Роман Разбогател за ночь глава Глава 250

— Когда ты женишься на невестке, я буду самым счастливым на свете, — сказал Цинь Босюн, глядя на Цинь Вэйюаня, все его дети переженились, и только девятый сын оставался холостяком.

—Ха... — Цинь Вэйюань слегка усмехнулся и небрежно прошептал, — Разве это не вы разлучили нас? А теперь вновь просите жениться.

— Кого ты нашел! Разве может наша достойная семья Цинь принять такую женщину! — гневно разразился Цинь Босюн, его усыпанное морщинами лицо слегка задрожало, а взгляд колол словно иголки. Как только он договорил, в зале воцарилась такая тишина, что можно было бы услышать падение иглы.

Цинь Вэйюаню было все равно, Цинь Босюн уже много раз на него злился.

— Пойдем вниз, — вздохнул Цинь Босюн. Сегодня был банкет по случаю его дня рождения. Это был счастливый день, ему не хотелось злиться.

Цинь Вэйюань спустился и молча сел на свое место, заскучав.

— Кто он такой? Почему кажется, что он обижен на твоего дедушку? — Мягко спросила Линь Чжу, потирая руку Цинь Тяня.

— Это мой девятый дядя, он по-прежнему не женат. Дедушка немало жаловался на него, — тихонько сказал Цинь Тянь. Что же до произошедшего между Цинь Босюном и Цинь Вэйюанем, Цинь Тянь решил не вдаваться в подробности.

Цинь Юань подошел с подарком на день рождения. Подарком была нефритовая статуэтка «бога долголетия и персик, который он с почтением преподнёс имениннику». По словам Цинь Юаня, основа фигурки сделана из прекрасного алойного дерева, а основа персика изготовлена из белого нефрита цвета овечьего жира, позолоченного нефрита и изумруда 80-летним мастером в провинции Хэнань, на работу ушло три года. Хотя Цинь Юань не назвал цену, сидящие в зале были сплошь бизнесмены и у каждого было свое мнение на этот счет. Цена этой работы составляла не меньше 20 миллионов юаней! Цинь Юань намеренно искал столь редкую драгоценность. К тому же, был очевиден акцент на дне рождении Цинь Босюна.

По этому поводу и сам Цинь Босюн был безмерно доволен! Холод исчез с его лица, и оно стало выражать лишь удовлетворение.

— Юань, ты все продумал, — сказал Цинь Босюн.

— С тех пор, как Цинь Юань прекратил свое «обучение бедности» и вернулся к семье, Цинь Босюн встречался с ним трижды. Он чувствовал, что Цинь Юань стал серьезнее. Ранее Цинь Юань заключил несколько сделок на сумму в 1 миллиард американских долларов, и он отлично справился!

— Да куда уж там, я сделал недостаточно. Я 7 лет не помогал дедушке отмечать день рождения. Я виноват перед стариком, я стану лучше. Дедушка, я приложу все усилия, чтобы компенсировать сыновнее почтение, что я не демонстрировал последние 7 лет, — сказал Цинь Юань, искренне глядя на Цинь Босюна.

— Хороший мальчик! За эти 7 лет «обучению бедности» ты перенес столько издевательств и дискриминации, ты в самом деле ни капли не ненавидишь дедушку? — Цинь Босюн был тронут словами Цинь Юаня.

На протяжении многих лет благодаря связям семьи с разведывательной службой он мог в любой момент осведомиться о происходящем с Цинь Юанем. За последние семь лет бесчисленное количество людей издевались и презирали Цинь Юаня. От младших классов средней школы до университета он был лузером в глазах окружающих! Для богатого господина, избалованного с детства, это должно было быть мучением.

— Нет. — Цинь Юань покачал головой и слегка улыбнулся: — Дедушка, ты ошибаешься, почему я должен тебя ненавидеть? Напротив, я очень благодарен за этот опыт. Он позволил мне испытать на себе невзгоды простых работяг. Наше богатство заработано их руками, посему я до конца своих дней буду уважать этих людей, дедушка, это ведь то, чему ты хотел, чтобы я научился?

— Все верно! Кажется, ты и впрямь осознал, — кивнул Цинь Босюн, его глаза были полны радости, и слова Цинь Юаня проникли ему в самое сердце.

