Роман Разбогател за ночь глава Глава 372

Ситуация изменилась за одно мгновение: после того, как Лян Цинъюань так хладнокровно и стремительно разобрался с двумя женщинами-убийцами, он, подобрав валявшийся на полу пистолет, нацелился выстрелить в Цинь Лана. Предупреждая выстрел, тот мгновенно превратился в блеклую тень и улетучился. Светящийся в спальне торшер погас.

Стоило только Лян Цинъюаню начать поиск, свет снова включился. Вдруг за спиной Лян Цинъюаня раздался холодный голос:

— Привет.

Лян Цинъюань обернулся, за спиной у него стоял Цинь Лан, прижимая к своему горлу пригоршню осколков от разбитых выстрелами бутылок красного вина. Руки и шея у него были багрово-красными, непонятно только, от крови или от остатков вина.

Эта чудовищная способность внезапно исчезать и появляться вызвала появление холодной испарины на лбу Лян Цинъюаня. Он никогда в своей жизни не встречал человека, способного увернуться от такого града пуль.

— Мне пришлось убить этих несчастных, ты можешь отомстить! — Лян Цинъюань закрыл глаза и приготовился принять смерть.

— Ни к чему. Они точно такие же наёмные убийцы, как и ты. И ещё неизвестно, кто пролил больше крови невинных, ты или они. Они получили то, что заслужили. Ваши бандитские разборки меня абсолютно не интересуют. Да и выбора у тебя не было: либо они тебя прикончат, либо ты их. Сегодня им не повезло, — равнодушно произнёс Цинь Лан.

— Что ж, у таких людей, как мы, нет морали. Нами движет страсть алчности и наживы. Ты же, мистер Цинь, совсем не такой. Может, нам стать друзьями, чтобы дополнять друг друга? — Лян Цинъюань поглядел на разбросанные повсюду осколки бутылок и вновь попытался включить свой мозг.

Все главари и лидеры тайных обществ, банд и группировок, в большинстве своём, имели хорошее образование и обладали огромным опытом как вражды, так и улаживания конфликтов. Искусство перевоплощения проявил сейчас и Лян Цинъюань, он уже выглядел не таким злодеем, как минуту назад.

Клац-клац! Наёмники вновь вскинули свои АК-47 и наставили их на Лян Цинъюаня и Цинь Лана.

— Вы, сучьи дети, чокнулись что ли? А ну ка опустите оружие! — крикнул Лян Цинъюань. Он нисколько не сомневался, что Цинь Лан сейчас, под угрозой смерти, перережет себе глотку. Потому что Цинь Лан, в его глазах, был таким же подонком, как и они, с единственной только разницей — он имел несколько жизней, и лишиться одной из них для него ничего не стоило.

Но у подручных Лян Цинъюаня, держащих автоматы наизготовку, и в мыслях не было выполнять этот его приказ. Старший среди них, сверкнув взглядом в сторону своего вожака, отчётливо и членораздельно промолвил:

— Босс, с того момента, как ты позволил себе преклонить колени, ты потерял своё лидерство. Ты потерял и свою честь. Ты — позор банды «Хуацин»! А позор следует искупить! Искупить его кровью! Что скажет глава банды, если мы вернёмся в Штаты, притащив с собой такую тварь, как ты? Да нам там всем и секунды не прожить!

— Ты что, спятил? Это — такая стратегия. Ты хоть знаешь, что такое стратегия? — вужасе закричал Лян Цинъюань.

— Извини, босс, это было твоё последнее слово, сейчас для нас ты уже никто! — зачитав свой приговор, наёмник направил автомат в грудь теперь уже бывшего для них авторитета.

Тра-та-та-та! Гулко прозвучал оснащённый глушителем автомат, и тело Лян Цинъюаня вмиг превратилось в дуршлаг.

Шайка кровавых убийц прибывала в полном недоумении, став в круг, спина к спине, и ощетинившись стволами автоматов, словно дикобраз, они внимательно осмотрели каждый дюйм помещения. Цинь Лана и на этот раз нигде не было. Что за дьявольское наваждение?

— Твою мать … Он что, и впрямь дьявол? — оставшийся за главного киллер не мог поверить своим глазам, такое можно было увидеть разве что только по телевизору. Уж не Гарри Гудини ли здесь поработал?

В комнате вновь воцарилось безмолвие, только часы так же монотонно напоминали о себе: тик-так, тик-так, тик-так. И вдруг вновь ни откуда появился Цинь Лан, он всё так же мило улыбался.

— Если я и задумаю напасть на вас, то, будьте уверены, я перещёлкаю вас один за другим, как семечки. Но боюсь, вы не обретёте покой и после смерти. А посему, используйте последний свой шанс, выпустите в меня ещё по магазину, может, какая-нибудь пуля и достигнет цели.

Убийцы оскалились одновременно и от страха, и от ярости, перезарядили автоматы и вновь открыли беспорядочную пальбу, целясь в одну точку. Но на этот раз они увидели, как Цинь Лан превратился в слабо мерцающую тень, быстрее молнии уклонившейся от летящих в неё пуль и, вспорхнув вверх, стремительно понёсшейся на них. В ужасе стрелки с шумом побросали своё оружие и замерли в оцепенении. Цинь Лан же, приземлившись чуть в стороне, принял свой обычный облик и с улыбкой посмотрел на них.

