется второй мальчишка. Почти копия. Чуть младше, чуть ниже, но еще больше похожий на меня самого в детстве, чем его старший брат.

Что там было про жопу? Она самая! Впервые в жизни я не знал, с какой стороны браться за проблему и как реагировать. И ведь в запросах к Всевышнему ничего такого не значилось.

Так, Лену в постоянное пользование.

Новый проект, чтобы уже наконец открыть филиал в Москве.

И снова Лену. В попочку.

Кто ж знал, что Всевышний исполняет запросы вкривь и вкось. А начнет с попочки, но совсем в другом смысле.