— Дедушка, старший брат тоже вернулся, ты, должно быть, очень по нему соскучился, правда? — снова сказал Цинь Юань, он посмотрел на стол Цинь Лана и воскликнул — Брат, ты пришел, чтобы поздравить дедушку.

Взгляд Цинь Босюна упал на Цинь Лана. Три дня назад он получил известие от Цинь Юаня, в котором говорилось, что, если Цинь Лан готов отказаться от Лун Лин, дедушка снимет семейный запрет. Через 7 лет два самых уважаемых внука Цинь Босюна пришли одновременно поздравить его с днем рождения, и Цинь Босюн был очень доволен.

Цинь Лан подошел к Цинь Босюну с подарками, которые приготовили его родители. Увидев направляющегося к нему Цинь Лана, Цинь Босюн слегка улыбнулся.

После того, как Цинь Лан вернется в семью, Цинь Босюн будет относиться к нему так же, как и к Цинь Юаню, сначала даст Цинь Лану несколько бизнесов на миллиард долларов, чтобы проверить его способности. Цинь Босюн был очень уверен в Цинь Лане, ведь, когда тот был ребенком, он был не хуже Цинь Юаня, а, быть может, мог добиться даже большего. Цинь Лан и Цинь Юань — надежда семьи Цинь.

Цинь Лан подарил картину «Сабиняне» европейского художника Давитта. Цинь Босюн неоднократно кивнул. Ему было все равно на подарок Цинь Лана, он уже был очень счастлив, потому что Цинь Лан просто пришел.

— Хорошо, хороший мальчик, ты вернулся, и это славно!

Цинь Босюн добавил, что, хотя он и был рад обоим внукам, однако, банкет по случаю дня рождения имел свой регламент, потому он взглянул на Цинь Лана и Цинь Юаня, поднял руку и произнес:

— Займите свои места для начала.

Цинь Лан медленно развернулся, собираясь вернуться на свое место.

— Брат, постой. — Цинь Юань внезапно остановил Цинь Лана.

Сердце Цинь Лана сжалось, супруги Цинь Вэйчэн и Чжао Мин, сидящие внизу, тоже затаили дыхание. Все они поняли, что Цинь Юань собирался сказать.

— Юань, что-то еще? — Цинь Босюн понял, что что-то не так.

— Да, дедушка. — Цинь Юань посмотрел на Цинь Босюна, слегка опустил голову, сделал уважительный и серьезный взгляд и сказал — За эти три дня в городе Л. я узнал кое-что о старшем брате. Я думаю, я обязан сообщить вам.

— Что случилось?

Выражение лица Цинь Босюна стало серьезным, он понял, что речь пойдет вовсе не о какой-то мелочи. Цинь Босюн взглянул на Цинь Лана, надеясь, что тот не сделает ничего, что нарушило бы семейные запреты.

— Я узнал, что старший брат однажды пожертвовал 1,5 миллиона евро на вечере для первокурсников в Цзяннаньском университете, но эти 1,5 миллиона на самом деле ему тайно передала тетка! — громко сказал Цинь Юань.

Как только Цинь Юань замолк, по залу пронеслись трепетные возгласы. Хотя полтора миллиона евро сумма небольшая, смысл тут был в том, что это нарушало правила семьи Цинь. Согласно традициям семьи, публичная провокация и нарушение семейного запрета сулило понижением в должности, к тому же прилагались пятнадцать ударов палками. Все верно, в семье Цинь до сих пор применялись телесные наказания! Потому как Цинь Босюн считал, что членов семьи Цинь не напугаешь штрафами и понижением в должности, а вот телесная боль была настоящим наказанием.

Цинь Босюн резко поменялся в лице, он помрачнел и низким тоном спросил:

— Есть ли доказательства?

Вообще говоря, Цинь Босюн не будет спрашивать, есть ли какие-либо доказательства того, что его семья оплошала, а напрямую спросит человека, который допустил ошибку. Никто в семье Цинь не осмеливался лгать Цинь Босюну. Но теперь он не спрашивал Цинь Лана напрямую, он дал себе время подумать и успокоиться.

На сердце у Цинь Юаня была тревога, он почувствовал, что дедушка отдает предпочтению Цинь Лану.

— Да, — ответил Цинь Юань и посмотрел на Цао Нина, который сидел внизу.

