Роман Разбогател за ночь глава Глава 186

Чжао Мин, заметила, что Цинь Лан говорит это с некоторой насмешкой, но взгляд его был более чем решительным. Поэтому она не стала больше ничего говорить насчёт этого.

В действительности, она прекрасно понимала, что с таким характером, как у Кун Линсяня, он ни за что не пойдёт против приказа семьи и всё равно будет следить за Цинь Ланом. Она ещё раз попросила его об этом только для того, чтобы увеличить чувство долга, с которым он относился к Цинь Лану. Таким образом, если у её сына возникнут реальные проблемы в будущем и к нему обратятся за помощью, мужчина будет вынужден взвесить все за и против.

— Мистер Кун, мне хотелось бы поговорить с сыном наедине, — обратилась к нему женщина.

— А… — Кун Линсянь подсознательно поднялся и направился на выход. Когда он почти вышел, ещё раз развернулся и уважительно обратился. — Директор Чжао, семья приказала не обеспечивать молодого господина никакой помощью. Вы на юге проделали большую работу вместе со старшим господином. Нельзя же, чтобы всё кануло в лету.

Кун Линсянь работал на семью Цинь вот уже тридцать лет, поэтому знал, что Чжао Мин была весьма сообразительной, но боялся, что она может поддаться минутной слабости женского мягкосердечия и, стоило бы ему выйти на улицу, сразу всучила бы сыну карточку или подарила бы что-то стоящее немалых денег, чтобы помочь выбраться из той обстановки, в которую он попал. В таком случае, если бы это обнаружилось семьёй Цинь, их противники внутри семьи немедленно бы подняли всех на уши, а это точно не принесло бы ничего хорошего Чжао Мин и Цинь Лану.

— Мистер Кун, не волнуйся, я всё понимаю, — со слабой улыбкой ответила женщина.

Как только Кун Линсянь ушёл, лицо Чжао Мин застыло. Повернув телефон, она посмотрела на спрятанную в чехле банковскую карту с 10 миллионами евро на счету, но, в итоге, так и не достала её наружу.

Они с сыном остались в помещение. За трапезой они болтали о семье и быте. Оба очень дорожили времен друг друга, поэтому разговоры даже о самых, казалось бы, мелких и незначительных вещах рождали в их сердцах приятное ощущение тепла.

За ужином Чжао Мин узнала, что Цинь Лан собирается остаться на какое-то время в городе Л. и не спешит возвращаться в город Ц. Женщина боялась, что из-за этого сыну придётся отложить учёбу, поэтому сказала, что собирается перевести его в университет Ч. Даже если с этим возникнут вопросы в семье Цинь, Чжао Мин готова была отразить все нападки, поскольку «в нашей семье образование всего было в приоритете». На это они точно не смогут что-то возразить.

Цинь Лан сказал матери, что он сам сможет устроиться в университет Цзяннань. Услышав, что сын выбрал это учебное заведение, отказавшись от университета Ч., чтобы последовать за Чжун Юй, женщина не сдержала снисходительного смешка.

Счастливое время летит быстрее обычного. Вскоре трапеза была окончена, а Чжао Мин пришла пора покидать город Л. Как главы южного района, работы у неё было так же много, как у лидеров небольших по размеру стран.

Когда они вышли, Кун Линсянь последовал за матерью с сыном. Они втроем собирались покинуть отель. Перед отъездом Чжао Мин умышленно привела за собой Цинь Лана, чтобы посмотреть на Ли Яовэя и остальных. Стоило им зайти, как на глаза попались повалившиеся на пол люди. Кто-то сидел, кто-то склонился над тарелкой, кто-то ел, хватая всё голыми руками, кто-то вылизывал посуду языком. Лица всех присутствовавших были грязными от остатков еды, особенно жирными были участки одежды под подбородком. Можно было с легкостью подумать, что перед тобой не люди, а стадо свиней.

Чжао Мин и остальные лишь с порога бросили взгляд на это сборище. Не пожевал и дальше наблюдать отвратительную картину, они покинули заведение.

Когда они подошли к дорогостоящему, за 20 миллионов фургону, Цинь Лан не сдержал смеха:

— Мам, с каких пор ты водишь фургоны?

— Между прочим, одно из предприятий, развитием которого я сейчас занимаюсь — это автофургоны. Логично, что я должна быть знакома с тем, чем занимаюсь, — тоже с улыбкой произнесла Чжао Мин. Затем она повернулась к Кун Линсяню. — Мистер Кун, у меня зрение не очень, не мог бы ты поводить за меня?

Цинь Лан остолбенел. Он знал, что у его матери отличное зрение. Зачем она соврала мистеру Куну? Ей настолько лень вести самой?

— Хорошо… — согласился мужчина, после чего собирался уже было залезть в салон.

— Эм… подожди-ка, — Чжао Мин внезапно задержала Кун Линсяня, одарив его неловкой улыбкой. — Я просто часто в этой машине отдыхаю и не особо беспокоюсь о её состоянии. Там может быть «легкий» беспорядок. Давай я сначала зайду и приберусь там немного, а то вы меня засмеёте, — после чего женщина, выдавив легкую улыбку, первой забралась в салон.

