Роман Разбогател за ночь глава Глава 378

Врачи, наблюдающие за состоянием Чжун Юй, подошли вплотную к тому, чтобы отказаться от лечения женщины, что подтверждало правоту брошенных Чжань Тянья слов: «Перед моей магией медицина бессильна».

— Господин Чжун, состояние Чжун Юй сейчас немного улучшилось, Вы можете пройти к ней.

Дверь палаты открылась и из неё вышла группа чрезвычайно озабоченных врачей и медсестёр. Старший из них, увидев Чжун Цзючжэня, обратился к нему:

— Есть предположение, что больная вплотную подошла к критическому состоянию, но, к нашему удивлению, сегодня она чувствует себя немного лучше.

Сердце Чжун Цзючжэня внезапно защемило, неужели это лишь временное улучшение перед неминуемой смертью?

— Уважаемый главный врач Чэнь, Вы приложили много сил для её спасения. Спасибо Вам! — Чжун Цзючжэнь пожал руку доктору, руки у них обоих оказались холодными.

Внезапно дверь распахнулась, и в палату вбежал Цинь Лан.

Лежащая на больничной койке Чжун Юй за эти несколько последних дней очень похудела, фактически от неё остались только кожа да кости. Лицо её осунулось и покрылось инеем так, что в некоторых местах можно было видеть ледяную корочку. И только пара глаз оставались такими же прекрасными, как и прежде, потеряв, при этом, свой выразительный блеск.

Чжун Юй, пытаясь согреться, съёжилась под одеялом, её глаза открылись, но она, казалось, была в забытие, и не видела, как вошёл Цинь Лан.

Несмотря на то, что настоящие мужчины не плачут, из его глаз слёзы текли ручьём, и он их не стеснялся. Он убивался от того, что несколько месяцев, вдали от любимого человека полностью отдавался совершенствованию своего боевого мастерства, а в это время человек, которого он так горячо любил, испытывал такую невыносимую боль.

— Чжун Юй, Чжун Юй, слышишь ли ты меня? — Цинь Лан взял её ледяные руки и коснулся ими своего лица.

— Чжун Юй, внученька, посмотри, кто к тебе пришёл, — глаза Чжун Цзючжэня были наполнены слезами. По сердцам двоих обладающих огромной властью и мощью мужчин как будто полоснули острым клинком.

Услышав обращение к себе, Чжун Юй медленно, но всё же, похоже, приходила в сознание. Она повернула голову и, увидев склонившегося над ней и залитого слезами Цинь Лана, тут же разрыдалась.

— Нет, нет, не глядите на меня сейчас! Я слишком уродлива! Все уходите, уходите …— Чжун Юй была в сознании, она отвернулась, чтобы Цинь Лан не мог видеть её измождённое лицо.

Чжун Цзючжэнь был потрясён, он и подумать не мог о том, что его внучка сможет предположить, что Цинь Лану, окружённому со всех сторон привлекательными женщинами, может стать в тягость общение с такой столь неприглядной уродихой.

— Нет, Чжун Юй, не говори так! Ты всегда для меня самая красивая! — слёзы вновь брызнули из глаз Цинь Лана.

Тело Чжун Юй сильно дрожало, холодные слёзы текли по её впалым щекам, превращаясь в ледяные дорожки, а в уголках глаз скопились мелкие кристаллики льда.

— Я знаю. Какое счастье было встретить тебя в этой жизни. Я не могу больше сдерживать себя, если бы не любовь к тебе, возможно, я давно бы умерла, — промолвила Чжун Юй из последних сил.

— Я виноват в том, что с тобой произошло, это я причинил тебе такие страдания, это я не защитил тебя … — Цинь Лан обнял свою любимую, рыдая, словно ребёнок.

Чжун Цзючжэнь был потрясён, эти двое горячо любящих людей действительно созданы друг для друга и они смогли бы прожить долгую и счастливую жизнь, пока море не высохнет, и камни не расточатся. Но, человек предполагает, а бог располагает, такие уж превратности судьбы!

— Не вини себя, Цинь Лан, и не убивайся так … — с трудом произнесла Чжун Юй, её грудь при этом тяжело поднималась и опускалась.

— Не говори больше ничего! Я всё понимаю! — глаза Цинь Лана были красными от слёз, словно два перезрелых персика. Он думал о превратностях судьбы, вспоминая ушедшие счастливые дни и новые горестные чувства с новой силой ворвались в его сердце.

В это время несколько медсестёр вошли в палату. Увидев горько рыдающего молодого красавца, они, моментально всё поняв, ошеломлённо застыли в дверях. А слёзы жалости продолжали шелестеть по щекам Цинь Лана

— Да пусть хоть кто сюда войдёт, это не остановит моих слёз! — громко всхлипывая и заикаясь от рыданий вымолвил он, не обращая внимания на посторонних.

Чжун Юй, Чжун Цзючжэнь и персонал больницы догадывались, что приближается конец. Чжун Юй, собрав всю свою волю, держалась из последних сил в ожидании Цинь Лана. И вот он здесь, у смертного ложа. Чжун Юй угасающими глазами нежно смотрела на него, мысленно прощаясь с ним.