Цао Нин нервно встал и осторожно подошел к Цинь Босюну. Цинь Юань слегка усмехнулся:

— Цао Нин, расскажи дедушке, что ты знаешь.

— Да. — Робко ответил Цао Нин. Перед семьей Цинь Цао Нин почувствовал себя крошечным. Он опустил голову, его тон выражал бесконечное уважение:

— Доложите главе семьи Цинь, я и господин Цинь Лан из Цзаннаньского университета, он больше месяца назад действительно пожертвовал 1,5 миллиона евро на вечеринке для новоприбывших студентов. Вот фотография с того времени.

Цао Нин включил телефон. Перед тем, как приехать на Небесный остров, он специально собрал реальные фотографии того, как директору школы на большом экране вручают 1,5 миллиона евро в день вечеринки в честь первокурсников. Цинь Юань взял телефон и отдал его Цинь Босюну, чтобы тот просмотрел.

— Говорят, что 1,5 миллиона евро господина принадлежат даме средних лет. Жалко было смотреть, как господин готовил и подавал ему блины, — снова сказал Цао Нин.

Цинь Босюн уставился на экран, после того, как он услышал слова Цао Нина, его взгляд медленно поднялся и устремился в сторону Чжао Мин, сидевшей внизу. Чжао Мин поймала взгляд Цинь Босюна и была так напугана, что сбила со стола чашку, та скатилась на пол и разбилась на части. Она тут же поднялась и подошла к Цинь Босюну, встала на колени прямо на полу и сказала дрожащим голосом:

— Папа, я признаю свою ошибку. Я дала Лану 1,5 миллиона евро. Прошу тебя, накажи меня.

Цинь Вэйчэн также быстро подошел к Цинь Босюну, опустился на колени рядом с Чжао Мин и сказал:

— Папа, это была моя идея. В тот момент, я не думал о том, что делаю. Я просто хотел, чтобы мой сын не страдал в школе и воспользовался очевидной возможностью вернуться в Китай. Я дал ей 1,5 миллиона, чтобы она передала Лану, вина за этот проступок лежит на мне.

Чжао Мин с удивлением посмотрела на Цинь Вэйчэна, это она самовольничала, но в итоге муж взял вину на себя. На мгновение она осознала, что не ошиблась с выбором супруга, но она не могла позволить ему взять на себя вину и уничтожить собственное будущее.

— Нет... — Чжао Мин собиралась объяснить Цинь Босюну, что это только ее решение, и Цинь Вэйчэн к нему никак не причастен, но Цинь Вэйчэн потянул ее и взглядом дал понять, чтобы она молчала. — Чжао Мин была тронута, слезы навернулись на глаза.

Цинь Босюн знал характер своего сына и невестки, как он мог не понять, что происходит? Величественный взгляд Цинь Босюна обратился к Цинь Лану. Цинь Лан в душе сожалел о случившемся и встал на колени рядом с родителями. Поскольку это он провинился, он и должен был понести наказание семьи.

Стоя перед всеми членами семьи, Цинь Босюн должен был показать себя как справедливого и строгого судью, иначе величие семейных устоев семьи Цин будет обращено в прах.

— Цинь Фа, иди сюда! Скажи мне, как наказать подобное поведение! — Цинь Босюн посмотрел на родственников, стоящих на коленях, и крикнул.

Еще один мужчина, лет 50, нахмурился и быстро подошел. Он являлся министром департамента семейного права семьи Цинь, он вовсе не был прямым наследником семьи, однако, является потомком по боковой линии. Быть министром департамента семейного права действительно непросто. Чтобы показать верность Цинь Босюну, он сменил первоначальное имя на нынешнее «Цинь Фа».

Цинь Фа подошел к Цинь Босюну, поклонился, затем посмотрел на семью Цинь Лана и громко сказал:

— Согласно семейному закону семьи Цинь, грубо нарушающие семейный запрет и частным образом помогающие детям и внукам семьи Цинь, должны подвергнуться наказанию в виде понижения в должности на одну ступень и приговорены к 15 ударам розгами!

Внизу раздался тихий возглас. Если они в самом деле понесут наказание, удар по семье Цинь Вэйчэна может быть сокрушительным! В соревновании между Цинь Ланом и Цинь Юанем Цинь Лан значительно отставал. На этот раз потребуется много времени, чтобы компенсировать плохое впечатление, сложившееся у Цинь Босюна относительно его семьи!