Хотя Чжао Мин было уже за сорок, в молодости она была известна своей поразительной красоты внешностью. И это очарование, только уже зрелое, всё ещё окружало женщину. То, как она только что улыбнулась, заставило Кун Линсяня на какое-то время забыться. Заметив на себе взгляд Цинь Лана, мужчина неловко кашлянул.

В этот момент Чжао Мин вылезла наружу, немало удивив спутников, поскольку в руках у неё было целых пять мешков с мусором. Кун Линсянь казался донельзя поражённым. Чжао Мин всегда выглядела в его глазах очень благородно и недоступно. Кто бы знал, что в таком небольшом месте она успела накопить столько хлама.

— Лан, я тороплюсь, помоги мне выбросить это. Ах, да, из-за того, что слишком торопилась, я распихала всё абы как, так что ты когда выбрасывать будешь, внимательно всё просмотри, потому что я слышала, что сейчас в городе Л. действует система сортировки мусора. Ты и так уже не в лучших условиях, нельзя же ещё и штраф получить за мусор, — торопливо пробормотала Чжао Мин, вручив сыну мусорные пакеты.

— Мистер Кун, ну что, отправляемся? — обратившись к мужчине, она помахала сыну, после чего вместе с Кун Линсянем уехала на в фургончике.

Только когда автомобиль скрылся из виду, Цинь Лан, наконец, пришёл в себя. Он донёс пакеты до места сбора мусора, заметив там отдельные отсеки для «сухого мусора» и «мокрого мусора». Цинь Лан и правда хотел было воспользоваться возможностью отсутствия рядом людей, чтобы выбросить всё вместе, но подумав о том, что мама специально даже наказала ему так не делать, сказав обязательно распределить мусор, спокойно взялся за дело.

— М? Это ещё что такое? — когда он поставил все пять пакетов на пол, в четырёх из них обнаружил обычный мусор, но вот последний показался ему каким-то слишком тяжелым. Открыв пакет, юноша отодвинул несколько сложенных наверху газет, обнаружив, что под ними скрывалась пачка банкнот. И это была не их валюта, а зеленые и пурпурные евро. Этот мешок мусора оценивался в 150 миллионов.

Глаза у Цинь Лана буквально полезли на лоб. Юноша был очень тронут, ведь мама столько усилий потратила, чтобы позволить ему более комфортную жизнь.

В тот же миг ему на телефон пришло сообщение от мамы:

«Разобрался с мусором? Если да, побыстрее возвращайся домой и отдыхай».

Цинь Лан понимал, она боялась, что семья Цинь может проверить её телефон, поэтому писала максимально осторожно. Он тоже написал обдуманный ответ:

«Сортировка мусора — это всё-таки так сложно. Слава богу, я в этим закончил. Уже на пути домой».

Прочитав сообщение от сына, Чжао Мин почувствовала облегчение, слабо улыбнувшись.

Юноша же вернулся в своё арендованное жилище с наполненным евро мусорным мешком. Он не мог положить эти деньги в банк, в противном случае всё раскроется. Поэтому решил временно спрятать их в пустой отсек в кровати.

Спустя три дня Цинь Лан получил сообщение от матери о том, что она уже устроила для него место в университете Цзяннань, поэтому, как только начнётся семестр, он может сразу ехать туда и регистрироваться. Информацию о факультете, преподавателях и общежитии она также ему выслала.

Хотя семья Цинь и согласилась, чтобы Цинь Лан поступил в университет Цзяннань, но его официальным статус был всё тот же «лузер, продающий блинчики». До того момента, пока он окончательно не откажется от поисков Чжун Юй, они не собирались снимать с него эти ограничения.

До начала обучения оставалось всего пара дней. Цинь Лан все это время был занят подготовкой. Настала пора сообщить Линь Чжу об увольнении. Вот только когда он вновь увидел спину корпевшей над блинами Линь Чжу, Цинь Лан почувствовал, насколько тяжело это вынести.

В этот день они с Линь Чжу установили киоск в парке «Океан». Когда они приехали обратно к арендуемому дому, Цинь Лан, достаточно долго просидев у себя в комнате, наконец, вышел и постучался к Линь Чжу.

— О, это ты? Помассируй мне плечи, пожалуйста. Сегодня я приготовила, по меньшей мере, 150 блинов. Умираю, — произнесла Линь Чжу. Прошло больше месяца с того момента, как она вернулась домой и, как только уставала, всегда обращаться к Цинь Лану за массажем. Это уже стало своего рода привычкой.

Юноша усадил её, встал с одного бока и прикоснувшись к её плечу, наконец, заговорил:

— В общем… Через три дня мне нужно будет уехать… — Цинь Лан ощутил, как она вздрогнула всем телом.

— Возвращаешься в город Ц.? — спросила она, даже не взглянув на парня.

— Нет, я попросил кое-кого перевести мои документы, собираюсь учиться в университете Цзяннань, — спокойно ответил Цинь Лан.

