Роман После развода я разбогатела глава Глава 482

С трудом спустившись вниз, Павел с помощью слуг добрался до своего места во главе стола. Он медленно опустился на стул, и его бедра и икры словно отравленной иглой пронзило острой болью. От этих несложных действий его красивое лицо побледнело, и на лбу у него выступил пот.

Пока все глядели на него, он взял ложку и недовольно буркнул, еле сдерживая гнев: — Ешьте!

Юлий и Диана поспешно опустили взгляд и принялись молча завтракать.

Спустя несколько минут тишины Павел начал сердито расспрашивать их.

— Диана, ты вчера виделась с Эммой?

Диана вздрогнула и проглотила кусочек тоста, который был у нее во рту.

— Нет, когда я заехала к ним по пути, Лизы не было на вилле, и Эммы тоже. Я не знала, куда они ушли, поэтому уехала домой.

Бах!

Когда она договорила, Павел вдруг смахнул несколько тарелок со стола на пол. В столовой эхом раздался грохот посуды. Юлий от испуга вздрогнул всем телом и выронил вилку из рук. У Дианы тут же на глазах выступили слезы, и они покраснели, как у испуганного кролика.

Павел злобно уставился на нее и спросил низким голосом:

— Никого не было дома, и ты со спокойной душой вернулась домой? А в прошлый раз сколько ты ждала встречи с Эммой в доме у Дроздовых? Ты, ленивая тварь, кроме вранья что-нибудь еще умеешь?

Диана разрыдалась, слезы ручьем полились из ее глаз, и она не могла вымолвить ни слова. В конце концов, Павел любил свою сестру, поэтому он сдержал гнев и сказал ей:

— Сегодня ты должна встретиться с Лизой и с Эммой, иначе чтобы глаза мои тебя не видели.

— Хорошо, я поняла... — слезы текли ручьем по ее маленькому личику, казалось, чем дальше, тем сильнее она расстраивалась, и ее плач постепенно превратился в жалобный вой.

— Заткнись, хватит ныть. — невозмутимо произнес Павел.

Диана тут же закрыла рот и подавила звуки плача. Ее грудь содрогалась от рыданий, и слезы по-прежнему непослушно текли из ее глаз. Не обращая на нее внимания, Павел повернулся и снова посмотрел на едва дышащего Юлия, который сидел рядом с ним. Юлий почувствовал убийственный взгляд Павла и опустил голову еще ниже, боясь попасть под горячую руку брата.

— Ты подал вчера заявление в НБР?

— Что? — озадаченно переспросил Юлий, — паша, я вчера был очень занят на работе, поэтому решил, что послезавтра пойду подавать заявление в отдел по административным правонарушениям.

— Послезавтра? Да еще и в отдел по административным правонарушениям? — лицо Павла стало мрачнее тучи. Если бы его руки так не болели, он бы уже как следует дал Юлии по лицу. — Ты, тюфяк, я тебе сказал пойти подать заявление, а ты даже не почесался. На колени, живо!

— Паша... — Юлий дрожа одновременно от страха и от гнева оглядел слуг, стоящих вокруг них в столовой. Неужели он действительно должен позориться и вставать на колени у всех на глазах?

Павел посмотрел на него и безжалостно произнес безразличным голосом:

— На колени, или отлуплю тебя розгами, выбирай.

Выбор был очевиден. Юлий поднялся и униженно преклонил колени рядом со своим стулом.

— Ааа! — раскиданные по мраморному полу осколки посуды, которую Павел только что разбил, впились в колени Юлия, причиняя ему невыносимую боль.

— Паша, мне правда очень больно... — Он поднял на брата глаза, полные слез, и увидев, что тот даже не шелохнулся, невольно сжал кулаки.

Диана по-прежнему молча плакала и не смела произнести ни слова. Разъяренный Павел был для нее страшнее тигра. В отличие от запуганных брата с сестрой, настроение у Павла было куда лучше. Выместив вчерашнюю обиду на Юлии, он будто немного успокоился, и сбавил тон.

