Роман После развода я разбогатела глава Глава 58

Алла в панике произнесла:

— Вы откройте «Фейсбук» и посмотрите новости!

— Я за рулем, мне как читать «Фейсбук» прикажешь? – Елезавета, казалось, пребывала в некотором безысходном состоянии: — Если нет ничего важного, то я отключаюсь. Позже приеду в компанию – поговорим.

— Нет-нет-нет! Не кладите трубку! – помощница, будучи очень взволнованной, моментально остановила ее: — Тот топовый запрос очень плохо сказывается на Вас, Вы...

Пока девушка тараторила, внимание Кузнецовой привлек огромный экран, расположенный прямо в центре города. И в ту секунду на том самом экране Татьяна Мироновна Терентьева, та самая «номинальная» мать Амелии давала интервью снаружи больничной палаты. Размазывая сопли и слезы по лицу, она выступила против Елизаветы, обвиняя девушку в злостных действиях, совершенных ею.

Девушка мгновенно была заинтригована происходящим. Посмотрев на время, она тут же нашла свободное место для парковки. Ну, время еще раннее, так что было бы неплохо посмотреть, какие же фокусы сейчас так жаждет разыграть Терентьева.

— Эта бывшая жена Николая Дмитриевича и в самом деле прислала моей дочери вымпелы ради того, чтобы высмеять ее, а еще даже прислала венки, проклиная ее скорейшей смертью! Почему же сердце и помыслы этой женщины столь жестоки и коварны?!

Татьяна показушно утерла слезу и продолжила:

— Ох, моя бедная дочурка... Ее так ужасно избили, а потом она оказалась настолько разгневана, что просто-напросто упала в обморок, а ведь ее травмы даже еще не зажили... Тут и младенцу понятно, что моя деточка не сделала ничего плохого! Она просто лишь ошибочно поняла ее на банкете, ох уж не ожидала, что эта женщина окажется такой узколобой и мстительной! Я должна была обнародовать ее столь отвратительное и наглое поведение! Пусть все увидят ее истинное лицо...

У Елизаветы же не осталось какого-либо интереса наблюдать за ее дальнейшими словами, поэтому она просто холодно фыркнула и поехала обратно в компанию. Алла в свою очередь заметила, что ее начальница уже долгое время молчит на том конце провода, поэтому просто тактично повесила трубку.

Приехав в компанию, Кузнецова красивым дрифтом заехала в гараж и с холодным лицом вошла в здание компании. Несколько человек столпились в холле первого этажа, перешептываясь. Вдруг кто-то зоркий увидел вошедшую девушку, после чего наклонился, чтобы что-то быстро сказать, и та мини-толпа тут же разбежалась.

Однако Лизе было совершенно плевать на указки и ехидные замечания тех людей, она сразу же вернулась к себе в кабинет.

Алла уже давно ждала ее там, и как только увидела ее, то тут взволнованно бросилась к ней:

— Елизавета Васильевна, Вы наконец-то вернулись! Вы еще пока не успели посмотреть новости, да? Дело принимает все более и более серьезный оборот!

Говоря, помощница передала Лизе планшет с уже какой-то открытой страницей.

Обвинение Татьяны в ее адрес всколыхнуло общественность, и шумиха разлетелась по всему интернету, отчего там все уже прямо-таки вскипели возмущением. Многие пользователи приняли участие в обсуждении этого вопроса. Большинство людей все-таки отличались здравомыслием, поэтому мнения по произошедшему инциденту сильно различались. Также имелось довольно много людей, которые выступили в защиту Лизы, но они тут же быстро утонули в потоке ругательств.

Что ж, думать много тут не надо – сразу становится понятно, что в этом вопросе явно есть заслуга специально нанятых Амелией людей, что за деньги оставляют комментарии. Похоже, что после прошлого опыта, девчушка научилась уму-разуму и заранее наняла людей, оставляющих за деньги удобные комментарии, чтобы занять высокое положение в общественном мнении для продажи несчастий и, играя на жалости к себе, снискать сочувствия и симпатии, оставив Лизу в невыгодном положении.

Отложив iPad, Кузнецова же просто продолжила работать над подготовкой к прослушиванию девичьей группы, совершенно не принимая близко к сердцу происходящее.

— Елизавета Васильевна, Вы действительно не собираетесь разбираться с этим? – осторожно спросила Алла.

— Не обращай на это внимания, просто займись своей работой, – ответила девушка, не поднимая головы.

Ну, в принципе, верно, эта мелкая нападка в ее сторону не стоит ее излишнего внимания. Она просто хотела посмотреть, насколько же далеко Амелия сможет зайти в этом «скандале».

Посмотрев на равнодушие начальницы, Нечаева вздохнула внутри себя и молча ушла. Мда, ну уж лучше и впрямь не терять ни минуты и сделать все срочные дела, чем торчать тут, где само заинтересованное лицо беспокоится меньше, чем окружающие люди.

В больнице Татьяна закончила интервью, и в следующий момент после ухода репортера, она, что все еще заливалась горькими слезами, тут же смахнула их, а на ее лице появилась злорадная улыбка.

Женщина до глубины души испытывала отвращение к дочери той любовницы, а после того, как она пришла к ним и стала членом их семьи, то у нее аж руки чесались от того, как она желала, чтобы ее взгляд превратился в острый нож, чтобы заколоть ту суку. В этот раз Амелию все же знатно поколотили, и от этого она тоже выпустила свой гнев.