Гнев! Ни с чем несравнимый гнев! Невиданный прежде гнев, словно бушующий огонь, готовый поглотить на своём пути весь мир.

Стыд! Стыд и гнев!

Сколько чувств должно пройти сквозь душу, чтобы наконец-то взять себя в руки и приобрести самообладание.

— Три дня! Только три дня! — Цинь Лан высоко поднял руку с растопыренными тремя пальцами, — передайте всем в мире боевых искусств, что я назначаю поединок с Чжань Тянья ровно через три дня.

Глаза Чжун Цзючжэня внезапно расширились, он не мог поверить в столь скоропалительное решение Цинь Лана.

Эх, молодость, молодость! Разве можно быть столь импульсивным.

— Выйдите все! — с присущим ему равнодушием, полностью овладев собой, попросил Цинь Лан.

— Но, господин, медицинский персонал не может оставить тяжелобольную, — вытерев текущие по щекам слёзы сказала старшая из медсестёр. Она тоже была ещё молодой и, естественно, понимала состояние Цинь Лана.

— Выйдите! — в голосе Цинь Лана не было никаких эмоций, он просто повторил свою просьбу несколько громче и твёрже. Но все присутствующие в палате почувствовали силу исходящей от него ауры.

Он был грозным и внушительным, при этом, не показывая гнева и злости.

Все покорно склонили головы и с грустью вышли из палаты.

Цинь Лан перебирал в уме всё то, что он познал при овладении боевыми искусствами, особенно уделяя внимание последним своим занятиям в пещере за Лунным Дворцом. Перед глазами его одна за другой всплывали изображения, нанесённые на стены пещеры. Стоило ему увидеть состояние Чжун Юй, как в его уме сразу же возникло предположение об источниках столь странной болезни и нетрадиционных методах её лечения.

Через три минуты, когда дыхание Чжун Юй стало совсем слабым, он медленно протянул свои руки и коснулся ими лба возлюбленной. Поток тёплого дыхания сразу же передался от его рук девушке и стремительно разошёлся по всему её телу, словно тепло от встающего на утренней заре в морозный день солнца, постепенно согревало жертвенный алтарь, на котором лежала Чжун Юй.

— Будешь ли ты когда-нибудь недолюбливать меня … — Чжун Юй попыталась улыбнуться со слезами на глазах.

— Не будь глупышкой, ты моя, и всегда будешь принадлежать мне! — Цинь Лан тоже улыбнулся. Его всё еще не переставали мучить угрызения совести. Но он уже с удивлением начал замечать, что навыки, поученные им в потайном месте Лунного Дворца стали приносить свои чудодейственные плоды, состояние Чжун Юй с каждой минутой улучшалось.

— Что ж, я сохраню мир, а ты защитишь меня, — в глазах Чжун Юй внезапно вспыхнул и тут же пропал какой-то игривый огонёк, а по лицу еле заметно промелькнул лучик лукавства.

— Пожалуй, наставница Чжун. В будущем мне тогда будет на кого опереться… — подыграл ей Цинь Лан. Он и не подозревал, что может быть таким уступчивым.

— Ты здорово изменился, стал намного красивей … — Чжун Юй была немного удивлена, но не более того. Его внешняя красота меньше всего волновала её, в Цинь Лане она больше ценила его внутреннюю силу. Даже если бы он оказался самым уродливым человеком на свете, она без колебаний прижалась бы к его груди. И в этом заключалось её счастье.

— Ты тоже станешь красивой, дай только время, — на лбу Цинь Лана появилась испарина. Этот метод противодействия глубокому замораживанию всего живого Цинь Лан практиковал не более полугода, и, похоже, этого срока было недостаточно, чтобы полностью овладеть приёмами в борьбе со столь сильной магией.

— Ну что ж, я теперь могу спокойно умереть с самыми приятными воспоминаниями, мой красавец … — Чжун Юй чувствовала, что внутри её происходит борьба огня и льда, горячего и холодного. Она ощущала, что её душа готова вот-вот выскочить из тела. Она смотрела на Цинь Лана с чувством печали и радости.

— Нет, пока я здесь, ты должна жить, хотя бы для меня, — Цинь Лан стиснул зубы, чувствуя, как холод проникает внутрь его тела. Он больше был не в силах сдерживать озноб.

Сначала холодный воздух проникал в его тело тонкой струйкой, но со временем всё больше нарастал и нарастал. Через какое-то время на лице выступили кристаллики льда, волосы покрылись бело-голубым инеем, а губы посинели.

— Боже мой! Цинь Лан, отпусти меня! — Чжун Юй заметила происходящие с Цинь Ланом превращения и отчётливо представляла, что сейчас испытывает её любимый человек. Чжун Юй поняла, что Цинь Лан забирая её болезнь, пытается спасти её. Но нужно ли ей спасение такой ценой?

Она пыталась освободиться от рук Цинь Лана, но они были словно приморожены к её лбу, и любые попытки освободиться от них были тщетными!