— Я запрещаю тебе устраиваться в отдел по административным правонарушениям. Подавайся в отдел по расследованию особо тяжких преступлений, следственный отдел или в отдел розыска. Тебе нужно как можно скорее закрепиться в НБР, мне нужен там помощник. Я не могу один вечно тащить на себе всю нашу семью, понимаешь?

От боли Юлия прошиб холодный пот, и хотя он совершенно не хотел этого, он лишь процедил сквозь зубы:

— Да.

— Что? — Павел хмуро уставился на него, — ты что, разучился вежливо говорить?

— Нет, я понимаю, я... обязательно буду стараться... в меру своих сил... помогать тебе и нашей семье. — с трудом произнес Юлий, стоя на коленях на осколках фарфора и мучаясь от нестерпимой боли.

Павел взглянул на его ноги и заметил, что пол испачкан кровью. От вида крови на душе у него полегчало.

— Вставай. И не вини меня за то, что я слишком суров с тобой. Тяжело в учении, легко в бою. А если ты и дальше будешь распускаться, я тебя выгоню из дома.

От этих высокопарных слов Юлий лишь горько рассмеялся про себя, и честно ответил:

— Я понимаю, ты это делаешь из лучших побуждений.

Он уже не мог терпеть боль, и дворецкий поспешно подбежал к нему и помог ему снова сесть.

— Ну, что застыли? Ешьте. — холодно проговорил Павел и поднес ложку с кашей ко рту.

Юлии и Диане было совсем не до еды. От страха перед гневом брата они едва могли дышать. После такого завтрака Павел был единственным, кто вышел из-за стола сытым и довольным.

Закончив трапезу, Юлий и Диана тут же отправились исполнять его приказы. Всю дорогу до дома Дроздовых оскорбленная до глубины души Диана плакала навзрыд. Вдруг зазвонил телефон, это была Лиза. Диана взяла трубку тут же громко прорыдала:

— Лиза-а-а, Паша меня отруга-а-ал...

***

Через полчаса она уже горько плакала, обхватив Лизу руками за талию, словно нашла утешение в ее объятиях. Лиза тихо гладила ее по спине и вытирала слезы, втайне радуясь, что Анатоль был на работе. Иначе он бы взорвался, увидев, как Диана ее обнимает.

— Лиза... Из-за того, что я вчера не встретилась с тобой, Паша сказал, что я бесполезная. Он сказал, что если сегодня я не увижусь с тобой, то он выгонит меня из дома...

— Дорогая моя, ну вот, мы же встретились. — подумав о чем-то, Лиза вдруг сделала серьезное лицо, — Двое телохранителей, с которыми ты приехала, это Павел приставил их к тебе?

— Да, а что?

Лиза оказалась права.

— Это нечестно, — сказала она напрямик, — вот так присылать своих людей к нам на виллу, чтобы они здесь занимались не пойми чем и шпионили. Я приказала Джеку и Кевину связать их и запереть в подвале, чтобы не подслушивали, пусть это будет им уроком.

— Молодец! — довольно промурлыкала Диана.

Она выплакалась, и ее настроение пришло в норму. Вспомнив указания Павла, она спросила:

— Лиза, что там Эмма? Как она?

— Я как раз собиралась с тобой об этом поговорить, — серьезно ответила Лиза, — ее психика очень нестабильна, мы подозреваем, что ей ввели какой-то препарат, сильный психостимулятор.

— Как это возможно? — озадаченно произнесла Диана наивным голосом, — Ведь она жила у нас дома, кто мог ввести ей такой препарат? Паша раньше говорил, что у нее какая-то инфекция.

— Он врал.

Лиза взяла ее за руки и тяжело вздохнула, собираясь рассказать все Диане.

— Диана, Паша не просто держал Эмму взаперти и вводил ей этот препарат. До этого он сделал то же самое с твоей мамой.