На какое-то мгновение руки этих людей онемели и повисли, словно плети. Но они не проронили ни слова. Они не орали, сотрясая небеса своим гортанным разбойничьим голосом, но, судя по выражению их лиц, они не понимали, что происходит с их руками: ни поднять их вверх, ни развести в стороны, ни сжать кулаки — ни кто из них не мог ничего этого сделать.

Каждый из них ясно осознал, что ни автоматы, ни, даже, ракеты не в силах уничтожить этого человека. Их миссия в Китае полностью провалилась.

— На этот раз ты победил, — тяжело дыша, промямлил старший, затем, неожиданно улыбнувшись, уже более твёрдым голосом пригрозил, — но, помни! С этого момента ты не будешь иметь покоя, потому что мы всегда будем преследовать тебя с одной только целью — убить!

— Да неужели? Ты мне угрожаешь? Безжалостно убить? Ну что ж, я-то первоначально хотел сохранить вам вашу жалкую жизнь, но теперь передумал, — Цинь Лан слегка улыбнулся. Он недоумевал, отчего эти парни так любят смеяться, всегда и везде, даже перед своей смертью.

— Ладно, я постараюсь дать тебе вволю посмеяться. Ответьте ка мне, разве кто-нибудь из вас не будет так же, как и Лян Цинъюань, умолять меня о пощаде? — спросил Цинь Лан, обращаясь ко всем присутствующим.

Никто не произнёс ни слова, никто не пожаловался на боль и никто не попросил пощады.

— Ладно, тогда счастливого вам всем пути! — пожал плечами Цинь Лан. Похоже, что эти отбросы общества оказались крепкими орешками.

— Постойте, я не такой, как они. Пожалуйста, мистер Цинь Лан, не лишайте меня жизни! — пытался поднять онемевшую руку один из парней.

Цинь Лан слегка улыбнулся и утвердительно кивнул головой. Затем быстро пошевелил пальцами, как вдруг услышал внезапный взрыв безумного смеха, доносившегося из гостиной. От столь пронзительного смеха сердце готово было вырваться из груди.

— Хорошо, ты можешь вернуться в Штаты и рассказать своим подельникам обо всём том, что здесь произошло, — произнеся это, он подхватил убийцу, словно цыплёнка, и, глядя в глаза жертвы, словно удав, без малейших колебаний с громким хрустом сломал ему руку. После чего вышвырнул его из спальни, как ненужную вещь:

— Убирайся, и больше никогда не приезжай в Китай!

Освобождённый вскочил на ноги и, обхватив сломанную руку здоровой, стремглав выскочил в коридор, не соображая, в какую сторону ему бежать от всего этого ужаса. Спасение! Главное — он спасён!

Остальные оставшиеся продолжали безумно хохотать: у кого-то от смеха по щекам струились слёзы, кто-то закашлялся от хохота, а кто-то ржал с искажённым лицом. Звукоизоляция в номере оказалось очень хорошей, никто из служащих отеля либо постояльцев не слышали ни выстрелов, ни истерического смеха. Отель словно вымер.

Цинь Лан бросил прощальный взгляд на обстановку в номере, точнее на то, что от этой обстановки осталось: стреляные гильзы валялись то здесь, то там, из некоторых ещё струился пороховой дымок. Между гильз поблёскивали острые осколки разбитой посуды, уныло скучали щепки расстрелянной мебели, слегка припорошённые сверху штукатуркой и опрысканные кровью. Целыми остались молчаливые свидетели разгрома: торшер, по-прежнему излучающий тёплый свет, и настенные часы, продолжающие ритмично отбивать секунды: тик-так, тик-так, тик-так.

Цинь Лан шёл не спеша, заложив руки за спину. Он шёл совершенно спокойно, с чувством выполненного долга. Любой, кто замышляет причинить вред родным или друзьям, обязательно должен понести наказание. Это основа всего! Даже отпущенный им сегодня киллер, благодаря тайным методам воздействия, всего через каких-то там три месяца загнётся в страшных муках. Цинь Лян оставил его в живых лишь с одной целью, чтобы тот доходчиво донёс до ушей Чжань Тянья всё, что сегодня здесь произошло.

— Э-ге-ге, не стоит винить меня в жестокости, зло должно быть наказано большим злом! — размышлял он сам с собой. Цинь Лан вышел на улицу и глубоко вдохнул свежий ночной воздух. Он с удовольствием созерцал спокойный красивый пейзаж, окружающий отель, и почувствовал как с души его упал камень.

После того, как Цинь Лан вернулся и отправился спать, в отель «Шамир» поступил таинственный звонок с просьбой отправить кого-нибудь прибрать в номере 409. Казалось, как будто ничего особенного там не произошло.

Этот таинственный звонок был сделан Сун Чжунпином. И две соблазнительности тоже были подосланы им. На самом же деле, он рассчитывал захватить Лян Цинъюаня живым, чтобы самолично допросить его по поводу причастности банды «Хуацин» к гибели его сына.

В тот день на автомобиле «Порше» был оставлен уникальный знак — череп, а Сун Чжунпин прекрасно знал, что этот знак принадлежит банде «Хуацин». Оставалось только выяснить, «Хуацин» совершила убийство его сына, или кто-то пытается подставить её, подбрасывая явные улики.

Он не догадывался, что и Цинь Лан тоже знал, кому принадлежит этот знак, так как в тот день проследил за снайпером.

Что же касается Сун Чжунпина, то он не исключал такой возможности, что к смерти его сына могли быть причастны семья Чжун и Цинь Лан. Но это были только предположения, а все ниточки к разгадке истины вели к Цинь Лану.