— Ничего страшного, раз надо, так надо. Тебе не обязательно со мной об этом говорить, — договорив, Линь Чжу повернула голову и улыбнулась ему. — А, я поняла. Ты, наверное, хотел спросить у меня про зарплату. Но ты так много отлынивал, что вся твоя зарплата ушла на прогулы. Ни копеечки тебе не дам!

Цинь Лан и подумать не мог, что Линь Чжу отнесется к этому настолько равнодушно. Почувствовав лёгкое разочарование, он с улыбкой произнёс:

— Ну ты даёшь. Я целых два месяца тут корячился, а ты оставляешь меня с пустыми карманами. Неужели не боишься, что я пойду прямиком в Министерство труда и доложу на тебя? Вот подожди, как приедет за тобой полиция!

Выражение лица Линь Чжу, которая заметила на губах Цинь Лана улыбку, медленно превратилось в застывшую маску. Она опустила голову. Юноша выглядел озадаченным. Он ведь всего лишь шутил с ней, что случилось? Она ведь всегда была такой беззаботной…

Но прежде, чем Цинь Лан пришёл к какому-либо выводу, плечи Линь Чжу начали неумолимо дрожать, а две крупные слезинки упали на её штанину.

— Что с тобой… — парень был крайне удивлён, стараясь заглянуть ей в лицо.

— Вон! — она вздёрнула голову. Девушка расплакалась так, что всё лицо уже было в слезах. Потускневшим взглядом она уставилась на Цинь Лана, выглядя сердитой донельзя.

— Если что-то из того, что я сказал, задело тебя, извини. Я правда прошу прощения. Прости, Линь Чжу, я просто слишком увлёкся шуткой. Я знаю, что ты в душе таишь много обид. Ты можешь поделиться со мной, хорошо? — произнёс Цинь Лан.

Девушка, прикусив губу, бросила на него горький взгляд. Встретившись в этот момент с ясным искренним взглядом Цинь Лана, который выдавал настоящую заботу, с которой он обращался с ней, Линь Чжу, наконец, выдохнула и ответила:

— Я навсегда запомню одного человека из моего детства. Я забрала его игрушку, за что он сильно отругал меня. Тогда я расплакалась от злости и подралась с ним. Он повалил меня на землю, бил ногами, ругал меня и сказал катится прочь из их дома. Сказал, что позвонит полиции, чтобы они пришли и схватили меня. Точно так же, как ты сейчас…

Услышав это историю, Цинь Лан был одновременно зол и расстроен. Приобняв её за плечи, юноша мягко утешал:

— Да я же просто пошутил с тобой. Тебе сложно забыть его, да? Тогда мне следует отыскать его и отомстить. Я найду его вместо тебя. Найду и задам хорошенькой трёпки…

Но прежде, чем Цинь Лан успел досказать мысль, Линь Чжу внезапно громко возразила:

— Если ударишь его, я ударю тебя…

Юноша остолбенел, заикаясь, спросив:

— Разве ты не сказала, что он побил тебя, обругал и приказал свалить? Неужели, он тебе… нравится?

Лицо девушки тут же вспыхнуло пунцовым, но она посмотрела на собеседника всё тем же упрямым взглядом, ответив:

— Да, он мне нравится, и что с того? Ты думаешь, что я дешёвка, да? Хах…

Цинь Лан равнодушно ответил:

— Нет, отношения между мужчиной и женщиной всегда были странными.

Линь Чжу замерла, глядя на юношу в изумлении.

— Но раз он тебе так нравится, почему бы не найти его? — вопрос Цинь Лана вызвал у неё лёгкую панику. Склонив голову, она промямлила:

— Он отлично выглядит, из очень богатой семьи. А я? Я — уродлива и… и обычный продавец блинов. Я… я не достойна его.

Цинь Лан покачал головой:

— Ты слишком себя недооцениваешь. И вообще, кто сказал, что некрасивому человеку нельзя добиваться красивых? А бедным — богатых? Ты сама на себе крест поставила. В таком случае, даже если связаны судьбой, вы не сможете быть вместе. Ты ведь знаешь, что мне нравится дочь семьи Лун. Лично я считаю, что, если смогу всё вытерпеть и продолжу стараться, точно добьюсь её руки. Почему ты не веришь в себя?

— Нет, он — молодой господин, а я — продавец блинов. Он — писанный красавец, а я — уродина. Я не достойна его… не достойна…

— Линь Чжу, не будь чрезмерно критична к себе. Тебе нужно смотреть на всё с более открытым сознанием…

Девушка почувствовала, что Цинь Лан всё больше бередил её душу, путая мысли. Изначально она была уверена, что в этой жизни может лишь молчаливо предаваться мечтам о том человеке. Но сейчас, когда Цинь Лан подал ей мысль о более инициативной позиции во всей этой ситуации, девушка, в итоге, закрыла уши и закричала, словно не в себе:

— Вон! Чокнутый идиот, ненавижу тебя! Катись отсюда! — закричала Линь Чжу, выталкивая Цинь Лана за дверь.