Но Яна, пребывая в бессознательном состоянии, все еще лежала в больнице, и та девица сейчас оставалась единственной наследницей. Чтобы сохранить семью Терентьевых от алчных взоров внешнего мира, пока дочка не проснется, ей приходилось души не чаять в Амелии перед посторонними, изображая из себя заботливую и любящую мать с почтительной дочерью для посторонних глаз, что казалось до тошноты омерзительным. Подумав об этом, Татьяна вдруг воспылала по отношению к Амелии еще большим отвращением.

Посмотрев на изнуренную недугом девушку, что лежала на больничной койке, внутри женского сердца разлилось довольное чувство, а на лице она не смогла сдержать радость. Она повернула голову, чтобы взять телефон, но вдруг оказалась застигнута врасплох Николаем, как раз стоящим у двери.

— Эм... Николай Дмитриевич, входите, пожалуйста, не стойте там, – улыбка на лице Татьяны потихоньку стала исчезать.

Она абсолютно не знала, с какого же момента мужчина стоял там. Видел ли он только что улыбку на ее лице?

— Наша деточка такая бедная... Не говоря уже о том, что она столкнулась с чем-то настолько ужасным, она еще и оказалась унижена той падалью. Но, к счастью, Вы все еще с ней...

Терентьева притворно выдавила из себя пару слезинок и, краем глаза взглянув на серьезное выражение лица мужчины, что отличалось от обычного, с облегчением потянула руку, чтобы их утереть.

— Ох, поговорите пока. Я оставлю вас, двух голубков, наедине.

— Хорошо, – поприветствовав Татьяну, Николай вошел в палату.

Как только лежащая и ничего не делающая Амелия посмотрела на него, то тут же захотела от радости сесть на кровати. Вот только она случайно потянула иглу в руке и от боли аж вскрикнула, но все же сдержала свое злобное выражение лица, чтобы сохранить имидж.

— Будь осторожна, не дергайся, – подошел к ней Николай и сел на стул сбоку.

— Коля, какое же счастье, что ты у меня есть, иначе я бы и впрямь не знала, что мне делать, – девушка слегка пододвинулась и приблизилась к Ларионову, выглядя довольно слезливо.

Николай же незаметно уклонился от нее, а затем обеспокоенно поинтересовался:

— Как твои травмы? Тебе лучше?

— Намного лучше, – Амелия, притворившись застенчивой, снова прислонилась к нему.

— У меня еще есть дела, поэтому пойду. А ты хорошенько отдохни, – мужчина, однако, вдруг пошлепал ее по руке и встал, намереваясь уйти.

— Коля! Посиди еще со мной немного, а?

Девица тут же схватила его за руку, а в ее глазах стояли слезы. Выглядела она явно жалко и хрупко:

— Я никогда не ожидала, что попрошу что-то взамен от тебя после того, как тринадцать лет назад спасла тебя в автокатастрофе.

Терентьева все тянула и тянула его за руку, а, упомянув про прошлое, на ее лице отобразились глубокие эмоции от тяжелых переживаний. Николай же просто спокойно стоял, но ее слова тоже навеяли ему воспоминания.

Эта авария была подстроена из-за различных междоусобиц в семье Ларионовых, в результате которой он получил серьезные травмы и даже чуть не погиб, оказавшись зажатым под машиной. А потом возникла девчушка и спасла его, вот только он, к сожалению, на тот момент уже практически потерял сознание, поэтому совершенно не помнил ее лица. Единственное, что отпечаталось в его памяти – это пара ясных и невинных прекрасных глаз. Вспомнив эти глаза, его выражение лица постепенно смягчилось.

Амелия же, достав из подушки ручку, взяла ее в руку и крепко сжала.

Эта перьевая ручка ручной работы считалась предметом роскоши, ведь купить ее было крайне трудно. На колпачке было выгравировано имя Николая.

Ручка была не старой, на ней даже не было особо никаких следов износа, поэтому с первого взгляда становилось понятно, что владелец ценил ее и очень бережно к ней относился. Вот только на корпусе ручки имелась небольшая потертость, что, видимо, появилась из-за того, что ее владелец много раз гладил ее.

— Ты мне подарил эту ручку, и я забрала ее с собой, когда уезжала из России. И уже как три года я постоянно ношу ее с собой, – Амелия нежно погладила ручку и тяжело вздохнула: — Всякий раз, когда я вспоминаю о тебе, я достаю ее и смотрю...

В тот момент выражение лица Николая постепенно смягчилось, так как в душе он то и делал, что чувствовал угрызения совести за то, что Георгий Кириллович на три года отправил ее за границу. Его темный взгляд окрасился в привычную нежность:

— Выздоравливай и не надо слишком переживать. Я помогу тебе в том вопросе.

— Хорошо!

Терентьева растроганно кивнула, а паника в ее сердце тут же сменилась теплыми чувствами:

— Я верю тебе.

В коридоре стояла гробовая тишина. Никто нигде не расхаживал, отчего можно было услышать звуки дыхания.

Демид в свою очередь уже давно ждал своего начальника на выходе из палаты. И как только мужчина увидел, что он вышел, тут же почтительно протянул документ:

— Босс, я выяснил то, о чем Вы просили.